– Ты прав, – согласился Соколов. – Поэтому они охранение с этой стороны моста и не оставили. Но это значит, что мы на территории, занятой врагом. И времени на раздумье у нас нет. Фашисты могут объявиться в любой момент и – большими силами. Надо срочно брать мост.
– С ходу? В лоб? – с сомнением спросил Акимцев.
– Нет, попробуем схитрить. Один раз мне это помогло, должно сработать и сейчас! Доставай карту. Запоминай ориентиры. Придется все сделать правильно с первого раза, на вторую атаку у нас уже не будет сил.
Вернувшись на поляну, где борт к борту стояли танки и грузовики, Соколов тут же приказал собраться командирам машин.
– Разворачивать брезентовые тенты! Автоматчикам рубить ивняк прутьями по несколько метров и связывать каркасы на башни Логунова и Началова. Коренев, со своим наводчиком ко мне!
Старший сержант, командир последнего танка из взвода Задорожного, подошел вместе с коренастым чернявым парнем. Наводчик вскинул руку к шлемофону, но Алексей остановил его.
– Я слышал, старшина, что твой наводчик лучший из танковых снайперов был в роте. Вам особое задание. Вот здесь, сразу за мостом, у немцев два «Т-III». Один в окопе по самую башню, второй за насыпью справа от моста. Мы замаскируем два других танка так, чтобы немцы не сразу догадались, что к ним приближается. Главное, чтобы звезд не было видно и очертаний башен «тридцатьчетверок». Они не начнут стрелять, пока не убедятся, что мы чужие. Началов потащит вас на буксире, но это будет только видимость. Двигаться на второй передаче, без рывков. Башню развернешь назад. Трос все время держать со слабиной. На первых двух танках под брезентом будет десант автоматчиков. По моей команде в условленном месте они сбросят трос, и ты встанешь. Пока тебя тянут, определись с целями. Твоя задача – уничтожить оба немецких танка. Знаю, что сложно, но ты наш единственный шанс. Стрелять будешь на постоянном прицеле. Не подобьешь немцев, они нас сожгут на подходе к мосту. Понял, снайпер?
Вопрос был адресован наводчику, но тот только сосредоточенно кивнул, глядя на карту. Постучав грязным ногтем по бумаге, он предложил:
– Вот здесь, товарищ лейтенант, на изгибе дороги пусть Началов напрямик пойдет, угол срежет. Обе цели у меня почти на одной линии окажутся. Танк из окопа никуда не денется, а этот, из-за насыпи, после первого выстрела может попятиться, и я его не достану. Его первым надо бить, а потом уж второго, в окопе.
Когда танки были готовы, Акимцев пожал Соколову руку. Старшему лейтенанту доставалась роль наблюдателя за всей этой опасной затеей. Отправив одно отделение десантом на танках, он должен был ждать результатов первого этапа боя. «Тридцатьчетверки» должны уничтожить немецкие танки, подавить огневые точки, а потом ворваться на вражеские позиции. На этом этапе им помогать будут только десять автоматчиков первого отделения сержанта Блохина. Совсем без пехоты танкам соваться на позиции нельзя – сожгут, забросают гранатами или расстреляют из противотанковых ружей. Немецкие PzB 39, PzB 41 и чешские «зброевки» слабоваты против советских «Т-34», но учитывая, что атаковать позиции будут всего два танка, рисковать не хотелось. Любое случайное повреждение от попадания бронебойной пули заставит танк остановиться, будет катастрофой.
Акимцев на полуторке с двумя другими отделениями должен будет быстро проскочить открытое пространство от леса до моста и поддержать атаку. Но у старшего лейтенанта была и другая задача. Если в момент прорыва танков через мост появятся другие немецкие подразделения, Акимцев должен будет принять удар на себя и сдерживать врага, не давая ему выйти к мосту. Держаться ему придется столько, сколько времени понадобится Соколову на то, чтобы захватить мост.
Оба командира понимали, что при этом варианте развития событий шансов выполнить основную задачу у них почти нет. И если Соколов еще сможет захватить позиции у моста, невзирая на потери, то у Акимцева шансов выжить не было совсем.
– Давай, Леша! – Акимцев пожал Соколову руку. – Главное, не оглядывайся на меня. Все будет нормально, я поддержу тебя сзади, тут ехать две минуты. Ну, а если в спину надует, то тоже не думай. Твое дело задачу выполнить, а я прикрою. Удачи тебе, командир!
– И тебе, Захар! – Алексей посмотрел в глаза старшему лейтенанту и подумал, сколько же хороших, умных и храбрых людей погибло за этот год.
Самые храбрые первыми вставали грудью на пути врага и гибли. До боли обидно, порой до слез, но приходилось сжимать зубы и воевать. Хоронить и воевать дальше. Или не хоронить, потому что боевые условия не всегда позволяли подобрать убитых. И это тоже было больно. Эта боль притуплялась, ныла в груди, изматывала, и никак нельзя было привыкнуть к тому, что человека, с которым ты еще вчера в одном окопе мок под рваной плащ-палаткой, прижавшись плечом к плечу, который отдал тебе половину котелка своей каши, тщательно протерев свою ложку, который улыбался ободрительно и курил, поглядывая, как ты жадно ешь, ты тащишь по грязи безжизненным и окровавленным. Смотришь ему в лицо и понимаешь, что это уже труп. Только на войне Алексей осознал чудовищный смысл выражения «больше никогда». Осознал, учась перешагивать через эти слова и идти дальше. Стиснув зубы, глотая душевную боль.
И сейчас, пожимая руку Акимцеву, глядя ему в лицо, он боялся думать о том, что, может быть, видит этого замечательного, умного и мужественного человека в последний раз. Его самого и его солдат – умелых, опытных, зрелых. Но задача перед ними была такой, что большинство автоматчиков и танкистов должны были погибнуть.
Алексей все продумал так, чтобы потери были минимальными, и Акимцев все сделает так, чтобы людей погибло как можно меньше. Но каким будет бой, знать было нельзя. Можно было только предполагать.
Солнце клонилось к лесу к западу от моста. Оттуда по накатанной проселочной дороге вышли два танка. Немецкий наблюдатель даже не сразу понял, что это – танки, башни которых накрыты брезентом, или тягачи. Если под брезентом танковые башни, то они имеют какую-то странную форму. Может быть, это группа водолазов, которую хотели вызвать для обследования дна реки? Кто-то решил не рисковать и наводить понтонную переправу ниже по течению.
– Господин обер-лейтенант, посмотрите! – Солдат показал рукой на дорогу. – Они двигаются к мосту.
Немецкий офицер приложил к глазам бинокль. Две гусеничные машины шли на небольшой скорости в сторону моста по грунтовой дороге. Одна из них тянула на буксире русский танк с повернутой назад пушкой. Что это? Тягачи? Русские тягачи тянут неисправный танк. Но тягачи какие-то странные. Верхняя их часть закрыта брезентом. Из-под брезента не торчит ствол пушки. Какая-то хитрость русских? Нелепое зрелище! На нападение это как-то не похоже.
– Что это, господин обер-лейтенант? – спросил солдат. – Новые русские танки? Или разновидность их реактивных минометов? Идут без охраны и тащат за собой танк. А если это и вправду их реактивные минометы? Тогда мы сможем получить за них награду!
– Связь, – коротко приказал офицер.
Положив бинокль и продолжая наблюдать за странными машинами, офицер взял трубку полевого телефона.
