Девушке принесли очередную каменную плошку, заполненную орешками и сунули в руки что-то мелкое, живое, мохнатое, с лысой головой и крупными ушами. «Детеныш петридов» — догадалась Алька.
— Значит, так, — заговорила Эр-Кутун. — Закидываешь в рот пару орешков. Тщательно пережевываешь их. Потом получившийся комок отправляешь в рот малышу. Когда орешки в плошке кончатся — тебе дадут новую порцию орешков и следующего детеныша.
— Хорошо, — согласилась Алия.
Теплое тельце, покрытое пушистой шерсткой, вызвало у нее даже какую-то нежность. Внутри, у самого сердца, затеплился крохотный уголек привязанности. Ласково поглаживая уютно устроившегося у нее на груди малыша, Алька принялась кормить его. Медленно, тщательно. Детеныш смешно причмокивал, копошился, издавал какие-то звуки, похожие на агуканье полуторагодовалых человеческих детей.
Как только Алия закончила кормить первого — ей подали второго.
— А ты неплохо справляешься, человеческая женщина, — с некоторым удивлением в голосе заметила Эр-Кутун. — Никогда бы не подумала, что мои дети признают тебя и примут пищу из твоих рук.
Алька слабо улыбнулась, хотя вряд ли кто-либо обратил внимание на ее улыбку. Подумала немного и поинтересовалась:
— Отчего ты называешь своими детьми не только малышей, но и взрослых членов твоей семьи?
— Потому что они все — мои дети. Они рождены мной, выкормлены моей грудью, — отозвалась королева. — Наш народ сильно отличается от вашего, Алия. Это вы живете маленькими семьями, и рожаете одного-двух детенышей за всю вашу жизнь от одного мужчины.
— А у вас не так?
— У нас — не так, — подтвердила правительница. — Я — единственная женщина в моей семье, способная рожать детенышей. А четыре моих фаворита — единственные самцы, способные вместе со мной зачинать потомство. Все остальные — просто работники, которые кормят, оберегают меня и мое потомство.
— Это похоже…
— На что?
— На то, как живут некоторые насекомые, — отозвалась Алька.
— Что такое насекомые? — не поняла Эр-Кутун.
— Насекомые — это… — Алька призадумалась, не зная, как объяснить понятие, принесенное из другого мира. — Это всякие жучки, паучки, бабочки… мелкая живность, которая не рожает, а откладывает яйца, которые потом становятся личинками, а уж личинки позднее превращаются во взрослых…
Эр-Кутун некоторое время молчала. Алька даже забеспокоилась: не обидела ли она случайно правительницу сравнением с пауками и жуками?
К счастью, королева оказалась не обидчивой.
— Ты много знаешь о живности Оштуна, Алия? — через какое-то время спросила она.
Тут задумалась уже сама девушка. До сих пор у нее не было особой необходимости в знаниях о фауне мира Драконов. Она понемногу узнавала о тех животных, которых драконы использовали в пищу, и о тех, которые встречались в парке, который окружал дом Агниэля. Сейчас она вспомнила свою встречу с косулей-невидимкой.
«Интересно, как она называется?» — задалась вопросом Алька.
«Ирказюж» — подсказала ей память голосом Агниэля.
Да-да! Тот самый кусок памяти, которым поделился с девушкой Огненный, оказался не просто набором слов и понятий. Оказалось, рыжий гигант сумел во время ритуала передать своей Арейе некоторые сведения о мире, в котором она оказалась.
— Пожалуй, у меня и правда есть кое-какие знания, — призналась Алия королеве. — Просто, пока меня не спрашивают о чем-то, я их словно не помню.
— Ты странная, человеческая женщина. Неправильная. Слишком мелкая, чтобы быть взрослой женщиной, но я чувствую твою зрелость. Ты могла бы иметь собственных детенышей.
— Могла бы, — вздохнула Аля. — Может, и хорошо, что не успела…
— Отчего же? — не поняла Эр-Кутун.
— Если бы у меня были дети, а вы съели бы меня — мои малыши остались бы без матери…
— Если бы у тебя были детеныши, глупая человеческая самка, ты бы сидела с ними, и вряд ли стала бы моей пленницей! — возразила Эр-Кутун. — Кстати, ближайшие восемь или даже десять декад, если я оставлю тебя в живых, можешь даже не пытаться зачать детеныша. Не получится.
— Возможно, и не стала бы, — согласилась Алька, не желая спорить по поводу своего незавидного положения. Потом вдруг до нее дошла высказанная королевой угроза. — Это почему не получится зачать? Вы что-то со мной сделали?
— Тебя напоили водой с примесью моего молока. Оно на время отбивает у взрослых самок и самцов желание и возможность размножаться.
Алия тихонько охнула… Ей не хотелось откровенничать с правительницей петридов, но сама она давно освоилась с мыслью, что ей суждено было оказаться в мире Драконов. Что она бы перенеслась сюда, в Оштун, даже если бы не провалилась в ту яму в незнакомом лесу. «Сожалеть о том, что произошло — бесполезно. Прошлого не изменишь», — уже не единожды повторяла себе девушка. Повторила и сейчас. А вот новость о том, что ее, фактически, напоили местным противозачаточным средством, девушке предстояло еще переварить…
Потихоньку Алька втянулась в дела маленькой общины. Послушно и даже с затаенным удовольствием нянчила малышей, которых после кормления оставили у нее на коленях. Сейчас на ней висели, сидели и ползали целых две малявки! Единственное, о чем сожалела Алька — так это что не может их рассмотреть.
Укачивая одного, поглаживая другого, Алия прислушивалась к разговорам вокруг. И чем больше слушала, тем больше понимала, что живется маленькому королевству под горой совсем непросто. Что мужчины-воины получают ранения и гибнут, не подпуская к жилым пещерам каких-то хищных подземных тварей. Что вода, которой снабдила Алька королеву и ее семейство, позволила уберечь от опасной вылазки пару десятков добытчиков, которые тут же отправились на другое задание — выискивать личинок скальных жуков, собирать орехи и какой-то мох…
«А ведь драконы могли бы сильно облегчить жизнь этим существам, — думала девушка. — Наверняка петриды нашли бы, что предложить взамен камней воды или взамен какого-нибудь оружия».
Когда наступило время второго кормления малышни, Альке снова принесли плошку с орехами.
— Скоро свет в колодце сменит тьма, — обратилась к девушке королева. — Ты все еще думаешь, что за тобой кто-то придет, Алия?
— Я не думаю, Эр-Кутун, — с неожиданным даже для себя самой спокойствием отозвалась Алька. — Я знаю.
— Ты слишком уверена в том, что говоришь, человеческая женщина. Я это чувствую, и даже начинаю верить твоим словам…
Алька замерла, не зная, радоваться ей или огорчаться, ждать хорошего или плохого. Вдруг правительница петридов решит, что надо поскорее избавиться от пленницы?
Пока она одного за другим кормила малышей, кто-то из детенышей постарше упал и ушиб ногу. Алия поняла это по его болезненному писку и по крикам самок, которых наказывала королева. Плачущего малыша сунули Альке на колени:
