Но самое противное в этом всём то, что из-за меня достанется Алеку.
К слову, внезапное падение посетителя таверны «У Рохаса» не смутило абсолютно никого. Не то чтобы я была удивлена, но это так, чтоб вы понимали ситуацию. В общем, подохни кто, переступят на пути к стойке, споткнутся — на обратном. И звать на помощь, биться в истерике или падать на колени, моля Единого о чуде — одинаково эффективно в этот момент.
Но когда я уже готова была разразиться гневной тирадой и лихорадочно придумывала, как буду выбираться из очередной… неловкой ситуации, как подошла та самая девица и с абсолютно недевичьей силой подхватила под руки Алека и потащила в сторону боковой двери, за которой находились хозяйские комнаты, бросив как бы между прочим:
— Рохас говорить с тобой хочет.
— Да ладно! Что, правда хочет?
Чёрт! И что теперь делать?
— Правда-правда, Шустрая! — басом подтвердил дядька Рохас через весь зал, да так, что обернулся в мою сторону незнакомый катала, испарился тут же его напарник по игре и даже замерли пьяницы за соседним столом. И только тип в чёрном продолжал невозмутимо греть лапки. — Прям очень хочу. И не первый день.
Я смирилась с неизбежным и направилась в стойке. Всё же лучше не светить свою растерянность и бессилие. Плюхнулась на высокий стул и сказала голосом, полным уверенности в своей мощи:
— Если с ним что-то случиться, тебе хана, Рохас. Это я тебе обещаю.
Рохас удивлённо поднял бровь и с противным спокойствием продолжил накручивать ус на палец. Кстати, эти усы ему были — как седло корове. Не припомню, чтобы раньше он питал нежные чувства к растительности на лице. Но может, на старости у нас у всех будут какие-то причуды. Интересно, какая будет у Волена? У меня, похоже, никакой. Потому что, дабы дожить до старости, нужно дома чулки вязать, а не по тавернам в Висельниках шататься.
— Это ты мне сейчас как шавка Трёхглазого протявкала или как тот, кто пришил Полумесяца?
Как-то так прозвучало… Другой бы на моём месте сильно обиделся. Может, даже драку бы затеял. Но мы были в разных весовых категориях. Потому я натянула самую уверенную улыбочку и ответила спокойнейшим тоном:
— Это я тебе говорю как некромант, Рохас. Как маг, который и после смерти тебя в покое не оставит. И заметь, если подохну я, тебе же будет хуже. Впечатлился? Молодчина. Что за зелье ты ему подмешал?
Рохас действительно впечатлился. Сразу посуровел, оставил в покое злополучный ус и заговорил со мной… О Единый! Неужели я дожила до этого момента? Как с равной он со мной заговорил. Честно, даже нос задрать захотелось. Но это потом как-нибудь. Когда выберусь отсюда живой, невредимой и с Алеком.
— Это тасаверийская трава. Ничего ему не будет. Поспит пару часов и всё. Ну может, голова немного поболит.
Я едва сдержалась в тот момент, чтобы не перевести дыхание.
— О чём ты хотел говорить? — уже мягче спросила я.
— Соскучился. Давно не видел. Нет? Ну и ладно. Ты наследила, Шустрая. Разрушила привычный порядок и вляпалась по самые уши.
— Меня будут искать?
Рохас кивнул. Раньше я бы бежала, пока есть возможность. Бежала, как уже не раз собиралась. Может, на корабле, может, прилипла бы к каравану какому. Всё равно в какую сторону. Да! Мне моя шкура дорога. Сейчас же… У меня ещё достаточно времени, чтобы Абрахам научил меня некоторым фокусам. Тем самым, которые он мне показывал в лавке Сэма и логове Гори. Да и вообще, я нужна Волену, и пока нужна, он меня в беде не бросит. Да, не будет говорить со мной как с равной, будет утаивать девяносто пять процентов информации, даже если она касается меня лично… но не оставит одну. В этом я уверена. И это осознание придаёт мне такой уверенности, словно за моей спиной не один некромант, а вся армия Объединённых Королевств.
Положа руку на сердце — и сейчас я могла бы связаться с ним. Но не хотелось бы отрывать от работы такого занятого человека. А он придёт. Точно придёт.
— Кто? — почему-то улыбаясь как ненормальная, спросила я.
— Какая разница, кто? Главное, что когда найдут, тебе будет жарко.
— Ну это мы ещё посмотрим. Но давай теперь ты уже скажешь, что тебе от меня нужно. Ты ведь не о моих будущих проблемах говорить хотел, — Рохас мотнул головой. — А о чём?
— О Сивайе.
Что хочешь я готова была услышать, но только не то, что Рохас будет говорить о своей безумной жене. Наверное, моё смятение весьма ярко отобразилось на лице, потому как он нахмурился. Пришлось быстренько брать себя в руки и изображать живейший интерес.
Сказать по правде, изображать ничего и не нужно было. На самом деле мне было жуть как любопытно… ладно. Я волновалась за Сивайю. Всё же она была самым светлым воспоминанием не самого светлого периода моей жизни.
— Я вся внимание.
И вместо того чтобы начать рассказ, Рохас вытащил из-под стойки два стакана и янтарный напиток. Виски. Контрабандный. Хороший. Дорогой.
Наполнил на палец оба и один подтолкнул ко мне.
У меня даже руки похолодели.
— Только не говори…
Дядька Рохас удивленно взглянул на стаканы, словно только сейчас задумался над тем, как это выглядит со стороны, и шумно выдохнул.
— Чёрт! — ругнулся он и опрокинул содержимое одного из стаканов в свою глотку. — Жива она. Но… В общем, Шустрая, она не в себе.
Тоже мне новость…
— И… она тебя видеть хочет. Вторую неделю зовёт тебя и бормочет… В общем, ты просто обязана ей показаться.
А вот это новость.
На самом деле я уже была уверена в том, что Сивайя забыла не только как зовут некую карманщицу на побегушках у Трёхглазого Сэма, а и в том, что она с трудом и себя в зеркале по утрам узнаёт. Но если честно, мне было страшновато с ней встречаться.
Даже захотелось последовать примеру радушнейшего хозяина заведения. Хлебнуть односолодового и красивенько отказать. Но то, что Рохас говорил со мной сейчас спокойно и вроде как просил, не означало, что, откажи я ему, то не поползу к Сивайе на карачках, под задорные тычки его вышибалы и харкая кровью на поворотах. Меня даже брали сомнения, что его остановит то, что я вроде как маг. Если дело касалось его жены, Рохас готов был на всё и последствия его не волновали. И поверьте, я сейчас не преувеличиваю ни на звук. Если бы меня вдруг по какому-то нелепейшему стечению обстоятельств не оказалось среди живых, то Рохас нанял бы некроманта, дабы тот призвал мой призрак, а Сивайя — обрела покой.
Ничего не оставалось, кроме как согласно кивнуть.
— Она у себя?
Тут уже была очередь Рохаса кивать.
Я не стала ничего говорить, ничего спрашивать — молча и не оглядываясь, направилась к той самой двери, за которую утащили Алека. Всё равно не оценит. Ещё обидится или чего похуже сделает. Лучше сделать как просит и свалить по-быстрому.
