Теперь, оказавшись рядом со статуями, я могла объективно оценить их размеры. Они нависали над нами, словно два круизных лайнера над океаном травы. Я не увидела ни ступенек, ни лестниц и не поняла, как Бейли планировала взобраться на них.
Это стало ясно пару мгновений спустя, когда она ухватилась за слоновий хобот и, похожая на какого-то безумного Человека-Паука, полезла вверх. Мне очень хотелось отвернуться, но я была не в силах сделать это. Казалось, она вот-вот потеряет равновесие и грохнется на землю.
И тогда мне придется позвонить в службу спасения и объяснить, где мы и что здесь делаем. После чего мы окажемся в какой-нибудь богом забытой загородной больнице и я буду сидеть в коридоре и ждать известий о том, в коме Бейли или нет, и тут придут местные полицейские и арестуют меня. И я стану звонить родителям и объяснять уже им, каким образом очутилась в ста пятидесяти милях от дома с девушкой, с которой не разговаривала несколько лет, а не нахожусь в рыбацкой хижине с моими настоящими подругами. Я проведу ночь в пропахшей мочой камере с безумной теткой по имени Пьяница Мардж, а утром там объявятся мои родители. Чтобы вызволить меня. Они узнают о моих планах, я потеряю стипендию, и мне до конца дней придется вести жизнь матери-одиночки. Главным событием недели станет пятидесятипроцентная скидка на мой любимый замороженный полуфабрикат. В том магазине, где мне, по всей вероятности, придется работать. А все потому, что Бейли втемяшилось в голову залезть на идиотского розового слона.
– Как хочешь, а я уезжаю, – крикнула я ей и направилась назад к машине.
– Та-да.
Я повернулась и почувствовала, что задыхаюсь. Каким-то образом, пока я не обращала на нее внимания, Бейли успела забраться на самую верхушку статуи. И теперь стояла на голове слона, широко расставив ноги, чтобы сохранить равновесие. Ее черный силуэт отчетливо вырисовывался на фоне бескрайнего серого неба. Смотрелась она потрясающе.
– Забирайся сюда, – потребовала Бейли. Я засомневалась. Бейли возвышалась надо мной, ветер теребил ее волосы, она, казалось, была готова к приключениям. И выглядела свободной. Такой свободной, какой я никогда в жизни себя не чувствовала. Слишком много ожиданий и обязанностей тянули меня к земле. Если я заберусь на корову, то будет ли это означать, что с проблемами покончено? И стоя на коровьей голове и обозревая окрестные поля и небо, почувствую ли я себя наконец вольным человеком?
Я сделала шаг к калитке, под моими ногами захрустел гравий. Пальцы ухватились за прохладную рабицу. Тонкий металл врезался в руку.
– О боже! Дурацкие облака! Я ни хрена не вижу! – Я подняла глаза. Бейли прыгала на слоне и махала на небо руками. – Облака, убирайтесь! Живо!
– Бейли! Тсссс!
– Я хочу видеть звезды!
Залаяла собака. Потом еще одна.
– Бейли! – взмолилась я.
– Твою мать!
– Перестань кричать на небо и посмотри вниз! Видишь собак?
Бейли со своего «насеста» обозрела темные поля.
– О, – только и сказала она.
– Бейли? – снова позвала ее я. Мой голос готов был сорваться на визг.
– Э-э. Похоже, ко мне бегут какие-то песики. – Я пробежала глазами объявления на заборе. Под «Закрыто в темное время суток» красовалась надпись «Вход воспрещен», а рядом с ней табличка – «Охраняется собаками». Изображение слюнявого ротвейлера говорило о том, что к нам, скорее всего, бежали не золотистые ретриверы.
– Бейли. Слезай. Немедленно.
– Я пытаюсь! – крикнула она в ответ. Она уже спустилась по морде слона и теперь скользила по его хоботу. – Это труднее, чем подниматься.
– Быстрее! – шипела на нее я, глядя, как перед бегущими по полю собаками расступается трава. Был слышен стук когтей по земле, не говоря уж о лае. Они приближались к нам.
– Заводи машину! – крикнула мне Бейли. Это действительно была прекрасная идея. Я почувствовала облегчение. Определенно, Бейли попадала в подобные ситуации и раньше. Я была уже на полпути к «эль камино», когда поняла, что в ее плане есть небольшой изъян.
– Ключи у тебя! – завопила я.
– Ах да! – Держась одной рукой за хобот, Бейли запустила другую в задний карман джинсов и вытащила на свет божий поблескивающую связку ключей. Она бросила их мне. Ключи перелетели через забор и, взметнув облачко пыли, плюхнулись на гравий.
Я схватила их и тут поняла, что в нашем плане есть еще одно слабое звено.
– Я не умею водить машину с ручной коробкой, – крикнула я. Не могу сказать наверняка, но, кажется, Бейли выпучила от удивления глаза.
– Ладно. Сунь ключи в зажигание. И ничего больше не трогай! – крикнула она в ответ.
– Эй! – загрохотал чей-то голос, и в фермерском доме на краю поля зажегся свет. – Я вызываю полицию.
– Черт! – скрипнула зубами Бейли. – Пора улепетывать. – Она перебралась на хобот, ее ноги болтались в воздухе. Похоже было, она вот-вот упадет с высоты в восемь футов. Я таращилась на нее, открыв рот. Тут уж она закатила глаза: – О боже ты мой. Ну чего ты пялишься? Давай в машину!
Я рванула обратно к «эль камино», бросилась на переднее сиденье и принялась тыкать ключом в замок. Через ветровое стекло я видела, как Бейли встала с земли и помчалась к забору как раз в тот момент, когда из темноты показались две немецкие овчарки. Она подтянулась на рабице, собаки бесновались у ее ног. Бейли с шумом приземлилась по другую сторону рабицы и что было сил побежала к машине под яростный лай сторожевых «песиков». Ее куртка осталась лежать в пыли.
– Подвинься! – гаркнула Бейли. Я быстро перебралась на пассажирское сиденье – как раз в тот момент, когда она ввалилась в машину. Захлопнув дверцу, Бейли завела двигатель, не озаботившись тем, чтобы застегнуть ремень безопасности. Мы понеслись к основной дороге, и только тогда я осмелилась посмотреть в зеркало заднего вида. И увидела темный силуэт мужчины, стоящего за запертой калиткой и потрясающего кулаком. Мой телефон завибрировал. Я подскочила на месте. Неужели это Кевин звонит мне? Пришло сообщение:
Мама: Вы благополучно добрались до хижины?
Я подавила истерический смешок.
Бейли посмотрела на меня.
– Что такое? – Я показала ей эсэмэску. Она хрюкнула. Затем икнула. А после мы обе захохотали так, что по нашим щекам потекли слезы.
Наконец мы успокоились и милю-две проехали в полном молчании. А потом на меня внезапно накатил гнев. Я повернулась к Бейли:
– Ты могла все испортить!
172 мили
Бейли пожала плечами:
– Да ладно. Это было забавно. Мы смеялись до упаду.
– Это был не смех! А истерика! – Я понимала, что меня несет, но ничего не могла с собой поделать. И невозмутимое поведение Бейли лишь усугубляло дело.
– Послушай. Я тоже далеко не в восторге. Ты только и делала, что ныла. А вместо звездного неба я смогла «полюбоваться» лишь облаками, да еще кожу на ляжке содрала.
