Дальше были коридоры. И снова коридоры. Потом ступеньки и снова коридоры. Подозрительно смахивало на подземный лаз огромного червя. Слегка подсвеченный светильниками на потолке. Прогулка по этому месту нагоняла такую жуть, что хотелось развернуться и бежать куда глаза глядят. Но рядом вышагивал сосредоточенный и непривычно молчаливый куратор. И что-то мне подсказывало, что вздумай я даже сейчас испариться, он не позволит.
Наконец коридор закончился. И ни тебе двери, ни ворот в золоте, просто проход. Точнее, не так уж и просто. Потому как, сделав шаг в зал, к которому, собственно, и вёл коридор, обретаешь такое чувство, словно продираешься сквозь тугую плёнку. А пройдя её, на миг глохнешь и слепнешь.
Нужно было время проморгаться и осмотреться. Потому я прикинулась ошарашенной и немного пристукнутой.
Чёрт! Вышли мы как раз так, что оказались на виду у всех присутствующих. И конечно же, сразу все обернулись в нашу сторону.
Нет, вот нужно было линять, пока была такая возможность…
Представители магистрата сидели за длинными столами по правую и левую руку в количестве семь справа и три слева. Слева были тёмные. И это мне было понятно не только потому, что они были все в чёрном и мрачном, а ещё и потому, что их было меньше. Так называемое равновесие магистрата. Прямо перед нами открывалась площадка, на которой до самого нашего появления шёл допрос с пристрастием.
Абрахам Волен допрашивал лича в присутствии всего магистрата и выяснял подробности ритуала приживления души.
— Здрассть..! — засмущалась я.
И тишина. И тут голова заболела и закружилась так, словно мой мозг перемешали ложкой и вынули через ухо.
От боли я рухнула на колени. Кажется, орала, как резанная. Поднялся гул. Кто-то что-то кричал. Но до меня доходил только звук, а не смысл.
И тут же всё закончилось. Так же мгновенно, как и началось.
Я едва смогла сфокусировать взгляд на Абрахаме, стоящем прямо передо мной. Он был бледен и страшен. В прямом смысле этого слова. Некроманты вообще страшны в гневе.
— Потрясающе, — худющий длинный тип с длинными, собранными в высокий хвост серебристыми волосами, и чертами лица подозрительно смахивающий на крысу. На первый взгляд ему было лет тридцать пять, но на деле могло бы быть и триста пятьдесят. — Он говорил правду. Девчонка действительно носитель души Кэтрины Ролден.
Говорил он таким тоном, каким обычно говорят, что в булочную мастера Хулга завезли свежий хлеб. Эмоций вообще никаких. Сухо и по делу.
— Ты уверен? — покосился на меня мужик, напоминающий одного из амбалов Гори Полумесяца. — Как по мне, она не похожа…
— Поверь, если бы ты, Сивель, пообщался с этой юной особой, то понял бы, что в ней гораздо больше от Кэтрины, чем видно не первый взгляд, — подала голос сидящая слева магистр Тоэри. Ведьма была сегодня особенно хороша — с распущенными волосами и в неизменно узком платье.
— Она уникальна, — наконец подал голос Дорк, и я вздрогнула от неожиданности. — И я прошу отдать девочку под мою опеку и ответственность.
Абрахам разглядывал носки своей обуви, и, как бы я ни старалась поймать его взгляд, у меня ни черта не получалось. Кажется, магистр старался взять себя в руки и у него даже немного получалось. По крайней мере, волосы шевелиться перестали.
— Я за то, чтобы оставить девочку в живых, — сказал Гарольд Сольв, сидящий справа.
— Может, ещё и в Академии? Это противоречит сложившимся годами устоям, — квакнул старичок с жиденькой бородой и в дурацкой шапочке, призванной, похоже, прикрывать лысину на макушке. Потому как только макушку и прикрывала. — Мы не знаем, к чему может привести подобное вмешательство в замысел Единого.
— А ты думаешь, что всё знаешь о Его замыслах? — подал голос дедок слева, стуча по столешнице костяшками пальцев. — Всегда вы, светлые, делаете вид, что умнее всех остальных. И что в итоге?
Дедок в шапочке побагровел и вскочил, собираясь ответить и забрызгать слюной оппонента.
— А в итоге вечные склоки и придурки вроде Лиреля у власти, — прошелестел Рикар.
Он был не лучше, чем в тот вечер в доме Рэндела. Всё та же оскалившаяся мумия с чёрными провалами глаз. Вот только сегодня он был при параде. В ошейнике, что сковывал его и полностью подчинял некроманту. Обидно, конечно. Но боюсь, что в противном случае ему бы не позволили здесь находиться.
— Заткни свою нежить Абрахам, — вспылила рыжая женщина неопределённого возраста справа. — Иначе, клянусь Единым — вы оба превратитесь в воспоминание.
— Магистр Авла, вы боитесь показаться в не самом выгодном свете на фоне обыкновенного лича? — хмыкнул Дорк. — Боитесь, окажется, что нежить умнее вас?
— Хватит! — выкрикнула та самая рыжая. — Никто не станет отступать от законов и традиций потому, что некромант влюбился в нищую воровку с городского дна…
Я, уже мысленно примерив пеньковую вдову на шею и совершенно не понимая, кто тут за меня, кто против, и зачем Дорк меня притащил сюда, молилась Единому, припоминая все свои самые страшные грехи. Происходящее напоминало застарелую возню между заядлыми соседями, что не могут установить границу своих владений. Что-то вроде: «Нам неважно, за что, главное — поскандалить!» Постепенно выкрики разных людей перемешались, и в моей ещё не совсем здоровой голове стали напоминать однотонный гул.
— Тишина. Принц Эверилиан Третий, Наследник Престола Объединённых Королевств! — раздался голос свыше.
Ну и тут у меня окончательно отобрало дар речи. потому как после этих слов в зал вошёл Рыжий. А в двух шагах позади него Кислый.
Твою ж ты…
Если выживу после всего этого, буду внукам рассказывать, что на дело с наследным принцем ходила. Ну и что, что скелет воровали. Суть дела от того не меняется.
Магистры, как по команде, встали, Абрахам и Дорк согнулись в поклонах, и пока Высочество прошествовало до того самого свободного стула в центре, так и стояли. И только когда Эвер занял кресло, все дружно опустились на свои места.
Чёрт. Я глаз оторвать от него не могла. И это наш наследный принц? Нет, ну сейчас он больше походил на представителя венценосной семьи. Такой весь высокомерный и холодный, как статуя Единого в Главном Храме. Что уже говорить о Ревеле?
— Ваше присутствие необязательно на слушанье… — открыл было рот старик в шапке, но Рыжий резко поднял руку, призывая к молчанию.
Ого! И это тот конопатый разгильдяй, с которым мы придумывали иллюзии на Праздник Осенних Огней? Да быть такого не может.
— Это мне решать, магистр Кавельн, требует ли дело вмешательства Короны. Мастер меча, будьте добры озвучить приговор Кэтрине Бирм.
— Корона не имеет права… — начала рыжая.
— ВЫ мне будете рассказывать о правах Короны?
Ох ты ж… нет, это точно не Эвер. Не может человек так преображаться. Как мечом отрубил. Магистресса аж подавилась всеми заготовленными словами. Да. Такому с пелёнок учиться нужно. Впитывать с молоком матери. И то не у каждого выйдет.
