— Это ещё зачем? — прошептала я, едва удерживая улыбку на лице.
— Понимаешь ли, Кэт, — галантно отодвинул для меня стул магистр, — будет весьма подозрительно, если я стану держать тебя взаперти. Слухи о твоём пребывании в моём доме расползаются подобно пожару. Особенно после визита Гарольда. Потому периодически нужно выводить тебя в люди. Да и тебе нужно привыкнуть к тому, что придётся иногда посещать подобные заведения с другими студентами.
Я фыркнула. Да ладно. Вот такое мне точно не по карману.
Моё веселье истолковали правильно. Но снова промолчали.
Ну а мне не оставалось ничего другого как намётанным глазом оценить обстановку. М-да. Сунь я в карман пару ложек со стола, могла бы месяц ни в чём не знать нужды. Чистенькое всё такое, аж блестит. Стеклянные витрины с пирожными. Официанты в белых костюмчиках. Улыбаются все…
— Слушай, а что ты «У Рохаса» забыл? — спросила я, сравнив это заведение с помойной ямой дядьки Рохаса, где и столы мылись в последний раз в день открытия.
— Служба, — туманно ответил магистр. Ну спасибо, что хоть опять не промолчал.
Подбежала молоденькая официантка в белом платьице, радушно улыбнулась и осведомилась, что будем заказывать.
Заказывал Волен, и слава Единому, я и слов-то таких не слышала. Но дежурно улыбалась и согласно кивала в такт его словам.
Спустя минут пять нам принесли заказ. Ему нечто чёрное и пряное, с виду напоминающее кофе. А мне замороженные сливки с лесными орехами и фруктовый чай. И стоило так язык ломать? Но этого вслух я, конечно же, не сказала.
Предпочитая жевать и помалкивать.
— Как тебе мороженое? — подал голос магистр, когда я, блаженно закрыв глаза, положила в рот ложечку замороженных сливок.
Хватило меня на короткое «Угу!», что почему-то развеселило магистра и, что вообще удивительно, смутило меня.
— Не спеши. Подожди, когда оно растает во рту само, — посоветовал магистр и я послушно последовала его совету.
Всё. Моя жизнь не будет прежней.
— Слушай, а где ты работаешь? — спросила я, когда мороженое в креманке закончилось.
— Много будешь знать — плохо будешь спать, — однозначно ответили мне, что не моего это ума дело.
— Куда уж хуже? А магистр хоть какой магии?
Вот уже за месяц классификацию этой самой магии я выучила назубок. Ментальная, боевая, целительство, артефакторика, некромантия и стихийная. Вроде ничего не забыла. А ещё ведовство.
— А ты как думаешь?
Я пожала плечами. Чёрт тебя знает.
— Ну, может, боевая?
— Мимо.
— Целительство? — припомнила я, как он лечил мне сломанное им же ребро.
— Опять нет.
— Ну ещё четыре попытки, гляди попаду пальцем в небо, — хмыкнула я. — Не ведьмак же ты?
— Я магистр самой что ни на есть чёрной магии и специалист по кровавым ритуалам.
Я похлебнулась чаем. Вот только подумала, что не всё так и плохо… а нет. Даже подохнуть спокойно мне, судя по всему, не светит. Убьёт, поднимет, опять убьёт… и так пока не надоест. Мне протянули салфетку.
— Спасибо, — буркнула я. — Значит вот как…
— Вот так. Потому, дорогая Кэт…
— Всё-всё. И так ночью уснуть не смогу, — представив, как это самое моё умерщвление будет происходить, замахала я руками.
— Потому, дорогая Кэт, рекомендую избрать именно этот факультет. Весьма востребованы специалисты, да и трупы тебя пугать не должны. К тому же некромантов остерегаются и обходят стороной. Что, ввиду твоего ещё весьма шаткого эмоционального состояния, весьма выгодно.
— А так можно? Я думала, предрасположенность должна быть и всё такое.
— Предрасположенность у тебя есть. Хватит того, что наполовину ты уж точно сирота. Да и смерть, думаю, встречала не раз.
Я задумалась. Точно не раз. Только висельников, притом знакомых мне при жизни, десятка три наберётся. Сэм в детстве меня приводил на базарную площадь каждое воскресенье. Чтоб помнила, какова цена ошибки. Очень стимулирует, между прочим.
— Ты когда-нибудь убивала сама? — спросил магистр, вырвав меня из раздумий.
— Слава Единому, не приходилось.
— Ну ничего, — успокоил меня Волен. — У тебя всё ещё впереди.
М-да. Оптимистично.
И почему-то стало смешно. Я захрюкала, сдерживая рвущийся смех, но в конце концов не выдержала и звонко рассмеялась.
— И что такого весёлого ты услышала?
— Да вот думаю, представляет ли эта улыбающаяся официантка, о чём мы разговариваем? — показала я глазами на застывшую в десяти шагах от нашего столика девушку.
Магистр улыбнулся. Даже вполне нормально, а не как голодная анаконда.
— Ох, Кэт. Что творится в твоей голове?
* * *
Голова моя гудела, как колокол на городской ратуше.
В преддверии вступительного испытания с меня спускали семь шкур, и того казалось недостаточно. Мало того, время на сон и обед сократили вдвое, а к общим экзекуторам добавился ещё и преподаватель танцев.
Всегда думала, что у Шустрой Кэт пластика и гибкость в крови. Ан нет. Мастер Усмар попеременно называл меня то коровой, то бревном. И периодически хватался за сердце.
— Нет. Это просто нереально, — с жутким листским акцентом стенал Усмар. — Она неисправима. Я бессилен.
Я разводила руками, вроде как не при делах. Такая я деревянная уродилась. Оказывается, влезть в форточку размером с крысиный лаз, на третьем этаже, без страховки — гораздо проще, чем правильно запомнить все эти шаги и исполнить их под музыку и с должной грацией.
Магистр если и злился, этого не показывал.
— Так! — решил он после очередной тирады Усмара. — Давай попробуем сменить партнёра.
— На кого? — зарыскала я взглядом по залу, который видимо, служил местом для великосветских приёмов и, соответственно, пыток под названием «танцы».
Абрахам закатил глаза.
— На Хука.
— Очень смешно, — вспомнила я дворового пса, который на поверку оказался умертвием.
— Зато сразу и старательности добавится, и в упокоении умертвий на крайний случай попрактикуешься.
Представила. Поморщилась.
— Тебе, магистр только бы шутки шутить.
— А кто сказал, что я шучу?
Вот тут побледнел даже Усмар.
— Ну давай. В этот раз танцуешь со мной. В случае очередной неудачи танцевать будешь с Хуком.
Я весьма отчётливо представила себе сию картину. Впечатлилась и кивнула.
Впрочем, есть некоторое нездоровое удовольствие наступать на ноги магистру Волену. Не думаете?
