Я вытаращилась на нее. Бейли увидела, как я на все это реагирую, и быстро добавила:
– Только моя подруга тут ни при чем. – Потом она долга молча слушала маму: – Правда? Вот именно! Этому засранцу не стоило ходить налево. – И они с мамой какое-то время смеялись. – Хорошо. До скорого!
Она нажала на красную кнопку:
– По крайней мере хоть мама у меня хорошая.
– Я… Ты… Твоя мама… – Я попыталась собраться с мыслями. Я никогда не была так откровенна со своими родителями.
– Ну, всего обо мне она не знает. – Бейли завела машину и снова выехала на шоссе. – Не знает о травке в фигурках Хелло Китти или о том, что я пыталась совратить всех ее бойфрендов, чтобы узнать, не педофилы ли они. Пока попался только один. Или о французском поцелуе с моим кузеном Купером…
– Ты целовалась с парнем?
– Ага, не важно. Я не закончила. Не знает, что я засорила унитаз Губкой Бобом Квадратные Штаны – он хотел вернуться в ананас на дне моря, – или о том, что я целый месяц кормила своего хомяка по кличке Сникерс одними «Сникерсами». Он умер. Или о том…
1869 миль
Мимо нас проносился совершенно невыразительный пейзаж, темный и бесконечный. Я смотрела на собственное слабое отражение в окне. Счастливой я не выглядела, но больше не казалась напуганной. Я была спокойной. Возможно, причиной тому послужила вторая, ударная, доза болеутоляющего, которое я выпила за десять миль до того, но я так не считала. Когда я вернусь в школу в понедельник, все будет по-другому, это правда. На меня станут пялиться, станут перешептываться, но с этим я как-нибудь справлюсь. Честность, безусловно, важна, но мне будет куда проще, если никто не узнает, через что я прошла. Я смогу сосредоточиться на выпускных экзаменах. Получить удовольствие от церемонии выпуска. И не разочарую родителей.
По мере того как колеса наматывали милю за милей, мне становилось все лучше и лучше. Вероника, порвавшая с бойфрендом из-за колледжа, казалась мне той Вероникой, которой я должна была быть. Не Вероникой в Нью-Мексико. Не Вероникой, делающей аборт. И с каждой милей на пути к дому я чувствовала себя все более свободной. Изнеможение поглотила волна облегчения. И всем этим я была обязана Бейли. Я повернулась к ней и улыбнулась.
Подруга сделала последний глоток энергетического напитка и кинула банку в дальний конец фургона.
– Что?
– Ты…
Бейли рыгнула. Я подняла глаза вверх, а затем снова посмотрела на нее. Взгляд у нее был остекленевший, волосы торчали в разные стороны. Ей не мешало бы хорошенько выспаться.
– Жаль, что мы так и не побывали в Розуэлле. – Я сказала это тише, чем намеревалась, ведь слишком за многое хотела попросить у нее прощения. Бейли пожала плечами:
– Да не важно. Не знаю, поняла ли ты, но я пустилась в эту поездку вроде как ради встречи с папой.
– Да что ты говоришь!
Бейли улыбнулась моему поддельному изумлению:
– Знаю. Какая неожиданность! – Я снова глянула в окно. Пустыня сменилась сначала небольшими голыми холмами, а потом холмами, поросшими буйной растительностью. Над нами сияли бриллиантовые, танцующие в бесконечном небе звезды. Единственными признаками присутствия людей были редкие пролетающие мимо билборды, обещающие еду, отдых или Бога. Один из них привлек мое внимание.
– Остановись здесь.
Бейли посмотрела на меня с удивлением:
– Ты серьезно?
Я улыбнулась:
– Совершенно серьезно.
1870 миль
Мы стояли перед сетчатым забором, объявление на котором гласило «Закрыто в темное время суток». Над нами величественно возвышались стоящие посреди моря травы громадные фигуры слона и коровы. Были слышны лишь стрекот ночных насекомых и – время от времени – отдаленный гул проезжающих по шоссе машин. Да еще у меня в предвкушении предстоящего громко колотилось сердце.
Я двумя руками ухватилась за холодный металл и принялась взбираться по слегка дребезжащей сетке.
– Ты идешь? – бросила я через плечо.
Бейли стояла в грязи.
– А собаки? – невинно спросила она.
Я улыбнулась:
– Мы же с тобой ниндзя.
Не прошло и минуты, как мы оказались по другую сторону забора. Бейли с гиканьем побежала к слону. Она залезла на его хобот и стала подтягиваться. Вытянув шею – выше, выше, выше, – я пыталась рассмотреть корову. И как я собираюсь взобраться на нее? Это не имело никакого значения. Потому что я твердо намеревалась сделать это. В каком-то самозабвении я обхватила руками колено Бейли, бедрами – ногу и подалась вверх. В результате немного соскользнула вниз, но ухватилась за корову покрепче и повторила попытку. И продвинулась где-то на дюйм. Еще одно подтягивание – еще один дюйм. Плечи у меня горели. Бедра дрожали. Но я продолжала подъем.
И я сделала это. В основном благодаря тому, что на полпути обнаружила металлические скобки, определенно предназначенные для такой цели.
Я стояла на спине третьей по величине коровы штата, подо мной лежал весь мир, мои волосы теребил влажный ночной ветерок, лицо омывал свет звезд. Я повернулась и посмотрела на Бейли. Стоя на спине розового слона на расстоянии шести футов от меня и двенадцати от земли, она кружилась, вздернув подбородок к небесам.
– Лучший момент в моей жизни!
Почувствовав на лице мой взгляд, Бейли остановилась. Ее глаза встретились с моими. Она с улыбкой вытянула вперед руки.
Я сделала то же самое.
Так мы и стояли на статуях, руки как крылья, как мост над пропастью. Кончики наших пальцев не соприкасались, но были достаточно близко друг от друга. И я чувствовала ее.
Позже мы возлежали на своих животных, подложив руки под головы. По небу были рассыпаны бесчисленные яркие звезды. Поблизости не было города, который рассеял бы их свет, и они казались такими близкими, что до них можно было дотронуться. Над нами простиралась вселенная, готовая к тому, чтобы мы нырнули в нее.
– Знаю, это не Розуэлл, – сказала я, – но…
– Тссс.
Мы лежали, молча и неподвижно, а земля была где-то далеко внизу.
Наконец Бейли повернулась ко мне, ее лицо купалось в свете звезд.
– Ты справилась. И никто ни о чем не узнает.
– Да. – Я ожидала, что закружится голова и меня станет тошнить, но ничего такого на этот раз не произошло. Я просто ощущала слабую боль и опустошенность. – Не могу до конца поверить в это. Кажется невероятным, что через пару часов мы подъедем к моему дому и все вернется на круги своя, словно ничего и не было.
Бейли продолжала изучать звезды, она подняла руку и показала на одно из созвездий:
– Смотри, это Близнецы.
