– Эй, это у тебя имеется слабоумный бойфренд, от которого нам приходится прятаться! – крикнула в ответ Бейли.
Я быстро зашагала взад-вперед:
– Теперь я не смогу добраться до Альбукерке!
– Ну да, разве что-нибудь имеет значение кроме тебя и твоей матки? А у меня, между прочим, украли машину!
– Не забывай, что до этого ее украла ты!
– Я позаимствовала ее на время!
И тут меня пронзила еще одна ужасающая мысль:
– Моя сумка. Мой рюкзак. – У меня заныло сердце. – Мои конспекты по матану!
– Твои конспекты? Да там был мой телефон!
Я остановилась и уставилась на нее:
– Что?.. Как?..
Бейли сердито задышала:
– Далеко не все, подобно тебе, не способны расстаться с мобилой хотя бы на секунду.
По какой-то причине утрата телефона Бейли ввергла меня в большую панику, чем угон машины.
– А что, если тебе позвонит мама? А ты не ответишь?
– Моя мама работает все выходные. И она никогда не проверяет, как у меня дела. Я сказала, что провожу время у подруги.
– И она тебе поверила?
– Она слишком занята, чтобы задавать вопросы.
Я снова начала ходить взад-вперед.
– Если копы найдут машину, а заодно и твой телефон, они быстренько обнаружат, что ты украла ее.
– Тут ты права.
– Нам крышка. В телефоне есть мое имя. Я значусь в нем как «подруга по аборту».
Бейли открыла было рот, чтобы ответить, но ее слова заглушило громкое «бум», вслед за которым последовал характерный металлический скрежет. Мы посмотрели друг на друга. Звук раздался откуда-то с дороги, до его источника было где-то четверть мили. Мы, не сговариваясь, рванули туда.
Когда мы добежали до того места, то увидели задние огни мчащегося по дороге пикапа. Сильно пахло бензином и горелой резиной. А в канаве у дороги стоял наш «эль камино». Его покореженный капот дымился. Он был сильно поцарапан. Ветровое стекло разбито. Одна из шин искромсана. Вне всяких сомнений, ехать на ней дальше было невозможно.
Бейли подошла к машине и положила на нее руку, словно на раненое животное.
– Мне так жаль, – сказала я.
Бейли пожала плечами:
– Это моя вина. Это я решила поехать на нем.
На дороге были разбросаны вещи из моей сумки и рюкзака. Их явно переехали не один раз, о чем говорили имевшиеся на них черные следы шин; корешки учебников были искорежены. Разрозненные листки с конспектами по матанализу трепыхались в канаве. Я хотела было подобрать их, чтобы спасти хоть что-то. Но подойдя ближе, зажала нос. Бейли сделала то же самое.
– Ну да. Они основательно на них помочились. – Тут внимание Бейли привлек отблеск лунного света на чем-то блестящем. Она наклонилась, отбросила в сторону какие-то мои шмотки, а когда поднялась, я увидела у нее в руке телефон. Экран был разбит. Бейли попыталась включить его. Экран вспыхнул, но тут же погас.
– Похоже, на этой неделе я не буду регистрироваться в соцсетях. – Она сунула телефон в карман. Я собрала с дороги те мои вещи, которые еще можно было спасти, и засунула их в извазюканный рюкзак. Затем залезла в «эль камино» и вытерла его изнутри майкой.
Мы доковыляли до обочины.
– Ну, по крайней мере, других улик против нас нет, – заметила я через минуту.
Бейли была поражена:
– Вау, Вероника, Ты прямо как в сериале «Место преступления: богом забытая дыра, Техас».
– Мы в Оклахоме. Мне так кажется.
– Все равно дыра.
Я вздохнула.
– Думаю, нужно раздобыть другое средство передвижения.
– Закажи такси в «Убере». – И мы дружно рассмеялись – так абсурдно было это предложение. Даже если бы мои родители разрешили мне открыть счет, их изрядно удивило бы, что я заказала машину в Сайре, Оклахома. Но я все же достала телефон в надежде поймать сигнал и набрала в поиске «такси». Через секунду я получила ответ и не смогла поверить своему счастью.
– Здесь есть служба такси.
– А денег у нас хватит? – спросила Бейли.
– Только на часть пути. Но, может, мы доберемся на нем до автобусной остановки. – Это отдавало нас на милость расписанию автобусов, но при сложившихся обстоятельствах любое передвижение в правильном направлении было позитивным моментом. Но потом я увидела адрес. – Ничего не получится. – Я сунула телефон в карман, чтобы в отчаянии не бросить его в грязь.
– В чем дело?
– До них отсюда больше ста миль. По направлению к Оклахома-Сити.
Бейли в раздумье потерла свою шею:
– Ну и что будем делать?
Мы потопали обратно к кафе. Когда мы вошли в него, наши глаза непроизвольно зажмурились от яркого света.
– Кто-нибудь из вас, милые люди, едет в сторону Альбукерке? – спросила Бейли, ни к кому конкретно не обращаясь. Шоферы повернули было головы в нашу сторону, но затем опять занялись едой. – Кто-нибудь? – снова спросила Бейли.
– Обретите Христа, чертовы шлюхи, – крикнул один из них.
– Я так понимаю, что нет.
Скоро мы стояли на обочине. И беспомощно смотрели на дорогу. Альбукерке был невозможно далеко. Мимо промчалась машина, она ехала с такой скоростью, что наши волосы полетели нам в лица. Мы смотрели, как ее задние огни исчезают в темноте. Я сглотнула.
– Думаю, придется действовать по старинке.
– Поднять большие пальцы? – спросила Бейли.
Я кивнула:
– Да.
577 миль
Не придумав ничего лучше, мы пошли вдоль дороги по прорастающей сквозь гравий траве. Бейли вытянула руку и подняла большой палец в ожидании появления едущей в нужном нам направлении машины. Но когда такие появлялись, водители и не думали тормозить. Мы продолжали идти. Я прихлопнула рукой комара. Мы прошли, по крайней мере, две мили. Кафе, а также город остались далеко позади. Телефон ловил не везде. Я стала передвигаться быстрее.
Потом еще быстрее.
Еще быстрее.
Я побежала. Мои руки ритмично работали. Ноги впечатывались в землю. Рюкзак бил по спине.
– Эй! – взмолилась Бейли. – Давай помедленнее!
– Не могу! – Я энергичнее заработала руками.
– Ты не сможешь пробежать весь путь! – крикнула Бейли.
– Спорим? – крикнула в ответ я, не спуская глаз с горизонта. Где-то впереди был Альбукерке. Бейли припустила за мной во всю свою прыть.
– Ты говорила, что это будет путешествие, а не марафон, – пыхтела она. Я не ответила. Мои ноги выбивали дробь. Без ребенка. Без ребенка. Без ребенка.
