– А моим не повезло! – Садик опустил голову и тяжело вздохнул, потом продолжил: – В тот день работал в соседнем городе. Бомбить начали мой родной город Алеппо ночью, когда все спали. Я в один день потерял всю родню. Есть у меня и дальняя родня, но все живут в других городах. Сейчас повсюду в Сирии война. Надеюсь, кто-то остался в живых.
– Я тебя видел вчера возле пристани в группе людей, – сказал Наум. – Выходит, мы поплывем завтра утром вместе?
Садик огляделся. Поднял голову к небу. Там собирались темные тучи. Вновь тяжело вздохнув, выговорил:
– Надеюсь, отплывем.
Ему было тяжело на душе, словно он предчувствовал что-то страшное. Он не мог объяснить это чувство. И раньше он видел кровь и смерть. Но это было в больницах, в рамках его профессии. И тогда у него было чувство страха и волнения. Но оно было другого качества. По-другому действовало на мозг и сердце. То, что в последнее время ощущал Садик, было другого свойства. Эти чувства охватывали не только ум и сердце – они поражали все тело. Отбирали у человека власть над собой. Он всегда чувствовал приближение этой адской силы. Но тогда, на границе Сирии с Турцией, он смог отогнать этот вид страха. Страха, усиленного такими чувствами, как безысходность, паника, печаль, гора, несчастье, кошмар…
После таких жутких эпизодов он все дальше уходил от того Садика, которого знал в себе раньше. Нет, он не превращался в бесстрашного героя. Он становился человеком, который начал говорить на ты с самыми ужасающими чувствами, приходящими к нему.
– Хочу сегодня пойти в мечеть. Давно там не был, – с оттенком печали продолжил беседу Садик. – На вечерний намаз бы попасть. Помолиться Аллаху перед дорогой.
– Я бы тоже пошел в церковь, неважно, какой конфессии, ортодоксальной, католической или еще там какой. Хочу свечи поставить к иконе Христа. Но в этом городке нет церквей. Я искал.
Он грустно опустил голову. Чуть задумавшись, вновь посмотрел на Садика:
– А ты иди. Обязательно посети мечеть. И за меня помолись Всевышнему. Знай, там, в Европе, мало мечетей.
Садик кивнул головой:
– Я так и сделаю!
Вскоре они обнялись и попрощались до завтрашнего утра.
Что Садику больше всего нравилось в мечети, так это чувство монолитности и сплоченности. Это сложно объяснить, но оно как-то укрепляет дух. Представьте себе, когда в одно и то же время много мужчин в унисон с поклоном произносят молитву Всевышнему. Одному молящемуся не испытать такое чувство единства и братства.
После вечернего намаза Садик еще долго во дворе мечети общался с единоверцами. Ему было приятно говорить в такой обстановке с другими мусульманами. Здесь были турки, арабы, афганцы, пакистанцы… Они старались не говорить о войне и насилии, которые были проделками шайтана.
Когда стало совсем уже темно, все правоверные начали расходиться по домам: кто-то в свою квартиру, кто-то в барак, а кто-то в палатку, как наш герой.
Садик шел к своему временному жилищу и вглядывался в каждый огонек в селении: еще были открыты магазинчики и кафетерии. Он почувствовал облегчение на душе. Чувство тревоги ушло. «Полезно хотя бы иногда ходить в мечеть. Я не помню, когда был там в последний раз», – думал он.
Садик заснул мгновенно, как только его голова прикоснулась к надувной подушке. В маленькой палатке было слышно его тяжелое дыхание…
Глава 11
(Из воспоминаний Садика)
Утром Садика разбудил его будильник, встроенный в часах. Должно было быть пять утра. Он лежал минут пять и смотрел на капроновую стену палатки, размышляя о предстоящем дне. Садик заметил, что волновался перед каждым новым переходом.
«Пора!» – он наконец собрался мыслями. Выполз из палатки, привстал. Бросил взгляд на морской горизонт. Там собирались облака. Ему это не нравилось. Он неодобрительно цыкнул.
Ежедневную утреннюю зарядку он пропустил. Мысли были заняты другим. Он стал делить вещи на нужные и ненужные. Нужные – он начал класть в спортивный рюкзак. Туда же сложил сирийский паспорт, водительское удостоверение, воду, немного еды, сменное белье и теплый свитер из верблюжьей шерсти. Он разбросал оставшиеся вещи по траве и стал тщательно в них копаться. Нашел там карманный нож с другими инструментами – без него поход немыслим – и сложил эти вещи в отдельный мешок.
Ему уже надо было торопиться. Группа должна была отправляться к семи утра. Он поспешил к бухте.
Когда он прибыл, группа была почти что в сборе. Он присоединился к людям. Нашел там Наума, и они крепко обнялись. Наум представил ему свою семью.
– Моя жена, Нардин, – женщина поклонилась. – А это мои дочки: Сафира, Фиби и Хамама.
Девушки внимательно разглядывали молодого симпатичного парня и застенчиво улыбались.
Наум продвинул парнишку чуть вперед:
– Это мой единственный сын – Нух. Он самый маленький в семье. Ему семь лет.
Мальчик сначала застеснялся взрослого парня. Но потом, когда Садик начал гладить его по голове, начал солнечно улыбаться.
У Наума были красивые дети. Старшие дочери – просто загляденье.
– Чем тебе помочь? Тебе нужна помощь? – спросил он у главы большого семейства.
– Нет. Мы готовы к отправке, – Наум подтянул уже одетый спасательный жилет.
– А вот те люди нуждаются в помощи, – и Наум кивнул в сторону людей, собравшихся недалеко от группы.
Дело в том, что все знали: и те, которые отплывают, и другие, которые ждут свою отправку, что «ненужное» остается на берегу. Запрещалось брать много вещей с собой в лодку: место там было только для людей.
Садик это тоже знал. Он кивнул одному пожилому мужчине с оравой детей. Тот подбежал к Садику, забрал из его рук мешок с ненужными вещами и, много раз кланяясь, поблагодарил.
Нелегальная переправка людей приносила хорошую прибыль «хозяевам». Никто не видел их в лицо. Знали только «полевых менеджеров». Они же выбирали проводников к каждой лодке. Ими обычно были мужчины в зрелом возрасте с компасом или, в лучшем случае, с морским GPS-навигатором.
Раздался сигнал. Все начали загружаться на продолговатые резиновые лодки. Сортировались люди обычно так: взрослые по краям, детей собирали в середине, чтобы легче было их защитить в случае опасности.
Садику не нравились облака на горизонте. Но он не захотел делиться с другими своей тревогой. Он принуждал себя думать, что это обычные легкие облака, которыми полно морское небо в начале осени.
Когда лодка наполнилась людьми, ее оттолкнули от берега. Небольшой мотор загудел. Люди обрадовались начали, весело общаться друг с другом. Кто-то тихо сидел и смотрел в морскую даль. Садик так же себя вел, пока его не подтолкнул Наум. Он повернулся. Наум радостно улыбался, а его жена раздавала лепешки детям.
– Давай, покушай с нами, – Наум протянул кусок домашнего хлеба.
