– Ладно, – легко согласилась она. – Пойдемте посмотрим. И будем уже расходиться, а то мне вставать завтра рано.
Он увлек ее в сторону. Взял под руку, чтобы она не поскользнулась. Наверное, со стороны они казались забавной парочкой. Тонкая высокая красавица и хоббит.
– Вон там она, возле арки. – Стас ступал по снегу уверенно.
Его тапочки все промокли, но он не обращал на это внимания. Видимо, был опьянен внезапным знакомством с такой девушкой, как Алена.
Она и не осознала, как все произошло, в какой момент. Вроде бы они осторожно ступали по снежной каше, о чем-то весело переговариваясь. В какой-то момент она поскользнулась и начала заваливаться – Стас умело подхватил ее. Отточенным движением профессионального танцора. Она успела подумать, что это странно. У такого вот увальня, похожего на классического системного администратора, – и такая реакция, и такая пластика! А потом что-то впилось ей в бедро. Она только успела вскрикнуть: «Ой!» – и как-то вся обмякла. Сознание она потеряла не сразу, но вот возможности живо реагировать на мир лишилась в первые же секунды после укола. И успела заметить, что беспечная улыбка исчезла с лица Стаса. И он перестал казаться рассеянным и милым городским сумасшедшим. Что-то неприятное и даже страшное появилось в его лице.
У него была жесткая хватка. И сильные руки. Даже странно, что у такого «хоббита» настолько сильные руки. Он легко подхватил Алену – буквально в двух шагах была запаркована темная машина с заляпанными номерами. Она еще была в сознании. Все осознавала, что с ней происходит, но ничего поделать не могла – видимо, он вколол ей сильное седативное. Эмоции притупились. Все было как во сне – когда ты вдруг оказался лицом к лицу с чудовищем из самых страшных своих кошмаров, но ноги твои ватные, а крик получается беззвучным. Ни убежать, ни на помощь позвать.
Даже удивительно, что она оказалась такой наивной. Табличка с Гагариным! Незнакомый мужчина под снегом, которому она сразу же поверила!
Он повернул ключ зажигания, и машина мягко стартанула. Алена лежала на заднем сидении словно кукла. Она еще какое-то время пыталась бороться с подступающим сном, но тот оказался сильнее. Последнее, что она запомнила перед тем, как провалиться в вязкую темноту, была песенка Green grass Тома Уэйтса, которую он нашел, покрутив ручку радиоприемника. Алена всегда ее любила.
Глава 22
Темная комната с бетонным полом. Сырость. Одинокая лампочка под низким потолком. Алене сразу стало ясно, что она находится в подвале.
Она обнаружила себя лежащей прямо на полу. Спину ломило, подташнивало. Этот гад даже матраса ей не оставил. Просто бросил на голом ледяном полу. И непонятно, сколько времени она вот так провела, приходя в себя. Это был плохой знак. Если он похитил ее, чтобы услаждать себя ее красотой, то почему же тогда так халатно относится к ее здоровью? Разве ему охота возиться с ее соплями и радикулитом? А если он не собирается лечить Алену, тогда… Тогда он собирается ее убить?
В подвале было абсолютно пусто – только в углу стояло накрытое картонкой ведро, а рядом – рулон туалетной бумаги. Алена увидела этот рулон – и по ее щекам покатились слезы. Она поднялась – тело ломило, как во время гриппа, перед глазами плясали зеленые круги, голова кружилась. Наверное, это были последствия седативного укола, который «хоббит» ей сделал.
Вдруг она услышала гулкие шаги – кто-то спускался по лестнице в подвал. Алена одним движением, по-кошачьи, отпрыгнула в сторону и вжалась в стену. У нее даже ничего не было, чтобы хоть как-то защититься. Не ведром же ей вооружиться!
Лязг отпираемого замка. И наконец в подвал вошел Стас. В его руках был скатанный в рулон дешевый тоненький матрас.
– А вот и Спящая Красавица пробудилась, – улыбнулся он. – И даже поцелуя не потребовалось.
Лицо Стасика было таким же расслабленным и милым, как недавно во дворе. Его план был выполнен, все прошло гладко – так что нервозность ушла. На его тонких губах цвела улыбка триумфатора.
– Я знаю, кто ты. Не подходи! – Алена и сама понимала, что ее слова звучат довольно жалко.
– Я и не сомневался, что ты догадаешься. Ты мне сразу понравилась. Да не жмись ты так к стене, я тебя не трону. Пока не трону.
Стас бросил на пол матрас и сделал приглашающий жест, но Алена не тронулась с места.
– Что тебе от меня надо? Почему ты меня преследуешь?
– Может быть, я тебя люблю, – издевательски ухмыльнулся он.
– Я могу сделать тебя богатым! Ты знаешь, у моего жениха полно денег. Он даст тебе столько, сколько ты скажешь.
– Я не нуждаюсь в деньгах. Человек, мечта которого осуществилась, холоден к богатству… А ведь я о тебе два года мечтал.
– Два года? – ахнула Алена. – Что же ты так врешь!
– Просто я незаметный. – Стас опустился на матрас. Он рассматривал Алену жадно, бесстыже, под этим взглядом хотелось раствориться в пространстве, сжаться в черную дыру.
– Зачем ты посылал мне эти страшные письма?
– Просто хотел, чтобы ты узнала о моем существовании. Это был единственный шанс обратить твое внимание. Единственный шанс, чтобы я стал для тебя кем-то важным.
– Если ты так влюбился, мог бы снять квартиру в моем доме… Я же с тобой познакомилась там, во дворе, под снегом. И если бы ты оказался тем, за кого себя выдавал, я и правда могла прийти к тебе на чай! – Алена утерла слезы тыльной стороной ладони.
– Не сомневаюсь. Пришла бы пару раз. Только вот я так и был бы для тебя милым странным соседом. Никчемным уродливым парнем. Ты бы относилась ко мне снисходительно. Не смотрела бы вот так, как сейчас, – со страхом.
– Извращенец! Ты в курсе, что только слабых людей заводит чужой страх? – Алена понимала, что ведет себя неправильно, что гораздо умнее будет подыграть ему, найти такие слова, которые станут словно королевским платьем для его ложного величия. Но ничего поделать не могла. Наверное, сказывалось еще действие лекарства, которое Стас ей вколол, – мысли ворочались медленно. Плыли по мутноватой поверхности ее сознания, как июньские облака по безмятежному высокому небу.
– Страх – это уважение, – его лицо потемнело. – Тебе придется научиться меня уважать.
Алена вспомнила историю одной знакомой модели, Ульяны.
Ульяну все считали странной. Ее замкнутый характер диссонировал с пышной красотой средиземноморского типа. Оливковая кожа, изогнутые правильными дугами черные брови, сверкающие глаза с опасной зеленцой, надменно очерченные пухлые губы, римская горбинка на чуть удлиненном носу, фигура как у юной Софи Лорен – от такой красотки все интуитивно ожидают страстей, порывов. Ульяна же все больше жалась в уголке и ни с кем не общалась.
Алена была единственной, кто с ней сблизился. Единственной, кто однажды рассмотрел красавицу получше и понял, что причина этой мизантропичности не в том, что Ульяна считает себя выше других. А в какой-то червоточинке, которая сидит у нее внутри. В какой-то тайне, которую она охраняет.
