– Вообще-то я так и сделал. Парочка одиннадцатиклассниц.
– В самом деле? И где же они?
– Едут. – Что бы такое правдоподобное придумать, чтобы объяснить, почему мы не пришли вместе? – Хотел сначала с тобой поговорить, убедиться, что все ништяк, а потом уже тащить их сюда.
– Лады, звони своим девчонкам. И если припарковался на улице, то переставь машину на пару кварталов назад, чтобы копы не придрались. Парк за домом и костровая поляна открыты, бассейн на ночь закрыт. Андерсон говорит, чтобы чертовы фильтры от фигни всякой очистить. Иоу, Лююююси! – завопил
Ламонт, отвернувшись от меня и заключая в медвежьи объятия худую как палка брюнетку, ковылявшую мимо нас на пятнадцатисантиметровых каблуках.
– Ладно. Видимо, это разрешение остаться, – сказал я Олли, чувствуя, что не могу сдержать глупую ухмылку. Не получить по заднице, когда все к этому шло, – прелесть же что такое.
– Ну может быть. – Он не сводил глаз с коридора, ведущего к главному входу в дом.
Я проследил за его взглядом. По коридору в окружении троих подружек из танцевальной команды шла Эмма. Я видел, что она меня заметила. Девушка быстро моргнула, видимо, на долю секунды впав в шок. А потом повернулась и прошептала что-то в копну блестящих белокурых локонов Эрин Ротштейн. Та захохотала и толкнула Джесси Флоренцано под локоть, чтобы передать ей секрет Эммы. Темно-карие глаза Джесси изумленно распахнулись. Она через плечо обернулась к Уиллоу Агнерс, та нервно улыбнулась, ожидая, наверное, что это будет просто шутка какая-нибудь. А Эмма безмятежно наблюдала за ними, абсолютно уверенная в себе. Я знал, что она умеет это делать. Внезапно этот вечер показался уже не таким классным, как предполагалось.
27. Рейчел
Пятница, 20:50
– Ты чего останавливаешься? Нам еще минимум три квартала до его дома.
Я сунула под нос Мо телефон: линия маршрута на навигаторе уходила далеко вперед.
– Просто придется, скорее всего, препарковываться подальше, если мы встанем прямо у дома. А здесь нормально. К тому же парк за домом Андерсона тянется прямо досюда. – Мо ткнула пальцем влево. К пластиковой ограде детской площадки подступали редкие деревья. – Если припрутся копы, будет лучше не топать по улице.
В том, что касалось подготовки запасных планов и маршрутов отхода, Мо можно было полностью доверять.
– Вряд ли мы пробудем там так долго.
– Заметь, – с нажимом произнесла Мо, щелкнув брелоком, – автомобиль пискнул сигнализацией, – это практически единственное, что я услышала от тебя за всю дорогу. Но нет, ничего такого ты не думай.
A-а, плевать. Она не знает, сколько мы реально там проторчим. Хотя Мо, конечно, права: мы почти всю дорогу не разговаривали. Я вдруг осознала, что не услышала от нее никаких предупреждений насчет Кайла и моего возможного отказа. Мо вообще не поднимала эту тему. Она забивала повисшую тишину трепом: как оставаться естественной перед камерой, и в каких магазинах продаются самые красивые платья, и как мне нужно улыбаться, чтобы из всех моих улыбок получилась именно та, которая «милая», и так далее.
А я просто смотрела в окно. Нет, поехать на вечеринку мне и правда нужно было – невозможно сообщать плохие новости, будучи трезвой как стеклышко, – но это единственное, чем я Мо реально обязана. Ведь даже если бы я не злилась на нее, с чего мне тусить на вечеринке вместе с толпой незнакомых людей, которые почти наверняка приложили руку к «украшению» моего шкафчика в среду? А не пожелай я высказать Кайлу свое решение лично – Мо не получила бы от меня ни единой эсэмэски.
Дома у Во я никогда не была и даже не подозревала, насколько уединенное это место. Большой массивный темно-зеленый особняк с галереей вокруг второго этажа. Когда мы подошли почти вплотную, стало слышно, как орут гости и долбит музыка в колонках, но дом наполовину прятался в лесу. Он был последним в тупике, и ближайшие соседи стояли так далеко, что вряд ли что-то могли услышать. Да, идеальное место для вечеринки. Я глянула на Монику: губы плотно сжаты, глаза выпучены. Может, она не меньше меня жалеет о решении пойти сюда. Чуть замешкавшись, прежде чем ступить на мощеную дорожку, ведущую к главному входу, я пожала плечами и потопала по газону к задней двери. Ночь оказалась прохладной, и от влажной травы, щекотавшей лодыжки, меня била дрожь. Моника шла следом, ступая по лужайке мягко и почти неслышно.
На галерее у нас над головой толпился народ, но то ли мы не заметили лестницу, то ли туда можно было попасть только изнутри. На лужайку лился свет из широких раздвижных стеклянных дверей, ведущих в огромный подвал. Можно было разглядеть гостей, кучковавшихся по углам. Я повернулась к Монике. В свете, падавшем из дверей, ее лицо казалось совсем бледным. В животе у меня что-то дрогнуло. Нет, эти люди точно мне не компания. Хотя кто это вообще? Я не думала, что в Эппл-Прейри живет столько гламурных бездельников.
Я наконец решилась.
– Ты идешь?
Моника молча кивнула, но не сдвинулась с места. Ни я, ни она понятия не имели, как вообще принято появляться на вечеринках типа этой. Двери вдруг раздвинулись, и навстречу нам шагнула массивная фигура. Свет бил изнутри дома, и разглядеть, кто это, не получалось.
– Дамы! Входите же, – прогудела фигура.
Это был гигант Ламонт Дэвис, капитан футбольной команды. Его лапа легла мне на плечо. Ладонь огромная, как бейсбольная перчатка.
– Андерсона вы, наверное, знаете? – Он мотнул головой в сторону Во.
Тот стоял у двери и лыбился.
– Это его вечеринка. Так что будьте с ним милыми.
– Нет проблем, – пискнула Моника. Потом откашлялась и выдала широченную совершенно неестественную улыбку, словно собиралась выступать на концерте или пришла на прослушивание. – Если он будет с нами милым.
Ламонт заржал и практически втолкнул меня в дом. Сопротивляться было бесполезно, да и что можно сделать, если у человека руки толщиной со ствол дерева?
– А ты боевая штучка, да? – Он вошел следом и закрыл двери. – Мне это нравится. Кстати, я Ламонт. – Он протянул руку. – Кого вы тут знаете?
– Я Моника, – ответила моя подруга, улыбаясь и тоже протягивая руку. – А это Рейчел. Нас Кайл Бонэм пригласил.
– Вот черт, а я думал, он нагнал, – засмеялся Ламонт.
– В смысле? – встряла я.
– Забей, детка. Давайте-ка пока опрокинем за знакомство. – Он вытащил бутылку из узкого столика за спинкой одной из двух кушеток, занимавших всю правую часть комнаты. – Андерсон, тащи рюмки.
Во подошел к старинному, отделанному деревом бару у подножия лестницы и вернулся с четырьмя рюмками. На каждой красовалось название какого-нибудь курорта, и из них явно недавно пили.
Я разглядела бледный полукруглый след от помады над надписью «КАНКУН!».
– Ребят, нам разминка не нужна, мы… размялись у Мо, – соврала я. Ненавижу шоты.
