Она неловко пожала плечами, не в силах определиться, как относиться к тому, кто сидит перед ней: как к одному существу или как к двум личностям, заключенным в одной оболочке.
— Мы едины, — уловив сомнения девушки, признался Агниэль. — Мы — одна личность.
— Наверное, я сумею со временем как-то уложить это в своей голове. Но речь сейчас не об этом. Мне кажется, будет лучше, если я сейчас, пока мы вдвоем в этом уединенном месте, увижу твое обратное превращение из дракона в человека. Я буду знать, как оно выглядит обычно. И если однажды тебе придется неожиданно начать оборот у меня на глазах — я хотя бы буду знать, что так и должно быть…
Дракон закрыл глаза, замкнулся, сжал кулаки…
— Хорошо. Ты права, Алия. Возможно, будет лучше, если ты увидишь это сейчас.
Он громко, резко выдохнул через сжатые зубы, встал и направился на просторную лужайку, которая начиналась сразу за террасой. Будь девушка в своем мире, она, пожалуй, назвала бы эту лужайку газоном.
Мужчина, дойдя до центра лужайки, присел, согнув одно колено и опираясь на землю другим. Обхватил себя руками, склонил голову. Замер ненадолго. А потом — резко выпрямился. Алия только ахнула, обнаружив, что что вместо рук и ног у него вдруг появились драконьи лапы. За спиной взметнулись вверх огромные крылья, расправились, развернулись, словно паруса. И, пока она любовалась на реющие в воздухе золотистые крылья, по траве лужайки заскользил гибкий чешуйчатый хвост.
Превращение заняло несколько мгновений и произвело на Алию неизгладимое впечатление. Только что она видела перед собой замершего в неподвижности рыжеволосого гиганта — и вот уже на его месте стоит, глядя на нее сияющими желтыми глазами, огромный и завораживающе-красивый зверь.
Алия вдруг поняла, что успела соскучиться по нему — по этому чудищу с золотой чешуёй. Она вскочила с кресла и, кутаясь в покрывало и неловко спотыкаясь о его края, чуть не бегом направилась к дракону. Тот плавно опустился брюхом на землю и ждал ее. Подойдя, девушка с удовольствием и легким трепетом прикоснулась к теплым чуть волнистым чешуйкам. Засмеялась, ощутив знакомый толчок — зверь приветствовал ее и делился с ней радостью встречи. Попыталась обхватить дракона за шею — но рук не хватило.
Дракон чуть повернул голову, чтобы видеть Алию хотя бы одним глазом. Вгляделся в ее сияющее личико.
— Мой дракон тоже очень рад встрече, Алия, — послал он ей мысль. — И не хочет с тобой расставаться. Может, я побуду немного таким? Общаться это нам не мешает…
— Да, не спеши, — согласилась девушка. — Забавно: я тебя совсем не боюсь, когда ты такой… большой.
— Тебе вообще не стоит меня бояться, моя Арейя.
Алии показалось, что в этих словах легким сквознячком пролетела печаль, но Дракон тут же отвлек ее от этих ощущений вопросом:
— Может, взберешься мне на спину?
— Боюсь, что я не сумею сделать это, не потеряв покрывала, — улыбнулась она в ответ.
— Тогда я сейчас изогну хвост, и ты сможешь улечься в его кольце.
— Хорошо! — не раздумывая, согласилась девушка.
Уже через минуту она удобно лежала в своеобразном ложе, получившемся из свернутого петлей драконьего хвоста. От тела дракона исходило такое знакомое уютное тепло, что двигаться девушке совсем не хотелось. И — впервые — она не ощущала в драконе ни боли, ни дрожи.
Оказалось, что это приятно: соприкасаться кожей с сухими, чуть шершавыми пластинами его чешуи, любоваться исходящим от них слабым свечением. Вдыхать прохладный вечерний воздух, не опасаясь замерзнуть… Чувствовать себя нужной и защищенной от любых невзгод. «Словно я вдруг вернулась домой, в детство», — мелькнула вдруг мысль.
Алия смотрела в чужое для нее, но все равно красивое небо. Оно постепенно темнело, наливалось синевой, сквозь которую проступали редкие и пока еще блеклые звезды.
— Тогда, на озере Древних, ты пел необычную, но очень красивую песню, — обратилась Алия к дракону. — Никогда не думала, что драконы могут петь…
— Это была Песнь Призыва. Дракон поет ее, чтобы услышать свою Арейю, узнать её.
— То есть, раз я — твоя Арейя, значит, ты больше не будешь петь?
— Драконы не поют просто ради развлечения. Но мне предстоит спеть однажды еще одну или две Песни.
— Одну или две?
— Одна из этих Песней будет прощальной. Драконы никогда не уходят в мир иной сразу. Сначала они должны попрощаться с этим миром, отдать ему оставшиеся силы. Прощальная песнь помогает сделать это… Умирая, Дракон растворяется в стихии, которой повелевал при жизни. Освобождает ее, выпускает бразды правления, которые тут же должен подхватить новый Великий Дракон, иначе стихия вырвется на свободу и натворит много бед.
— Надеюсь, я никогда не услышу твоей прощальной Песни, Агниэль. — Алия зябко передернула плечами. — А какая вторая Песнь?
— Вторую Песнь поет Дракон своей Арейе. — Девушке показалось, что дракон тихо вздохнул. — Надеюсь, я тоже смогу спеть ее тебе совсем скоро.
— А почему не сейчас? И кто такая вообще Арейя? Не хочешь мне рассказать?
— Хочу. Очень хочу, Алия. Но пока не время. Давай я лучше расскажу тебе легенду о сотворении моего мира. Ее знают все разумные, и ты можешь почувствовать себя неловко, если не будешь знать её.
— Я слушаю тебя, Агниэль.
2.5 Крылья сближают
Легенда о сотворении Мира, которым правят драконы четырех стихий
«Наши легенды гласят, что когда-то мира, в котором мы живем, еще не было. А было лишь яйцо. Первая Драконица, живущая в источнике изначального огня, обронила это яйцо, когда плавала в звездном океане.
Никто не знает, сколько прошло времени, прежде чем тот, кто был заключен в яйце, пробудился от сна. Но, когда пробудился, то захотел выйти из яйца, и расколол яичную скорлупу на две части — верхнюю и нижнюю.
Из верхней части яйца образовалось небо. Из нижней — земля. А в середине между ними оказался гигант, который спал в яйце. Это был первый человек-дракон.
Он прожил очень, очень долго. Но все же оказался смертным и однажды умер. Но его смерть стала началом нового мира, потому что его дыхание стало воздухом. Его кровь — водой. Его кости — металлами. Его глаза — светилами: дневным и ночным.
Из остальных частей его тела произошли растения и животные, а сердце первого Дракона-Человека раскололось на четыре части и породило четырех Великих Драконов Стихий, которые стали хозяевами этого мира и властителями стихий воды, земли, огня и воздуха».
Дракон рассказывал, точнее, показывал образы и картинки, одновременно мысленно озвучивая их. А девушка, внимая повествованию, вдруг поймала себя на странной мысли о том, что она чем-то похожа на мифического гиганта.
Там, в родном мире, Алия отгородилась от людей скорлупой холодной вежливости. Уснула в своем яйце, укрывшись от страха потерь. Быть может, тот мир и выплюнул ее в другую реальность, потому что она стала ему чужой?
