Бейли сделала вид, что размышляет над ответом на мой вопрос:
– Ну… наверное. При условии, что ты скажешь мне одну вещь.
– Какую?
– Пенис Кевина действительно пахнет сыром чеддер?
– Фу! Нет! – взвизгнула я. – Ну, может, немножко.
– Фууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууууу!
1102 мили
– Фууууууууууууууууууууууууууууууууу!
– Бейли, прекрати.
– Не могу.
1432 мили
– Фуууууууууууууу… Ой, посмотри, да это же «Русалки»!
– Бейли, почему ты перестраиваешься?
– Просто так.
– Бейли.
– Только одну песню!
– Бейли, я расскажу тебе во всех деталях о каждом своем сексуальном опыте с Кевином!
1433 мили
– Знаешь, если надо остановиться и немного размять ноги, то это вполне подходящее для того место.
– Нет.
– Да ладно тебе. Можно будет поздороваться с друзьями.
– Они мне не друзья. Они чуть не убили меня.
– Муу. Мы скучали по тебе, Бейли. Мууууууу.
– Хватит.
– Мууууууууууууууууууу.
1502 мили
– Машина заправлена.
– Круто. Вот, держи.
– А это что?
– Фруктовый лед. Половина синей малины, половина вишни и капля колы. И последний выпуск «Пришельцев».
– Я люблю тебя.
1519 миль
– О’кей, я им написала.
Мы с Бейли, склонившись над экраном – наши лица были освещены его голубым свечением, – ждали ответа. У меня в сообщении значилось: Мы с Кевином расстались. Бейли приткнула машину на обочине. Мимо нас с грохотом проезжали редкие фуры, но, вообще-то, на дороге было спокойно.
– Не отвечают, – сказала Бейли.
– Дай им очухаться.
И тут мой телефон взорвался дзиньканьем, так что он чуть было не выскользнул у меня из рук, и на экране стали появляться одно сообщение за другим.
Эмили: ЧТО?
Джозелин: Это шутка?
Кейли: Не смешно, Ронни.
Эмили: Серьезно, что происходит?
Джозелин: Тебе нужно, чтобы мы позвонили?
Кейли: Я тебе не верю.
Эмили: Что случилось?
Мои пальцы зависли над клавиатурой. Я посмотрела на Бейли:
– Странно как-то врать.
Бейли выхватила у меня телефон:
– О-хо-хо. Я одобряю всяческие чувства, но сейчас не время объявляться Новой и Усовершенствованной Веронике. Ведь нам надо довести дело до конца. – Бейли была права. Я добилась уже многого. Так с какой стати все портить? Бейли что-то напечатала. А потом показала мне экран.
– «Мы поссорились из-за колледжа. Он был расстроен, что я уезжаю так далеко», – прочитала я.
– Это правда, – сказала Бейли.
– Только остаются некоторые неуточненные детали, – ответила я.
Бейли кивнула:
– Верно. – Она напечатала что-то еще и показала мне.
– «Его член пахнет сыром чеддер», – прочитала я. – Бейли!
– Ты же уверяла, что хочешь быть правдивой.
– Сотри.
– Это такая яркая деталь!
– Бейли…
Бейли разочарованно хмыкнула:
– Хорошо. – Она отдала мне телефон. Я прочитала сообщение еще раз и отправила его. И на меня тут же посыпалось:
Джозелин: Но он же знал, что ты уезжаешь в Браун.
Кейли: Почему не подождать до конца лета?
Эмили: Зачем торопить события?
Кейли: Понимаю. Но… его руки. Они просто…
Джозелин: Она это переживет. Наверняка есть парни, у которых руки лучше.
Кейли: Если он свободен, не возражаешь, если я проверю его в деле этим летом?
Эмили: КЕЙЛИ! Обуздай свои гормоны и будь хоть немного разумной.
Джозелин: Ага. Ей нужно скорбеть. Спроси в понедельник. Шутка.
Эмили:
Телефон продолжал вибрировать под лавиной эсэмэсок. Было ясно, что мое участие в дискуссии по поводу разрыва отношений необязательно. Я опустила телефон на колени.
– Похоже, они восприняли это достаточно спокойно, – сказала Бейли.
– Ага, – отозвалась слегка приунывшая я. Именно такой реакции и следовало ожидать. Шуточки и никакого тебе подлинного волнения. Хотя моей вины здесь было не меньше, чем их. Я была Идеальной Вероникой и, следовательно, не нуждалась ни в чьей помощи.
– По крайней мере, они ничего не заподозрили.
– Да с какой такой стати? – фыркнула я. – Я вела себя очень естественно. – Мой телефон перестал вибрировать. Я проверила новые сообщения. Под конец длинного перечня сообщений, живописующих достоинства Кевина, и их планов как можно скорее подыскать мне горячего пляжного спасателя шло не вполне искреннее предложение покинуть приозерный домик раньше времени и забрать меня. Я быстро отказалась. И повернулась к Бейли: – Поехали дальше.
– Подожди. Дай мне телефон.
– Нет. Никаких больше шуточек о сыре.
– Ты не одна на свете, Вероника. Господи. Мне просто нужно позвонить, – сказала она. Я, немного смутившись, протянула ей телефон. Она набрала номер и стала ждать ответа. Наконец…
– Привет, мамочка. – До моих ушей донесся поток резких, сердитых слов. – Да. Мне жаль, что я накричала на тебя перед тем, как ты ушла на работу. – Она еще немного послушала поток обвинений в свой адрес, а потом перебила маму: – Э-э. Тебе следует знать, что я поехала к папе. – В трубке стало тихо. – Да, в Альбукерке. – Тут ее мама опять разразилась длинной гневной тирадой, и Бейли отвела телефон от уха. – Успокойся, хорошо? Это оказалось напрасной тратой времени. Я уже почти дома. Приеду и все тебе объясню. Да! Я с подругой! Да! У меня действительно есть подруги! Конечно, я взяла с собой электрошокер! Господи, мамочка! Просто я хотела, чтобы ты знала… У меня все хорошо. – Она слушала, как ее мама продолжала кричать, с легкой улыбкой на губах. – Ага. Ты права. Нам без него лучше. Я тоже тебя люблю.
Она хотела было отключиться. Но вдруг сказала:
– Подожди. Что? Машина Трэва? – Бейли посмотрела на меня. Я запаниковала. Мы одновременно одними губами выговорили: «Черт!» И Бейли принялась разыгрывать святую невинность: – Вау. Странно. Нет, когда я уходила, она стояла на месте, но, знаешь, теперь припоминаю, что ключи были в зажигании. – Мама сказала что-то еще, и Бейли выпалила: – Ладно! Да, я украла эту тачку! Но потом ее угнали какие-то парни, и они разбили ее, и теперь она где-то в Оклахоме, о’кей?
