Глава 23
Они проснулись к полудню. Но, возможно, спали бы еще дольше, если бы не прозвенел телефон Анны.
Она приложила его к уху и начала подниматься с постели. Открыв глаза, Садик увидел стоящую у большого зеркала обнаженную Анну. Она о чем-то говорила, поправляя потрепанные волосы. Садик, опершись головой на согнутую в локте руку, продолжал лежать. Он улыбался, любуясь Анной. Теперь ее можно было видеть всю сразу. И сзади, и спереди – в отражении высокого зеркала. Она безумно нравилась Садику. Он был готов часами не отрываясь смотреть на нее. Когда она закончила разговор, оторвала взгляд от зеркала и повернулась к Садику, тот с довольным видом лежал, поглощая глазами ее тело.
– Иди ко мне, Анна, – Садик приподнял одеяло и начал манить к себе жертву утреннего секса.
Она положила согнутые в кулак ручки на свою тонкую талию и серьезно дала отпор соблазнителю:
– Я хочу есть! Вставай, соня!
– Ах, это я соня?! Не ты, а я, значит?! – он вскочил с постели и кинулся к Анне, надеясь схватить свою добычу. Но не так-то было: она, как косуля на тонких и изящных ножках, отскочила от леопарда и скрылась в ванной. Он ворвался следом в душевую. Анна сидела на унитазе и с серьезным лицом спросила:
– Ты позволишь девушке пописать.
Делать было нечего, Садик смирился со своим поражением. Утренняя охота была сорвана…
Пообедав в ресторане гостиницы, они вышли на улицу.
– Ты хотел бы послушать, о чем вообще говорят в свободное время врачи Германии?
Садик сделал заинтересованное лицо. О чем говорят сирийские врачи, он знал, но вот немецкие… Нет.
– Да, разумеется, хотел бы.
– Сегодня у тебя будет такая возможность. Здесь есть хороший ресторанчик в центре. Там сегодня соберутся мои бывшие коллеги. Где-то к пяти вечера. Но мы пойдем туда к шести.
– А почему позже?
– В немецких ресторанах так долго готовят пищу. Ждешь заказ часами… Пусть сначала они себе закажут. А мы пока погуляем. Я тебе город покажу. И, кстати, мне надо к парикмахеру.
В Нюрнберге очень много небольших каменных мостов над каналами. Реку во все времена года украшают разноцветные и самые разнообразные утки и другие водоплавающие птицы. Садик с Анной останавливались посредине мостов, чтобы было лучше видно панораму. Анне так было легче рассказывать о достопримечательностях. Попросив прохожих сфотографировать их, они сделали небольшую фотосессию. Наконец они поднялись на самую высокую точку города, где расположились замки с музеями. Но посещение их они оставили на потом.
– Тебе какой цвет нравится, Садик?
– А что ты имеешь в виду.
– Ничего. Вот мне нравится синий цвет. А тебе?
Он улыбнулся, обнял ее и посмотрел на нее в упор:
– Мне нравится зеленый цвет. Но с такими же оттенками, как твои глаза.
– Побежали на трамвай, быстрее, – Анна вырвалась вперед.
– Куда мы едем?
– Ближе к вокзалу. Это тоже центр. Ты не хочешь постричься?
– Только не сегодня.
– Тогда прогуляешься возле парикмахерской, пока я буду делать прическу, – сказала Анна и заскочила в трамвай.
Так и было сделано: когда она исчезла за дверьми салона красоты, Садик задумался, чем же себя занять.
Его внимание привлекли два больших открытых шатра на площади. Он пошел к ним и увидел, что на высоких столиках лежат книги. Люди, стоящие за ними, звали к себе идущих мимо людей и протягивали им эти книги. Когда Садик подошел, то увидел, что это были Кораны, желающим раздавали Кораны. Останавливались в основном пожилые немцы. Они с интересом разглядывали эту священную книгу ислама. Им что-то объясняли молодые ребята из этого шатра.
Садик обрадовался и взял одну из новых, видимо, недавно распечатанных, книг в руки. Он закрыл глаза и, шёпотом произнося молитвы, прикоснулся к книге лбом. Закончив, он уловил взгляд одного из раздатчиков. Тот приблизился:
– Салам алейкум, брат.
– Алейкум ассалам, брат.
Садик перешел на турецкий язык. Он сказал о себе, что он – араб-беженец. Раздатчик оказался немецким турком.
– Вы делаете хорошее дело, брат, – сказал Садик.
– Надо же кому-то открыть глаза европейцам на истину. Только так мы поборем их грехи.
– О каких грехах ты говоришь, брат, – Садик скривил лицо от недопонимания.
Юноша удивленно посмотрел на Садика. Он повел руками на толпу людей, которые носились в разных направлениях.
– Посмотри, как их женщины одеваются! Посмотри, что они едят и пьют! Тебе не больно это видеть, брат?..
Парень не успел высказаться. Подбежала Анна, обняла Садика за талию и поцеловала его в щеку. Затем девушка повернулась лицом к разносчику книг и улыбнулась светлой и доброй улыбкой. Раздатчик остолбенел: его взгляд остановился, а рот остался открытым.
Садик перевел взгляд на Анну. Она сделала себе модную прическу и покрасила волосы в светло-зеленый цвет. Разносчик наконец пришел в себя и окинул ее взглядом с головы до ног. Она была одета в короткую черную юбку, которая высоко оголяла тонкие бедра. На тёмно-красной водолазке с широким воротником была натянута черного цвета кожаная куртка с металлическими заклепками. Ее ноги были в элегантных обтягивающих бархатных черных сапожках на высоких тонких каблуках.
Садик поцеловал свою девушку и тоже обнял ее за талию. Они повернулись и начали удаляться от шатра. Садик прошептал себе под нос на арабском: «Какие бы они ни были грешными, они мне нравятся».
Ресторан, в который они шли, уже издалека понравился Садику. Это было старинное двухэтажное здание, буквально зависшее над рекой. Оно утопало в разноцветных пышных цветах в горшках, свисающих повсюду так свободно, что они, казалось, были готовы упасть в реку.
Анна с Садиком вошли в уютный по-старинному обустроенный зал. Словно столы, столики и шкафчики столетиями здесь стояли и их никто так и не сдвинул с места.
Анна увидела своих знакомых, улыбнулась и помахала им рукой. Они подошли к столу и поздоровались со всеми за руку. Затем Анна представила своего нового друга, и они сели за стол.
Врачи продолжили о чем-то разговаривать на немецком, шумно и весело. Анна повернулась к нему и сказала, что они обсуждают болезнь Кушинга.
– Я понял только слово Кушинг, – Садик улыбнулся.
– Они все, как и я, терапевты. Сейчас ругают гинекологов, что те часто пропускают этих пациентов.
– Да, так бывает. Они лечат аменорею, не подозревая Кушинг и поэтому не направляя пациентов к терапевтам-эндокринологам. Проблема общая.
Садик начал уже себя чувствовать комфортнее, он не понимал речь, но знал, что обсуждается медицина.
