На следующее утро мы снова стояли возле стройплощадки, где нас застала в тот злосчастный день гроза. Бытовка, возле которой мы тогда укрылись, совсем не изменилась и выглядела такой, как я ее запомнил. Даже огромная катушка по-прежнему лежала на своем месте. И все выглядело буднично, обычно.
– Итак, давай обобщим все, что нам известно. Мы сидели на этой кабельной катушке и оба мечтали, как хорошо было бы стать кем-нибудь другим. Потом ударила молния, и мы не умерли, что удивительно, а поменялись телами. – Кира склонила голову набок, и это придало ей задумчивый вид.
Я кивнул:
– Верно. Все так и было, если ты под кабельной катушкой имеешь в виду вот это.
– Мы должны все внимательно осмотреть. Решение нашей проблемы кроется где-то тут. Я это чувствую! – Кира слегка разбежалась и ловким прыжком вскочила на катушку. – Гляди-ка, деревянный верх в самом деле сильно обуглен. Значит, молния ударила прямо в катушку.
– Возможно. Но что из этого следует? – не понял я. – Какая разница! С таким же успехом молния могла ударить и в соседнее дерево. Не понимаю. И там и тут древесина.
– Не совсем, – возразила Кира. – На катушку был намотан кабель, а на дереве его нет.
Я снова пожал плечами.
– Ну и? Что из этого следует? – повторил я.
– Этого я тоже не знаю. Но мне кажется, что за этим может крыться решение нашей проблемы. Возможно, это соломинка, за которую мы можем ухватиться.
– Я не вижу тут никакой соломинки, – заявил я, удивленно оглядевшись по сторонам. – Тут даже травы нет. О чем ты говоришь?
– Ах, Уинстон, так говорят, если есть небольшой шанс на спасение, – объяснила Кира. – Тогда люди и хватаются за соломинку. Это означает, что у них остается маленькая крупица надежды.
– Хм… – Я обошел вокруг кабельной катушки и рассмотрел ее со всех сторон. В середине была щель. Должно быть, это место, куда ударила молния. Нам невероятно повезло, что она не попала прямо в кого-то из нас. Иначе Кира была бы сейчас не живучая как кошка, а мертвая как мышка. Ну и я вместе с ней.
– В общем, наше превращение как-то связано с тем ударом молнии. И с этим местом. Тут наверняка должно быть логическое объяснение. Подобные вещи про с то так не происходят! – убежденно за я ви ла Кира, но в ее голосе я расслышал отчаяние.
Честно признаться, еще совсем недавно мне казалось, что со мной не может случиться ничего неожиданного и что я всегда буду лежать на уютном диване в профессорской квартире на Хохаллее. И вдруг такой крутой поворот всей моей жизни!
Мы с Кирой сели возле катушки. Какое-то время мы молчали, погрузившись в невеселые раздумья. Вдруг Кира снова встрепенулась:
– Пойдем, Уинстон. Мы должны отыскать человека, который хорошо разбирается в молниях. Нам надо найти специалиста. И я уже знаю, кто этот человек.
– Правда? Ты знаешь специалиста по молниям?
– Да. И ты тоже его знаешь.
Я удивленно посмотрел на Киру:
– Я? Ты считаешь, что я знаю такого человека?
– Да, Уинстон, ты прекрасно его знаешь. Это твой профессор, Вернер Хагедорн.
– Вернер – специалист по молниям?!
– Ясное дело. Ведь молнии – это электричество. А в физике тема электричества одна из самых важных. Вернер – профессор физических наук. Следовательно, если кто-то и может нам помочь, то это он.
– Вот здорово! Мы немедленно пойдем к нему и расскажем, что поменялись телами. И потом спросим, считает ли он, что удар молнии имеет к этому какое-то отношение. Блестящая идея! И как я сам до этого не додумался?! – воскликнул я с преувеличенным восторгом, а сам подумал, что Кира, увы, ошибается.
Я знал своего профессора. Он не поверит ни одному нашему слову, потому что вообще не верит в такие чудеса. Скорее он скажет Анне, чтобы она показала меня врачу. И не педиатру, а специалисту по нервным болезням. Они с Анной решат, что я слишком переволновался после истории с Вадимом, и у меня поехала крыша.
Кира сразу заметила мои сомнения:
– Послушай, Уинстон, не надо отвергать все сразу! Разумеется, мы не станем рассказывать господину профессору все вот так, прямо. Мы поступим гораздо умнее.
– Да? И как же?
– Ну, прежде всего надо сделать так, чтобы он пришел сюда. Лучше всего, если ты позовешь всех на маленькую прогулку – подышать после завтрака свежим воздухом. Если погода будет хорошая, взрослые тебе не откажут.
– Ты уверена?
– Абсолютно уверена. Взрослые всегда хотят, чтобы дети больше бывали на свежем воздухе. А потом я, кошка, побегу впереди всех и направлю вас сюда. Затем ты остановишься возле этой будки и сообщишь, что вы сейчас проходите по физике тему про грозы и молнии. И что тебе интересно, может ли случиться что-нибудь необычное, если в эту катушку ударит молния.
Я на минуту задумался:
– Ну хорошо. Может, у нас что-нибудь получится. Вернер очень любит объяснять окружающим разные физические явления.
– Вот видишь! Я же говорю! Все взрослые такие. Все время нервничают, потому что им кажется, будто мы не хотим ничему учиться. Но в нашей ситуации это сыграет нам на руку. Вот увидишь, все у нас получится!
У меня появилась слабая надежда, что Кира не ошибается.
Кира действительно была права. Не успел я произнести волшебное слово «прогулка», как Анна и Вернер с готовностью кивнули.
– Прекрасная мысль, – похвалил меня Вернер. – После вчерашних треволнений нам нужно успокоиться. Такая прогулка пойдет нам на пользу.
Не успели мы позавтракать и отнести посуду из столовой на кухню, как Анна и Вернер уже схватились за свои куртки. Меня это очень обрадовало. Я надел тонкий джемпер и взял на руки Киру.
– Что, Уинстон тоже пойдет с нами? – удивилась Анна.
– Конечно! Без него мы, возможно, до сих пор сидели бы в квартире Вадима! Как хорошо, что вчера он увязался за нами, когда мы собрались к Вадиму! Уинстон действительно заслуживает, чтобы мы взяли его с собой.
Вернер кивнул:
– Да, поразительно, на что способны кошки. Я всегда был уверен, что такой домашний кот, как Уинстон, не сможет ориентироваться в городе. Теперь вижу, как я ошибался! Ну, толстяк, пойдем с нами на прогулку!
Толстяк?! Какая непочтительность, даже, я бы сказал – дерзость! У меня достаточно стройная фигура. Тем более что сейчас в моем теле сидела Кира. Иногда мне казалось, что она ела чуточку меньше, чем я. Во всяком случае, в моей шкуре она выглядела весьма элегантно.
Когда мы вышли из подъезда, Кира спрыгнула с моих рук и побежала прямиком к стройплощадке. Мы двинулись за ней. Анна и Вернер оживленно разговаривали. Я не удивился. После того как всплыла вся эта история с контрабандой сигарет, им было о чем поговорить. По крайней мере, Анна испытывала явное облегчение оттого, что теперь Вернер знал всю правду. Она звонко смеялась. У Вернера тоже было превосходное настроение. Вот и отлично, что они так хорошо понимали друг друга. Возможно, Анна с Кирой останутся у нас жить, хотя теперь им уже можно не бояться Вадима. Во всяком случае, я буду рад этому.
