– И что вы ответили? – задержав дыхание, тихо спросил я.
– Я долго смотрел на него в упор и молчал. Потом спросил, мол, а как же исполнение моих обязанностей? Браун ответил, что никто не снимет их с меня. Нагрузка возрастет многократно, придется помотаться по Европе, а то и по Ближнему Востоку. Благо что опыт у меня имеется, и связи кое-какие там остались. К тому же и отзываются обо мне хорошо. А еще, оказывается, за мной было организовано наблюдение, меня проверяли люди, которые уже в группе. Не привлекали посторонних, чтобы не бросить тень подозрения. Все очень достойно. Дом – работа. Иногда крепко выпиваете, но не часто. Никаких посторонних связей. И даже в Интернете только новостные сайты, спорт, сайты на эстонском языке. По телефону общение только на служебные темы. Кропотливая работа с документами. Вы понравились членам группы. Принято решение привлечь вас к разработке.
– В чем суть разработки, он пояснил?
– Кратко – создание деструктивной обстановки на ближайших границах России, с целью ее компрометации и возможной военной агрессии. Или же спровоцировать Россию проявить агрессию к ближайшим соседям, для последующей контратаки силами дислоцированных войск НАТО в странах Балтии и Польши. Возвращение Крыма Украине, размещение там базы ВМС США. Цель максимум – уничтожение России в кратчайшие сроки, используя все факторы, в том числе и дестабилизирующие внутри страны. Вот поэтому я попросил о немедленной встрече.
Я почувствовал, как у меня глаза вылезают из орбит.
– И что вы ответили этому герру Брауну?
– Я выразил горячее согласие. На что Браун спросил про моего сына. Сказал, что тот с удовольствием продолжит жизнь в нормальных условиях.
– Хорошо. – Я снова включил чайник. – А теперь очень подробно, в цветах и красках.
Роберт начал говорить. Теперь уже неспешно. Порой он возбуждался, вставал, размахивал руками, изображал диалог в лицах. Во время беседы с Брауном ему было сложно совладать с собой. Но, по его словам, он справился. А вот теперь эмоции, пережитые вновь, его «накрыли». Ему необходимо было выговориться. Несколько раз он употребил русские крепкие выражения в армейской интерпретации. В ход шли эстонские словосочетания. Я не прерывал его. Слушал, наблюдал за его реакцией. Невольно закралась мысль, а может, он играет? Но нет, не похоже. Был бы Станиславский, он бы воскликнул: «Верю»!
Картина понятна. «Королевские шахматы». На данный момент противник достает и выставляет новые фигуры. Тамму уготована роль пешки. Но и пешка может многое. И она может по отдельным штрихам восстановить, дать понять всю картину происходящего.
Я внимательно наблюдал за ранее мало эмоциональным подполковником. Никак не подозревал, что он может так бурно выражать эмоции. И постепенно понимал его мотивацию к сотрудничеству. Раньше для меня это было загадкой. Я увидел, как Тамм одинаково переживает за Россию и Эстонию, а случай с его родителями, когда американцы взяли их в плен за собиранием ягод в лесу, переполнило чашу его терпения, сорвало последний предохранительный клапан.
Словно прочитав мои мысли, Роберт обратился ко мне:
– Знаете, если бы вы не вышли на меня вот так, я все равно после сегодняшнего разговора нашел бы способ связаться с представителями русского посольства или миссией России при НАТО.
– Тогда бы они предложили вам сделать то, что я сейчас предложу.
– Что же это? – удивленно посмотрел он на меня.
– Вот. – Я пододвинул ему листок бумаги и ручку. – Пишите.
– Все как в кино. Расписка о сотрудничестве, – криво усмехнулся Роберт. – А если откажусь?
– Ваше право, – пожал я плечами. – Только это не нам надо, а вам.
– Пардон! А мне-то зачем?
– Так легче самому. Определитесь, в чьих вы окопах. Сейчас у вас на душе кошки скребут. До сегодняшнего разговора вас терзали сомнения, зачем вам все это? Сегодня вы проспитесь, и эти мысли к вам вернутся. И не расписка, а подписка о сотрудничестве.
– Дайте сигарету! – потребовал Тамм.
– Не дам. Вы сорветесь, а это подозрительно. Вы теперь, сами того не ожидая, стали очень ценным источником. Кто знает, может, вам удастся предотвратить Третью мировую войну, – потрафил я ему.
– Знаете, а может, вы и правы! – задумчиво качнул он головой, резко пододвинул стул, сел, положил перед собой бумагу и спросил: – Что писать? И на каком языке?
– Язык не имеет значения, на каком вам удобно, – широко улыбнулся я.
– На каком удобно? – Роберт снова на секунду задумался, потом посмотрел мне прямо в глаза и жестко спросил: – А на какую разведку я буду работать?
– Для вас это имеет значение? Если на полиграфе вам будут задавать вопросы, вы не сумеете сокрыть правду. А если вы не знаете правду, то вам и не придется врать. Подумайте. Я же вам говорил, что мы – организация, которая борется за мир во всем мире.
– Знаю я эту шутку, – усмехнулся Тамм. – За борьбу за мир вы камня на камне не оставите на планете. И все-таки? Я рискую жизнью, поэтому имею право знать, на чью разведку работаю.
Конечно, он имел право знать. Я мгновенно принял решение и, вздохнув, ответил:
– На русскую.
Тамм широко, даже радостно улыбнулся, откинулся на стул, заложил руки за голову:
– Я знал! Я чувствовал! Постоянно знал, что за мной наблюдают русские! Что я им интересен!
– Насчет наблюдения за вами – я бы не сказал, что это были русские. Последнее время за вами наблюдали ваши коллеги из НАТО. Американцы. А вот русские наблюдали за американцами. Ну, это, видимо, та самая проверка, которая включала наблюдение. Вечером вас провожали до дома. К этому мы еще вернемся. Позже. А сейчас – подписка, – кивнул я на листок перед ним.
– Конечно! Ну, коль на русскую разведку, то буду писать по-русски! – Роберт решительно взял ручку и посмотрел на меня: – Диктуйте!
– Сверху посередине: «Подписка о сотрудничестве».
Он начал писать. Я продолжил по-французски:
– С красной строки: «Я, Тамм Роберт Артурович, дата рождения»…
Не отрываясь от письма, Тамм вдруг проговорил:
– Как-то напоминает присягу, – и, отложив ручку в сторону, начал говорить по памяти: – «Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик, вступая в ряды Вооруженных Сил, принимаю присягу и торжественно клянусь быть честным, храбрым, дисциплинированным, бдительным воином, стойко переносить все тягости и лишения воинской службы, строго хранить военную и государственную тайну, беспрекословно выполнять все воинские уставы и приказы командиров и начальников.
Я клянусь добросовестно изучать военное дело, всемерно беречь военное и народное имущество и до последнего дыхания быть преданным своему Народу, своей Советской Родине и Советскому Правительству.
Я всегда готов по приказу Советского Правительства выступить на защиту моей Родины – Союза Советских Социалистических Республик и, как воин Вооруженных Сил, клянусь защищать ее мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагами.
