– И поэтому ты решил, что можно взять это без спроса?
– Нет, – принялся защищаться он. – Я даже не открывал его. Что это?
– Чужая собственность, – рявкнула я.
Но он, кажется, и без моих объяснений прекрасно все понял.
– Знаешь, – заявил он, – сейчас ведь существуют электронные планшеты, классные штуки. На них можно рисовать и фотографировать, и хранить работы там гораздо легче.
Интересно, он каждый день тренировался разговаривать так снисходительно или это было его естественное состояние? Я опустила глаза на свой толстенный альбом, чуть ли не рвущийся по швам, и снова почувствовала себя неотесанной девчонкой из глуши. На щеках выступил позорный румянец. Я бросила альбом в рюкзак и застегнула молнию.
– Технологии не могут заменить все. Какие-то вещи нужно прочувствовать… – Я остановилась. С какой стати я перед ним объяснялась? – Что ты тут вообще делаешь? – повторила я.
– Мне нужно было кое-что доделать. В полночь нужно сдать отчетность по одному курсу. Скоро экзамены.
– И ты ничего умнее не придумал, как залезть в цветочный фургон?
– Темный пол фургона без окон – лучше, чем ничего.
– Ты не мог просто пойти домой? Тебе что, обязательно тут находиться?
Эндрю вздохнул.
– Вообще-то да. Я не на своей машине. А еще мой отец требует, чтобы я присутствовал на всех мероприятиях.
– Ты как будто специально меня раздражаешь.
– Честное слово, я просто пытаюсь доделать задание. То, что параллельно получается тебя раздражать, – просто приятный бонус. – Он слабо улыбнулся и указал на свой компьютер. – Дай мне еще пять минут.
Я разинула рот, хотя на этом этапе можно было бы уже и не удивляться его наглости.
– Пожалуйста, – добавил Эндрю.
– Выметешься, как только я закончу загружать фургон.
Он вдруг поднял руку и закатал рукав рубашки, продемонстрировав накачанный бицепс.
– Ты хорошо разбираешься в мужских телах?
– Я прошу прощения?
– Это для задания по анатомии, – заявил он. – А ты что подумала?
Я покачала головой.
– Ты прекрасно знал, как это прозвучит.
Он рассмеялся.
– Пять минут.
Подняв стебелек подсолнуха, валяющийся на полу фургона, я запустила им в Эндрю.
– Не тормози. – После этого я вернулась к уборке.
Кэролайн подошла ко мне.
– Спасибо за очередное замечательное мероприятие, Софи, – сказала она.
– Я рада, что, по вашему мнению, все прошло хорошо, – ответила я.
– Так значит, Джанет попросила тебя оформить для нее букет, – продолжила она. Это был не вопрос.
В голове как будто зазвучала сирена: я поняла, что не стоило соглашаться на предложение Джанет, не посоветовавшись с Кэролайн. Это был ее цветочный магазин, и такое положение вещей ее оскорбило. По ней было видно.
– Только если вы посчитаете нужным, – поспешила я сгладить ситуацию. – У вас гораздо больше опыта, чем у меня. Я была бы очень благодарна за инструктаж – если вы в принципе не против, чтобы я взялась за это задание.
Я подобрала правильные слова. Кэролайн медленно кивнула.
– Она, наверное, подумала, что кто-нибудь помоложе сможет предложить более современные идеи. Но я и сама иду в ногу со временем.
– Безусловно.
– Я покажу тебе несколько стандартных букетов на следующей неделе.
– Спасибо. Я буду очень признательна.
Кэролайн направилась к своей машине, а я принялась складывать стулья один на другой. Компания, у которой их арендовали, уже загружала всю утварь в трейлер.
Подобрав с травы три последних скатерти недалеко от столов с угощениями, я развернулась – и внезапно чуть не уткнулась лицом в грудь Джетту Харту. К счастью, мне удалось вовремя остановиться.
Не успела я открыть рот, чтобы поприветствовать его, как он произнес:
– Я правильно понял, что ранее вы общались с моим сыном?
– Нет… То есть, да… сэр. Не по моей инициативе.
– На этих мероприятиях он занят делом, и я бы хотел, чтобы он был сосредоточен. – Джетт Харт помахал рукой перед моим носом. – И не отвлекался.
– Вам следует поговорить об этом с ним.
– Сейчас я разговариваю с вами. Кто-то же должен преподать вам урок профессионализма.
Я почувствовала, как мои щеки вспыхнули, и из-за этого начали отчаянно слезиться глаза. Я ненавидела себя за то, что в порыве злости всегда выглядела так, будто вот-вот заплачу.
– Я веду себя очень профессионально.
– Прямо как ваша матушка?
Челюсть у меня отвисла. Я поспешила захлопнуть рот.
– Эти мероприятия не для светской болтовни, – продолжил Джетт. – Вам это понятно?
Я боялась, что если начну говорить, то глаза, воспаленные от злости, наполнятся настоящими слезами.
– Более чем.
Джетт развернулся и удалился. Лэнс, тащивший два стула под мышками, пробормотал, проходя мимо меня:
– Да он просто лучик солнца, не так ли?
– Я бы сказала, что он – дымящаяся куча кое-чего другого, но лучше не буду начинать.
Лэнс рассмеялся и пошел дальше. А я, уже не в первый раз, задумалась о том, что мне нужно подыскать себе другую работу. Которая будет приносить нечто большее, чем просто стабильный заработок.
Глава 12
Я стискивала зубы так яростно, что, добравшись до фургона, поняла, что у меня болит челюсть. Распахнув двери, я увидела внутри не только Эндрю, но и Мику. Он указывал на ее предплечье, видимо, в поисках какой-то кости.
– Серьезно, Мика? Ты купилась на его анатомический подкат? – мрачно спросила я.
– Это не был подкат, – ответил Эндрю. Мика смерила меня взглядом, отчетливо говорившим, что она ни на что не купилась.
– Неважно. Пять минут прошло, – сказала я Эндрю. – Выметайся.
Мика склонила голову набок и уставилась на меня с беспокойством.
– Что случилось? У тебя такой вид, как будто ты вот-вот кого-нибудь прикончишь.
– Я его прикончу, если он сейчас же отсюда не уберется, – рыкнула я, кивая в сторону парня.
Мика поднялась на колени, взяла меня за руку и затащила меня внутрь фургона. Затем она захлопнула дверь и потребовала:
– Выкладывай.
Сквозь переднее стекло внутрь фургона слабо пробивались лучи солнца. Тьма не была кромешной, но была достаточной, чтобы в сумраке я могла спрятать глаза. Но это не значило, что я хотела выговориться. Я хотела домой. А лучше – в какой-нибудь большой город, где я могла бы часами сидеть в центре на скамейке, прислушиваясь к шуму жизни вокруг меня, и никто бы понятия не имел о том, кто я такая.
