– Ты же сама советовала мне найти хобби.
– Я-то тут при чем? Я же не говорила тебе: «Обругай препода по драматургии» или «швырни в окно стулом».
– Мистер Дарби сам виноват. Хотел, чтобы я попробовала себя в роли раба и уродливого дикаря.
– Да, не очень-то деликатно. – Керис взяла телефон, разблокировала экран. – Кстати, твой брат мне уже неделю не звонит и не пишет. На Пасху приезжал, а со мной даже не встретился. Ты не знаешь, что на него нашло?
– Он мне не брат.
– Спасибо, помогла. – Она заблокировала телефон и положила на подоконник, достала из сумки вейп. Пять раз глубоко затянулась, не глядя на меня.
– Знаешь, что я буду делать? – спросила я.
– И что же?
– Постараюсь как можно реже появляться дома. Джон станет относиться ко мне лучше, если я не буду мозолить ему глаза.
– Он же вроде посадил тебя под домашний арест? – удивилась Керис.
– Плевать.
– Это его еще больше разозлит. Нельзя просто взять и не прийти домой. – Она снова затянулась вейпом и выдохнула облачко перламутрового дыма. – Ты извинилась перед ним? Хотя бы для вида. Чтобы, так сказать, минимизировать ущерб.
– Миллион раз. Толку-то.
– Тогда как-нибудь докажи ему, что намерена измениться. Например, начни готовиться к экзаменам.
Она так очаровательно мне улыбнулась, что я на миг подумала – и правда, почему бы не взяться за ум. А потом вспомнила, зачем пришла. Уж точно не за советом по учебе. Я пришла, чтобы рассказать о деле, помочь в котором могла лишь такая популярная девушка, как Керис.
– Сегодня будет вечеринка, – сказала я. – Касс приедет.
Керис подскочила, словно ее током дернуло, и оживилась:
– А кто ее устраивает?
– Кто-то из его бывших одноклассников.
– Кто именно?
– Касс не сказал.
– А что он сказал?
– Что будет вечеринка и что он приедет.
– Он же собирался вернуться только после сессии.
– Теперь вот приедет на выходные – из-за всего, что стряслось.
– Почему он мне не позвонил?
Я пожала плечами. Понятия не имею. Надеюсь, потому что он к ней охладел. И едет, чтобы повидаться со мной.
Керис взяла телефон, просмотрела сообщения: новых не было.
– А когда он рассказал тебе про вечеринку?
– На днях. Я сидела в кабинете директрисы, слушала, как Джон распинается о том, какая дерьмовая у нас школа. Вместо того чтобы предлагать ему пройти какие-то занятия, почему бы им не прибегнуть к традиционным педагогическим методам: строгая дисциплина, тишина в коридорах, вот это все.
– Ну а Касс тут каким боком?
– Я отпросилась в туалет и, поскольку уж на это каждый человек имеет право, отказать они не смогли. Я позвонила Кассу, попросила приехать домой.
– И он рассказал тебе про вечеринку?
– Нет, он даже трубку не взял. Пришлось вернуться в кабинет и выслушать лекцию Джона о муштре.
– Это еще что за фигня?
– Ну, это как в частных школах – старшие воспитатели, бесконечная зубрежка и телесные наказания. Директриса заявила, что бить детей запрещено законом, Джон ответил – мол, он в курсе, однако же мне необходима программа построже. Директриса спросила, люблю ли я учиться, и я сказала, что терпеть не могу. Джон принялся меня стыдить, дескать, образование – это привилегия, на что я заявила – если ему так нравится учиться, пусть сам и играет роль уродливого чудовища в школьном спектакле. А мама мне: не смей с ним так разговаривать. Капец, короче.
Керис расхохоталась. Искренне. А за ней и я. Давненько я так не смеялась. Странно было слышать собственный смех – точно саундтрек, который не имеет ничего общего с моей жизнью.
Я не рассказала Керис, что Джон заявил: Александра, ты неисправима, мама печально покачала головой, а я выбежала из кабинета. Умолчала я и о том, как угрюмо под дождем выглядела пустая детская площадка – так, словно тоже на что-то злится. Не сказала, что, когда, словно по волшебству, Касс все-таки перезвонил и мы поболтали, я закрыла глаза и представила, будто он рядом.
– Позвони ему сама.
Керис убрала вейп в сумку.
– Это еще зачем?
– Узнаешь, где будет вечеринка.
– Если бы он хотел меня там видеть, сам бы мне обо всем рассказал.
– Так не он же ее устраивает! Его самого пригласили.
– Почему бы тебе ему не позвонить?
– Да он мне в жизни не скажет адрес. Он же знает, что я под домашним арестом. Обещал, что мы завтра увидимся, но я не могу столько ждать.
– Не нравится мне это все, Лекси. Ведь если я скажу тебе, где вечеринка, и у тебя будут проблемы, то я же и окажусь виновата.
– Там будет куча народу. Сотни человек. Мне мог сказать кто угодно. Ты ведь хочешь встретиться с Кассом? Вы почти месяц не виделись.
Она бросила на меня хмурый взгляд.
– Тебе-то какая разница?
Я могла бы ответить: «Без тебя меня не пустят на вечеринку, а я больше минуты без него не выдержу». Но вместо этого сказала:
– Ну я же знаю, как ты по нему скучаешь.
Керис заколебалась, но явно уже была готова мне помочь.
– Ладно, может, сходим на часок.
– Отлично, теперь нужно выяснить адрес и попасть в списки гостей. Обсуждение в группе на фейсбуке, только она закрытая.
Керис со вздохом взяла телефон.
– Дай угадаю: тебя нет на фейсбуке?
– Мне не нравится, что туда обычно выкладывают – все эти фоточки, на которых развлекаются с друзьями. Тоска берет. И сразу как-то одиноко.
– Потому что тебя нет на фейсбуке, – отрезала Керис.
Она настояла на том, чтобы завести мне аккаунт. Надела на меня шляпку из рафии для фото профиля (я просила, чтобы лица не было видно). Поставила меня у окна и сделала снимок.
– Я похожа на гнома.
– Вовсе нет, ты выглядишь очень мило.
– А я хочу выглядеть сексуально.
– Это еще зачем?
Я улыбнулась, чтобы она не заподозрила во мне соперницу.
Керис добавила меня в друзья. Написала каким-то знакомым, попросила тех, кого пригласили на вечеринку, принять ее в группу. Я с удовольствием наблюдала, как уверенно и быстро она печатает сообщения. Точно грабитель из фильма, который подбирает шифр к банковскому сейфу.
– Готово. – Она заблокировала телефон, положила к себе на колени. – Не уверена, что это хорошая идея…
– Лучшая в мире. Поможешь мне с алиби? Давай позвоним Джону, а то он станет меня искать.
