Я в ужасе слушала это описание девчонки по имени Эвелин, которая, казалось, не имела со мной совсем ничего общего.
– Боже мой… – шепнула я едва слышно. – Так, значит, ты считаешь меня Скромницей-по-вызову…
Гай нахмурился:
– Это еще что такое?
Я быстро натянула джинсы. Мои движения были судорожными и нервными – настолько сильно мне не терпелось прикрыться, вернуть себе хоть какую-то защиту. Я ведь так сильно старалась быть нормальной ради него! Вести себя непринужденно и весело, потому что мне казалось, что именно так себя и ведут другие девчонки. А теперь выходит, что нет…
Неужели он и впрямь не хотел со мной серьезных отношений? Что-то тут не клеится! Он ведь долго пялился на меня, прежде чем мы впервые поцеловались, и сказал мне в лицо, что я ему нравлюсь… Бессмыслица какая-то.
– Кажется, я влюбляюсь в тебя, – выпалила я в отчаянии, надеясь выжать из него хоть какую-то эмоцию.
Его глаза изумленно округлились. Будь он и впрямь мультяшным персонажем, они непременно выпрыгнули бы из орбит.
– Что?! Ты серьезно? Да что с тобой такое?
У меня перехватило дыхание. Горло болезненно сдавило.
– А я-то думала, что нравлюсь тебе…
– Ты мне нравишься, это правда. Но влюбляться… Какая еще любовь, черт возьми?! Ты с ума сошла, что ли?
– Но ты так трогательно ухаживал за мной на вечеринке…
– На какой еще вечеринке? В тот раз, когда ты напилась, что ли? Ну, кто-то же должен был тебе помочь. Я и не думал, что ты из-за этого слетишь с катушек…
Мои признания пугали его все больше и больше, точно они были бомбами-вонючками, от которых никак не спрячешься.
– Черт возьми… – прошептал он вполголоса. – Да это же безумие! Ты совсем, что ли, тронутая?
Всего одно жестокое слово – и из глаз у меня брызнули слезы. А я ведь так долго старалась их сдерживать…
– Ой, вот только плакать еще не надо! Терпеть этого не могу, – процедил он, вставая с кровати и натягивая футболку.
Я разрыдалась. Неужели есть только два варианта? Либо ты тронутая, либо – «давалка»? Либо ты лжешь, либо страдаешь в одиночестве? Неужели другого выбора парни не оставляют? И неужели это такое уж безумие – хотеть, чтобы тебя полюбили? Неужели только тронутые хотят, чтобы парень сперва за ними поухаживал, а уже потом пихал в них свой член? Неужели только сумасшедшие мечтают о том, чтобы после поцелуя им что-нибудь написали? Неужели одни безумцы хотят отношений? Разве отношения – не самое нормальное, что только есть на свете? Причем такие, во время которых никто не гадит тебе в душу… Неужели только поехавшие не хотят, чтобы их сердце топтали и крошили?
А может, я сама во всем виновата? Влюбилась в альфа-самца, отшила такого милого парня, как Оли, потому что во мне живет мерзкая «доброжелательная сексистка», и Эмбер была совершенно права?
Гай с растущим нетерпением наблюдал за моей истерикой.
– Эви, ну хватит уже. Мама скоро вернется.
Я всхлипнула:
– Ты же сказал, что она в Лондоне!
– Это неправда. Они с парнем пошли в ресторан ужинать. Вернутся часам к восьми.
Я подсчитала в уме время, то и дело вздрагивая от всхлипов, и закрыла лицо руками.
– А что ты собирался сделать после того, как мы переспим? Отправить меня домой, получив что хотел?
– Нет, – сказал он, но глаза говорили «да».
По моим щекам покатились злые, горячие слезы.
– Какой же ты жалкий, – процедила я. Хоть это и была чистая правда, сердце сжалось в груди. – Я ведь знаю, у тебя в душе немало чувств, но ты их совсем не показываешь. Как это гнусно!
Гай пожал плечами, точно говоря: «Не нравится – уходи, мне-то что».
– И группа у тебя дурацкая! – добавила я.
– Дурацкая? Тебе сколько лет-то вообще? Двенадцать?
– Я ухожу.
– Ну и правильно.
И никаких тебе «Прошу, не надо!» или «Я совершил страшную ошибку». Никакого «Я от тебя без ума с того дня, когда мы играли в каштаны». Одно лишь холодное «Ну и правильно». Что же тут правильного? С чувствами так не поступают!
Я собрала вещи и, униженная до глубины души, выскочила из красной, зловонной комнаты.
Глава сорок вторая
Я БЫЛА ВСЯ В ГРЯЗИ. И, сама не понимая, как позволила себе так перепачкаться, я бежала домой в зимних сумерках, то и дело поскальзываясь на замерзших лужицах, спотыкаясь и всхлипывая. Грязь, грязь, грязь, всюду грязь! Одеяло на кровати Гая! Его ведь, наверное, не стирали много месяцев! Ме-ся-цев! А комната с ее умопомрачительной вонью! Откуда там вообще такая вонь?
Я пулей неслась мимо фонарных столбов, не обращая на них внимания. Хватит с меня, я уже их натрогалась, и что из этого вышло?! Нормальной я так и не стала. Гай не разглядел во мне ничего необычного. Просто девчонку, с которой можно перепихнуться разок. Назвал меня тронутой…
Ноги заскользили по заледеневшей черной луже, и лодыжка предательски подвернулась. Я вскрикнула и рухнула на землю, ободрав руки об асфальт. Кусочки гравия больно вонзились в ладони.
– Нет…
Я так долго еще пролежала, раскинувшись на асфальте и тихо всхлипывая. Он касался меня! Я позволила Гаю лапать меня своими грязными руками! И теперь мне казалось, что на каждом миллиметре моего тела остался его след – грязный, заразный, мерзкий. Он без труда расстегнул мой лифчик. А значит, уже множество раз это проделывал. А значит, лапал и других девчонок. А вдруг они чем-то болели? Откуда мне знать? Гай не задал мне ни единого вопроса о сексуальном здоровье, прежде чем снять с меня белье! А значит, и других девушек вряд ли об этом расспрашивал.
ПЛОХАЯ МЫСЛЬ
А вдруг ты заразилась ВИЧ…
Я снова всхлипнула и попыталась подняться, но ноги неуклюже разъехались в разные стороны, как у олененка Бэмби.
Разумная мысль
Это уж вряд ли, Эви, ты же знаешь. Этот вирус
не передается через прикосновения.
ПЛОХАЯ МЫСЛЬ
Ну ладно, но ведь есть еще герпес! Он же страшно заразный
и как раз-таки через них и передается!
ПЛОХАЯ МЫСЛЬ
А есть ведь еще ВПЧ! Теперь-то ты им точно заразилась!
ПЛОХАЯ МЫСЛЬ
К тому же ты отказалась от него прививаться,
помнишь? Потому что не поверила, что у медсестры
стерильный шприц.
Перепачканная чужими касаниями кожа вновь зазудела. Я отчетливо ощутила, как на ней размножаются бактерии, как они впиваются в меня. Что же я наделала? Как допустила такое? Нужно было срочно бежать домой и хорошенько вымыться. Как можно скорее. Может, это остановит заражение?! И я побежала. Несмотря на боль в ноге и кровь, сочащуюся из ссадин на ладонях.
