– Не могу понять, как ему удалось отыскать нас, – сказала я. Мое сердце все еще бешено колотилось. – У него, должно быть, есть устройство отслеживания… прикрепленное к машине… или же он использует спутник… или…
– Твой телефон? – Мое лицо запылало. Я была такой идиоткой. Запустила снэпчат и включила режим невидимки, забыв, что дала Кевину доступ к моему местоположению.
– Или же спутник, – невозмутимо сказала Бейли. Какое-то время мы молчали, а потом она вновь заговорила: – Послушай, если с его машиной что-то случится, я возьму огонь на себя. Обещаю. При условии, что ты не хочешь вернуться назад и зарегистрироваться в магазине «Привет, малыш».
– Смотри на дорогу, – буркнула я. Но не могла не улыбнуться.
– Хорошо. Потому что мне не было так весело с тех пор, как я обожралась кислоты на экскурсии в музей Лоры Инглз-Уайлдер. Сделав погромче музыку, она газанула, и мы полетели к шоссе.
193 мили
– Остановись.
– Почему?
– Я забыла попи́сать, когда мы останавливались в прошлый раз.
212 миль
– Бейли, ты серьезно? Келли Кларксон? Ты же вся такая мрачная и злобная.
– Тсссс. В нее надо вслушаться.
292 мили
– О’кей. Мы прослушали весь альбом. Может, хватит Келли Кларксон?
– Келли Кларксон много не бывает.
331 миля
– У меня просто нет настроения слушать Келли Кларксон.
– Быть такого не может.
344 мили
– Наконец-то. Спасибо.
345 миль
С ТЕХ ПОР КАК ТЫ УШЕЛ…
Я В ПЕРВЫЙ РАЗ ВДОХНУЛА…
ЗАБУДУ О ТЕБЕ…
ДА, ДА…
366 миль
– Я опять хочу пи́сать.
518 миль
Машина резко свернула на обочину, а потом обратно на шоссе, и я резко проснулась. Я, видимо, задремала через некоторое время после нашей последней остановки.
– Прости, – сказала Бейли и потерла глаза. – Кажется, я на секунду задремала. Нужно выпить кофе.
Я осторожно вернула себя в вертикальное положение. Шея у меня затекла. Я какое-то время спала. Несколько раз моргнув, я постаралась прогнать сон и вернуть голове ясность.
– Ты же на заправке высосала три банки энергетика.
– Ага. Но это для меня обычная доза.
Я представила подвергнутые коррозии внутренности Бейли и достала телефон.
– Милях в пятидесяти отсюда расположен городок, где есть круглосуточное кафе.
– Ммм. Оладьи.
– Никаких оладий. Только кофе. С собой.
Бейли тяжко вздохнула:
– Жестокая ты командирша.
В телефоне я увидела несколько сообщений от девочек. Фотографии груд не самой здоровой еды. Размытое фото телевизора с Райаном Гослингом на экране – он бурно реагировал на что-то. Селфи. Похоже, они изрядно веселились. Без меня. Я вовсе не надеялась, что они станут горевать по поводу моего отсутствия, но то, что они так довольны жизнью, показалось обидным.
Я попыталась остановить мысли, что лезли в голову одна за другой, но они были неукротимы, как лавина.
Наверное, я значила для своих подруг не так много, как привыкла считать. И была не слишком необходима им для того, чтобы веселиться на полную катушку. Они лишь притворялись, будто любят меня, потому что я была популярнее их. Они сплетничали обо мне. И очень даже радовались тому, что я не с ними. А затем меня посетила еще более ужасная мысль: если они вели себя так, считая, что я провожу уик-энд в объятиях бойфренда, то что было бы, узнай они правду?
Бейли озабоченно посмотрела на меня:
– Ты в порядке?
Я радостно улыбнулась:
– Да. Конечно. – Но голос у меня дрожал. Потом, наклонившись, я стала рыться в мусоре у моих ног. Появилась кое-какая идея. Бейли неотрывно наблюдала за мной.
– Потому, что если ты хочешь поговорить или еще что…
Я подняла голову.
– Поговорить?
– Ну да. Может тебе, например, страшно.
Наконец до меня дошло. Она говорила о «процедуре».
– Ах, да. Спасибо. Нет. Все хорошо. Я снова принялась рыться в мусоре. И наконец нашла, что искала, – полбутылки воды. Отвинтив крышку, я намочила руку и прошлась ею по лбу. Недоумение Бейли усугубилось.
– Что ты делаешь?
– Ничего.
Я стащила с себя рубашку. Бейли вздрогнула. Машина вильнула.
– Нудистам здесь не место.
– Расслабься. Это займет всего секунду.
Я осмотрелась вокруг в поисках подходящего фона – темного и неприметного. Убедилась, что вспышка включена. Затем, плеснув себе на лицо и грудь еще немного воды, отвела телефон как можно дальше, сделала фотографию и посмотрела, что получилось. Фон был черным. Капли воды на моем лице и голых плечах сверкали от вспышки. Я казалась мокрой и немного вспотевшей. Не так, чтобы очень, но вполне сойдет.
Я: Здорово! Но есть ли у вас джакузи?
Немедленно пришли ответы:
Эмили: Аааа! Завидую!
Джозелин: Это несправедливо!
Кейли: Да ладно! Где фотки голого мальчика? Шучу. Нет, не шучу. Шучу. Но если есть, то пришли!
Бейли наклонилась и прочитала эсэмэски.
– Ты что? Делаешь вид, будто проводишь уик-энд с Кевином?
Я отодвинула от нее телефон и быстро напечатала:
Я: Ха-ха-ха! Он мой и только мой, леди!
Бейли фыркнула:
– Я и так знаю, что ты ответила. «Ха. Ха. Он весь мой». А дюжину сердечек добавила?
– Нет. – Мой палец как раз завис над розовым сердечком.
– Не врубаюсь. Как ты можешь писать такое после того, что он натворил?
– Нужно держать марку. Разве ты не понимаешь, что все должно оставаться в тайне?
– Само собой. Но неужели ты не можешь день-два не общаться с ними?
Я подавила смешок:
– Прошу прощения. Тебе что, сорок пять лет? Как я могу не писать? Они тут же поймут: что-то не так. И вышлют поисково-спасательный отряд. – Хотя я не была так уж уверена в этом после того, как увидела сделанные ими в хижине фотографии. Но я быстро прогнала свои сомнения. Они все же писали мне, рассказывали, как проводят время. Наверное, хотят, чтобы я чувствовала: я с ними. А еще девочки обеспечивали мое алиби перед родителями. Они не пытались исключить меня из своей компании. Если бы я была с Кевином, меня бы такое положение дел ни капли не волновало бы.
