Да, кстати, «все женщины были от него без ума» – эта тема меня интересует особо.
Смогу ли я еще разок поговорить с Одеттой? Или, попав в человеческое тело, я утратил способность общаться с кошками? Надо поскорее проверить, потому что я не прочь продолжить знакомство с этой дамой.
И я решил выяснить это немедленно. Несомненный плюс того, что ты человек: ты можешь просто выйти из дома и отправиться куда тебе нужно. Невероятно удобно.
Выйдя во двор, я огляделся. Никаких кошек там не было. Хм-м. Как там люди подзывают кошку? Я решил начать с классики:
– Кис-кис-кис!
Никакой реакции. Что ж, я и сам бы, разумеется, не прибежал сюда задрав хвост, если бы какой-нибудь ребенок пришел во двор и крикнул «кис-кис». Или кошки меня просто не слышали? Я позвал снова, уже громче:
– Кис-кис-кис!
Снова никого. Эти трое будто сквозь землю провалились. Я постоял в нерешительности, но потом мне пришла в голову блестящая идея. Как там заведено у двуногих? Мышей ловят на сало. А кошек уж точно на куриную печенку. Тем более что эти трое привыкли трескать мою еду. Если я не ошибался, Анна как раз сварила порцию куриной печенки…
Вскоре я вернулся с кастрюлькой, полной вкуснятины. На этот раз не стал ничего кричать, а просто поставил кастрюлю на то место, где я в последний раз встретил дворовых кошек. Потом отошел к мусорным контейнерам и стал ждать.
Действительно, вскоре откуда ни возьмись появился Спайк, а за ним Чупс. Только Одетты нигде не было. Оба кота так жадно набросились на лакомство, что не заметили меня и торопливо проглотили всю печенку. Я прислушивался, стараясь понять, что они говорят. Ведь они должны были как-то выразить свой восторг по поводу такой вкусной еды! Но я не услышал ничего, кроме мяуканья.
Постепенно до меня дошло: я их просто не понимал. Это открытие неприятно порази ло меня. Я, Уинстон Черчилль, больше не понимал других кошек! В общем, подтвердились мои самые мрачные опасения. По моим щекам потекла теплая водичка. Что это? Я провел по лицу ладонью. Водичка текла из моих глаз. Значит, это были слезы. Я плакал. Весьма своеобразное ощущение. Пугающее. Но после этого я почувствовал облегчение.
В этот момент моей руки коснулось что-то мягкое. Потом шершавый язычок слизнул с моей ладони слезы. Одетта! Она прыгнула на контейнер рядом со мной. Я посмотрел на нее и снова убедился, что она прелестна. Одетта тоже взглянула на меня, положила головку мне на колени и мило замурлыкала. Пускай я больше не мог с ней поговорить, но все равно я знал, что она хотела этим сказать: погладь меня!
Я провел пальцами по ее шерстке. Честно говоря, мне хотелось схватить Одетту за шкирку и хорошенько встряхнуть – уж больно неприветливо она обращалась со мной в нашу последнюю встречу. Но ведь я сейчас человек – и гораздо крупнее, чем она. Конечно, хороший нагоняй ей бы не помешал.
Но теперь я просто наслаждался тем, что она была так близко от меня. И в то же время мне было особенно жаль, что я уже не кот, отчаянно жаль, хоть мяукай. Вот если бы я сейчас был котом и сидел вот так рядом с Одеттой… Я почувствовал, что мое сердце бешено забилось, а в животе разлилось странное ощущение. Хм… сердцебиение и тяжесть в желудке – не болен ли я?
Я быстро прикинул, не рассказать ли Одетте, что на самом деле я Уинстон. Возможно, она понимала человеческий язык. Во всяком случае, я, когда был котом, понимал. Но если она и поймет человеческую речь, еще не факт, что поверит и не сочтет меня полным идиотом. Тогда вся история покажется абсолютно безумной.
– Ах, вот ты где! Наконец-то я тебя нашла. Я не могу спокойно выйти одна из квартиры. Ужасная глупость!
Кира прыгнула на крышку мусорного контейнера. Жалко, она нарушила наше уединение! Одетта вскочила и зашипела на Киру; впрочем, потом она снова улеглась. Тут мне пришла в голову одна мысль.
– Ты слышала, что она сказала? – мысленно спросил я у Киры.
– Да, кое-что. Но это кое-что не очень лестное для тебя, – ответила она.
– Я так и думал. Но мне все-таки интересно узнать, – храбро ответил я.
Я услышал Кирино хихиканье:
– Ну что ж, ты сам так решил! Она сказала: «Привет, слабак, неужели ты снова решился спуститься сюда?» Похоже, вы не лучшие друзья, правда? Что ж, милые бранятся – только тешатся.
– Что ты имеешь в виду? – спросил я.
– Ах, я всего лишь вспомнила поговорку. Если двое действительно любят друг друга, бывает, что они ссорятся, но потом у них все равно все налаживается. Во всяком случае, так бывает у людей. А вот как у кошек, не знаю.
Я почувствовал, что мне стало жарко, и украдкой взглянул на Одетту, лежащую у меня на коленях.
– В общем, я не думаю, что нравлюсь Одетте. Она считает меня избалованным и высокомерным котом. И самонадеянным. Но она ошибается.
Кира склонила голову набок и посмотрела на меня:
– А разве это не так?
Я энергично помотал головой:
– Нет! Абсолютно неверно! Я образованный и уверенный в себе. Но вовсе не высокомерный. – Кира ничего не ответила. Она многозначительно молчала. Меня это рассердило. – Вообще во всем виновата Ольга, – упрямо добавил я.
– Какое отношение ко всему этому имеет моя тетя? – удивилась Кира.
– Это она рассказала Одетте, какой я избалованный и высокомерный. Нехорошо, правда? Ведь Одетта совсем меня не знает, я никогда не выходил из квартиры. Все это только слухи, и исходили они от твоей тетки.
Теперь возмутилась Кира:
– Не может этого быть! Это совсем на нее не похоже.
– Но она так делала. И мою драгоценную еду она отдавала этой кошачьей компании. Спроси у Одетты!
– Вот и спрошу!
Кира подошла к нам чуточку ближе и мяукнула. Одетта удивленно подняла голову и тоже мяукнула в ответ. Удивительно. Они обе явно разговаривали – а я не понимал ни слова. Прошло какое-то время, потом Одетта вскочила, спрыгнула с ящика и скрылась на заднем дворе.
– Что случилось? – спросил я у Киры.
– Я все разузнала, – ответила она. – Моя тетя точно никогда не говорила, что ты избалованный и самонадеянный.
– Да? А что ты рассказала Одетте? Ты ей рассказала, как мы с тобой обменялись телами?
– Конечно нет. Она бы все равно не поверила. Я просто сказала ей, что еще раз все обдумала. И точно знаю, что моя Ольга никогда не сказала бы обо мне такие гадости.
– И что? Какой была реакция Одетты? – с любопытством спросил я.
– Она довольно быстро призналась, что придумала эту историю, чтобы уколоть меня – ну то есть тебя.
– Ладно, тогда я спокоен. – Хотя бы за Ольгу. А глупую Одетту я знать больше не хочу!
