Плач добытчика пряности
Даже после того, как кончилась вода, они продолжали идти вперед. Они должны были идти, и они шли. Инглиш шел впереди, часто сверяясь с паракомпасом, а Джесси и Барри устало тащились следом. О том, чтобы вернуться назад, не могло быть и речи. Стоял знойный день, беспощадное солнце начало клониться к западу.
Они приблизились к низко висящей бесцветной дымке, и Джесси понял, что они наткнулись на фумаролу. Хотя было мало надежды найти здесь воду, они пошли к клубам пара, вырывавшимся из-под земли. В любом случае этот химический пар, или дым, заслонит их от палящих солнечных лучей.
Поднялся ветер, и Инглиш встревоженно огляделся. Он потрогал свой лоснящийся шрам и посмотрел на Джесси.
— Погода меняется. Я чувствую.
— Скоро ли буря сюда доберется? — спросил Джесси. Барри всматривался на горизонт, ожидая увидеть стену надвигающейся пыли.
— Нет признаков, — ответил Инглиш. — Буря — дама капризная. Может обрушиться прямо на нас, как бы мы от нее ни прятались, а может и полностью пройти стороной. Этого не угадаешь.
Укрывшись в полутени среди камней, окрашенных серой из испарений фумаролы, они сели отдохнуть. Джесси раскрыл мешок и достал паракомпас.
— Хочу посмотреть, долго ли нам еще идти.
К его ужасу, он, уточнив координаты, увидел, что оставалось идти больше, чем вчера. Стрелка указателя смотрела под тупым углом в сторону оттого места, куда они так долго шли.
— Вильям, проверь свой компас.
Бригадир достал свой компас и поднес его к прибору Джесси. Сравнив показания, мужчины были поражены до глубины души. Показания приборов были абсолютно разными. Инглиш нажал кнопку и перезапустил компас. Стрелка бешено крутанулась и заняла новое положение. Джесси сделал то же самое, и стрелка уставилась в том направлении, откуда они пришли. Мужчины молча посмотрели друг на друга.
— Опять диверсия? — спросил Джесси.
— Нет, думаю, что эти дюны богаты магнетитом, — ответил Инглиш; голос его сел от отчаяния и подавленности. — Статическая энергия от фронта бури, от червя, может быть. Эти поля и искажают показания компаса.
Джесси снова включил и выключил компас. На этот раз стрелка принялась бешено и безостановочно вращаться. Инглиш ссутулил плечи, отдавшись безнадежности.
— Мы все это время шли в неверном направлении! Мы не можем узнать теперь, где находится станция, и не можем вернуться назад, потому что наши следы уже давно стер ветер.
Джесси не хотелось выказывать страх перед сыном. Значит, они просто бесцельно блуждали по пустыне, быть может, описывая круги. В открытой пустыне невозможно на глаз определить, где находится станция, Картаг, имперская база, погребенный в песке орниджет или что угодно еще. Они заблудились, и в довершение всех бед у них закончилась вода.
Впавший в бесконечное отчаяние, Инглиш, шатаясь, побрел к обесцвеченному фумаролой участку песка. Бригадир неподвижно застыл на месте, что-то внимательно рассматривая. У Джесси шевельнулась мысль — не хочет ли этот человек броситься в раскаленное жерло фумаролы.
— Как может вообще что бы то ни было здесь выживать? — произнес наконец Инглиш. — Всякое живое существо нуждается в воде. Может быть, нам стоит попить кровь этих кенгуровых мышей?
— Я старался их поймать, — хриплым и тихим голосом отозвался Барри.
Инглиш, словно охваченный азартом охотник, наклонившись, присмотрелся к хрустящему запекшемуся песку близ кратера фумаролы. Голос его перешел в шепот.
— Но ведь под землей живут огромные звери. Значит, там, внизу, есть вода.
Испачканный пылью бригадир протянул руки к каким-то тварям, которые шевелились, ползали и извивались в горячем песке вокруг кратера.
Он бросился вперед, ломая руками корку запекшегося от жара песка. Как собака, Инглиш принялся отбрасывать в сторону песок, вкапываясь все глубже и глубже до тех пор, пока не ухватил что-то. Он едва не упал на спину, вырвав из-под земли какое-то создание, похожее на огромное одноклеточное, размером с предплечье взрослого мужчины. Инглиш швырнул добычу на плотно утрамбованный песок, упал на колени и попытался прижать тварь к земле, так как она продолжала дергаться и извиваться.
Барри, охваченный мальчишеским любопытством, подбежал к Инглишу, забыв о всех трудностях.
— Что это?
— Песчаная форель. Доктор Хайнес говорил, что они часто встречаются возле фумарол. — Инглиш посмотрел на мальчика красными воспаленными глазами. — Все, что меня сейчас интересует, — это живые ли они и есть ли у них внутри жидкость — кровь, сок или протоплазма, кто знает…
Он сдавил пальцами податливую плоть дергавшегося создания, потом полез в карман за ножом.
— Сможем ли мы выжить на этом? — спросил Джесси. Бригадир сдернул с лица маску и угрюмо пожал плечами.
— Я никогда не слышал, чтобы кто-то ел песчаных форелей. Насколько я знаю, никому и не надо было этого делать.
— А что, если она ядовитая? — спросил Барри.
— Сдается мне, молодой человек, что мы уже все равно что покойники — во всяком случае, если не найдем воду.
Он постарался сглотнуть, но горло его настолько пересохло, что попытка оказалась тщетной.
— Я хочу использовать этот шанс. Один из нас должен это сделать.
Джесси понизил голос:
— Благодарю тебя за то, что ты не сдаешься, Вильям.
Инглиш попытался пальцами разодрать кожистую оболочку песчаной форели, потом проткнул ее кончиком ножа. Из разреза начала сочиться густая жидкость, по виду похожая на вязкую слюну. В воздухе появился мощный аромат, сильный щелочной запах, смешанный с духом корицы. Запах был так силен, что от него защипало в глазах.
— Пахнет, как меланжевое пиво. — Инглиш макнул палец в жидкость и попробовал ее на язык. — И вкус точно такой же… очень крепкая штука. Но другая.
Отбросив всякую осторожность, Инглиш приник ртом к разрезу, прикрыл глаза и глотнул, хлюпая и причмокивая, слизистую густую жидкость.
Джесси хотел было сказать Инглишу, чтобы тот попробовал сначала немного — вдруг у жидкости окажутся какие-нибудь вредные или ядовитые свойства, но потом понял, что человек испытывает такую жажду, что никакие предупреждения его не остановят.
Барри шагнул вперед, жадно глядя на песчаную форель и сочащуюся из нее жидкость.
Внезапно Инглиш неестественно и резко выпрямился словно шомпол и бросил протоплазматическую тварь на плотно утрамбованный песок.
— Как жжет! Вспыхивает, как сотня маленьких взрывов у меня во рту. — Он прижал руку к груди. — Вот оно у меня в груди, вот оно безостановочно движется вниз.
Он испустил долгий мучительный вздох, сцепил пальцы и стал тянуть руки в разные стороны с такой силой, словно хотел вывихнуть пальцы из суставов.
