Они уже собирались выходить, как неожиданно подошел один молодой араб.
– Я тебя искал. Тебя же Садик зовут?
Получив ответ: «Да. Это я», он обнял Садика со словами:
– Я давно тебя ищу. Хотел поблагодарить за моего спасённого ребенка. Тогда тебя сам Аллах мне послал. Ты святой человек, брат.
Нух все это видел. Он был так горд за Садика. Он взялся его за руку, и они вместе зашагали в лагерь.
Там их уже ждала администрация. Малыш успешно прошел экзамен. Он подтвердил свое родство с Садиком. Но могло ли быть иначе? Садик стал для него единственным близким человеком.
– Пойдем выбирать тебе одежду. В бараке Красного Креста полно детской одежду.
Садику было крайне приятно наблюдать со стороны, с каким счастьем мальчик выбирал себе вещи. Одежда, действительно, была привлекательного вида. Хотя и с чужого плеча, но выглядела, как новая. Мальчик так и подумал.
Но счастливым в итоге оказался и сам Садик. Надо было видеть его глаза, когда он наткнулся на рюкзаки. Он столько времени искал их в другом помещении, для взрослых… А тут они мирно лежали, и их никто не брал. Он повернулся к служащему:
– А можно два рюкзака взять?
Получив одобрительный ответ, он обрадовался, как мальчишка. Все это время он не ходил по магазинам острова. Специально чтобы не дразнить себя. Каждая копейка была у него на счету. Деньги надо было собирать.
Они наполнили рюкзак, который выбрал мальчик, его вещами и вышли.
Садик продолжал работать в больнице, а Нух подружился с детьми из лагеря и вновь обрел детство.
После работы Садик продолжал жить на пляже. Но находил время и для Нуха. Они начали гулять по городкам острова. Люди воспринимали их по-разному. Но это их нисколько не тревожило. Лучше так, чем война, кровь и слезы.
Дожди прекратились, и они выходили на прогулку к морю. Тем более что мальчику это нравилось. Здесь он впервые увидел море.
– Я вспомнил одну историю. Когда-то прочитал про это в философской книге, – сказал Садик.
Они сели на упавшее дерево, и мальчик приготовился слушать. Садик продолжил:
– Когда-то в этих местах шла Пелопоннесская война. Это было до нашей эры. И люди тоже бежали с одного острова на другой. На одном из таких кораблей находился известный учитель, грек, конечно. Он был в одном хитоне и совершенно босой. Его руки ничем не были заняты, так как у него ничего не было. Вместе с ним были и другие пассажиры, и большинство из них были богатыми людьми. Они везли с собой все свои сбережения и имущество. И вот так получилось, что корабль начал тонуть. Люди успели спастись, но все их имущество пошло ко дну. Так что они вступили на новый остров такими же босыми, как учитель-философ. Все они в одночасье превратились в нищих. Учителя быстро узнали люди на острове. Его принимали у себя в гости известные семьи, просили оставаться и учить мудрости их детей. И конечно же, за большие деньги. Учитель от всего отказывался, он принимал только еду и ночлег. Он учил всех бесплатно. И долго на одном месте не задерживался. Вскоре он выбирал себе другой берег…
– Это про нас, – мальчик улыбнулся.
– Да, про нас. Мы с тобой стоиками стали.
– А что это такое – стоики?
Садик на минутку задумался, как будто его унесло куда-то далеко от мальчика.
– Стоик – это тот, у которого главным благом являются сердце и мозги. Да, и душа тоже…
– А ты стоик? – мальчик с улыбкой посмотрел на Садика.
– Не знаю, но пытаюсь им быть.
Мальчик потом задавал много вопросов Садику. И Садик понял, что дает ему информацию не по возрасту.
И все же время от времени Садик рассказывал мальчику интересные истории.
Нуху здесь все нравилось. Он был счастлив. Только Садик все понимал иначе: им еще не скоро позволят покинуть остров. А ему уже не терпелось вырваться из этого капкана.
Не было бы счастья, да несчастье помогло. Как-то вечером Садик собирался уже покинуть больницу, как две санитарные машины привезли людей с сильными ожогами. Их было четверо: три женщины и один мужчина. Не было ясно до конца, что случилось. Кто-то говорил, что из-за взорвавшегося газового баллона. Возможно, готовили еду или просто грелись. Вечерами уже становилось холодно.
Люди от боли кричали и толком не могли объяснить происхождение ожогов. Двое из них были почти в шоковом состоянии. Персоналу пришлось внутривенно вводить обезболивающие и седативные средства с физиологическим раствором.
Лар схватил за руку Садика и отвел в сторону от занятого пациентами персонала.
– Слушай внимательно. Я уже звонил в Афины в ожоговый центр. Сюда летит санитарный вертолет, чтобы забрать пострадавших. Ты хочешь покинуть этот остров? Ты мне как-то об этом говорил.
– Да, но как? Пациентов сопровождать я не имею права…
– С вертолетом летит медик. Я сейчас приготовлю направление для твоего брата на консультацию к пульмонологу. Ты можешь полететь с ним. А там… Сам знаешь.
Садик покраснел, затоптался на месте. Его сердце начало колотиться. Он вспомнил про Нуха. Мальчик был в это время в лагере.
– Я успею в лагерь за братом?
– Да, успеешь. Я пока подготовлю все документы пострадавших.
Садик был взволнован. Он всегда волновался перед очередным марш-броском. Предстоит снова поменять уже ставшее привычным место. Вновь впереди все новое и незнакомое. Опять придется бродяжничать и искать дорогу.
Когда Садик прибежал в лагерь, он увидел Нуха, который вместе с другими детьми ужинал. «Очень хорошо. Полетим сытыми», – подумал Садик.
Он сообщил мальчику, что им срочно надо идти в больницу. При других ему не хотелось уточнять, зачем.
– По дороге тебе все объясню. Быстро собери свои вещи в рюкзак.
Через пять минут они уже неслись к больнице. У обоих только рюкзаки были за плечами.
Вертолет уже стоял неподалеку от больницы. Пациентов спешно загружали в чрево летного транспорта.
Лар увидел Садика и обрадовался:
– Очень хорошо! Вы здесь! Вот тебе бумага на консультацию врача. Спасатели в вертолете знают о тебе. Прилетите в больницу. А там… ты меня понял!
– Я тебя понял, Лар. Я тебе очень благодарен за все.
Садик обнял врача.
– Ты нам очень помог. Теперь иди на север!
Лар нагнулся к мальчишке и обнял его за маленькие плечи:
– Присматривай за старшим братом, хорошо? Он у тебя самый лучший брат на свете!
Нух одобрительно кивнул головой.
– Все, пора! – заключил Лар.
Ребята поднялись в вертолет и сели на стулья, прикрепленные к стенке корпуса. Посреди салона лежали пациенты. Они были в полудреме из-за снотворных с обезболивающими лекарствами и, тем не менее, стонали от боли.
