Я вполне искренне рассмеялась. У меня на лбу что ль написано, что я форточница? Хотя… тут уже были сомнения. Всё же более-менее нормальное питание и всё такое… Задницу разъела, что скоро в форточку чёрта с два пролезу. Да что там, в окно с трудом протиснусь. Ладно, тут я загнула. Но с этим балансом притормозить бы не мешало. Увидел бы меня сегодня Трёхглазый Сэм, помер бы повторно — от инфаркта.
— А скелет тоже в окно выбрасывать собираетесь? — спросила я.
— Не-а! — улыбнулся рыжий. — Дверь открывается изнутри. К тому же стихийники с нами…
Я задумалась. Алек молчал. Ай, ладно. Это ж традиция или как?
— После пары в академическом саду, — резюмировала я, поворачиваясь к вошедшей в аудиторию Эльвизии Олем.
— Внимание, студенты. Пишем тему лекции: «Укусы нежити, способы борьбы и противоядия».
Опаньки. А не это ли было проектом непокойной Сильвии?
* * *
На паре я думала о чём угодно, но только не об укусах нежити. Точнее о них, родимых, только в несколько ином ключе.
В отличие от артефактора, целительница давала материал легко и живо. Студенты слушали внимательно, старательно скребли ручками по бумаге. Я же, вместо того, чтобы прилежно записывать и слушать, разглядывала магистрессу и силилась понять, могла ли она убить Сильвию.
Она была не то чтобы красавицей… слишком большой рот, чуть вздёрнутый нос, большие светло-карие глаза и волосы цвета меди. Довольно высокая, учитывая то, что все магини, которые мне встречались в этих стенах, были роста среднего женского, мне до них ещё полголовы расти. И в то же время она как-то неуловимо притягивала к себе взгляд, приковывала внимание.
«Не иначе, артефакт какой прикупила», — подумала я, осознавая, что мысль эта просто проявление чисто женской зависти. Ну и ладно.
И руководствуясь то ли этим чувством, то ли тем самым местом, что сигнализировало мне об опасности, и, к слову, никогда не ошибалось, решила, что может. Вообще все могут. Главное — правильная мотивация, как любят говорить знакомые мне магистры некроманты.
А мотивация, помимо неподтверждённой любви к Волену, имелась основательная. Но дабы убедиться, я терпеливо дождалась, когда магистресса затянет песню о противоядии к трупному яду.
— Прошу прощения, можно вопрос? — подняла я руку.
На меня вся аудитория привычно оглянулась и привычно впилась неприязненным взглядами. Кто-то буркнул: «Выскочка», некто просто тяжело вздохнул. Магистресса же нашла меня взглядом.
— Конечно, Кэтрина, — улыбнулась она. — Слушаю вас.
От этой сахарной доброжелательности язык прилип к нёбу и хотелось поморщиться. Или даже встряхнуться. Чёрт. Но всё же спросила:
— Скажите, а когда было разработано это зелье и кем?
Вот тут улыбнулась я. Злорадненько так.
Потому как доброжелательная мина с лица магистра Олем пусть не слетела, но малость потекла. Взгляд вообще стал колючим. Она медлила. Я душевно улыбалась, притворяясь последней дурочкой. Она знала, и я знала, но сказать-то что-то нужно.
— Зелье от укусов нежити было разработано несколько лет назад лично мной. Это был долгий, кропотливый труд, — моя улыбка медленно превратилась в насмешливую, но магистр продолжала, чуть не скрипя зубами и не сводя с меня взгляда. — Уже несколько десятилетий многие целители вместе с факультетом ведовства занимались разработкой. Но, наверное, именно мне улыбнулась удача.
Ага, удача. Куда уж удачнее?
Видимо, это отразилось на моей физиономии, так как магистр неожиданно резко спросила:
— Это всё, что вас интересует, Кэтрина?
— Да. Спасибо.
За нечестный ответ.
Итак. Эта… целительница однозначно присвоила труд Сильвии. Что мне это даёт? Мотив не мифический, а вполне себе реальный. Правда, менее возвышенный, но лично мне более понятный.
Пара закончилась. Я сгребла свои пожитки и направилась к двери. В затылок дышал Алек. Как-то он сегодня неровно ко мне дышит.
— Кэтрина, — улыбнулась Эльвизия, когда я поравнялась с кафедрой. — Можете уделить мне минутку внимания?
Нет, не могу.
— Конечно, магистр Олем, — вопреки желанию, ответила я.
Дверь за последним студентом закрылась, и тут же эта милая преподавательница превратилась в жуткое нечто. Ну, мне так показалось на мгновенье. По крайней мере, перекосило её знатно. Что на мою душеньку пролилось бальзамом.
— Послушай, ты, пигалица. Думаешь, если Абрахам с тобой носится, как с диковинным зверьком, и с ложки кормит, то стала особенной? — прошипела магистресса, а я, соответственно, только убедилась в своих догадках.
А потому вздёрнула подбородок и нагло улыбнулась. Убивать же прям здесь она меня не станет.
— У него таких, как ты, знаешь сколько было?
— Как-то не интересовалась, — и, неизвестно чем движимая, добавила. — Но сейчас-то я одна у него такая. И уже довольно долгое время.
Причём даже и не соврала. Вряд ли у магистра есть ещё одна воровка на попечении. Не удумал же он и впрямь банду под крыло собрать.
Но на Эль это произвело фееричное действие. Побледнела, посерела… вот ещё чуть-чуть, и всё… мой клиент. С виду так точно.
— Не знаю, откуда ты узнала о том, что зелье разработала Сильвия, — холодным надменным тоном изрекла Эльвизия, — но если ты откроешь свой рот, я сделаю твою жизнь невыносимой. Поверь — я могу.
Страшно хотелось спросить, сколько за новшество деньжат в кармашках магистрессы осело. Так и вертелся вопросик на языке. Но я решительно его прикусила.
— Я вас поняла, магистр Олем, — кивнула я. — Но и вы будьте осторожны, слухи — страшная вещь. Они порождают сомнения. А сомнения побуждают искать правду.
Сжавшиеся в одну линию губы стали мне ответом.
— Знала бы, что ты за тварь, оставила бы подыхать, — прошипела магистресса.
— Боюсь, подохнуть бы мне всё равно не дали. Всё же Абрахам очень трепетно относиться к моей персоне, — победно оскалилась я. — Всего доброго, магистр Олем. И… спасибо за лекцию.
Всё. Размазала Эльвизию по рингу, как задохлика малолетнего. И с самым гордым видом удалилась из аудитории, оставив её травиться собственным же ядом.
* * *
На выходе, к моему удивлению, столкнулась с Алеком. Стоял, стенку подпирал рядом с дверью.
— Нехорошо подслушивать, — буркнула я, направляясь в сторону столовой.
Мои слова пропустили мимо ушей, отклеились от стены и зашагали рядом. Молча. Это ещё что за… но промолчала. Идёт — пусть идёт.
И всё же взгляд нет-нет да и съезжал на странно ведущего себя одногруппничка. Спросить, какой упырь его укусил, не решалась. А он своё повышенное внимание не комментировал. Меня это пусть не бесило, но настораживало.
