– Ты что, ведьма?
– Если речь идет о мужчинах – да. Только не ведьма, а исследователь со стажем. Как Николай Дроздов.
– Ну предскажи, повеселимся.
– Сегодня он подвезет тебя до дома. Будет держать благородную дистанцию. На прощание поцелует в щеку. Может быть, позволит себе чуть дольше задержать твою руку в своей. Но ничего лишнего. Однако он будет знать твой домашний адрес. И завтра по этому адресу прибудет курьер, принесет для тебя цветы и что-нибудь еще приятное. Шоколад «Годива» в бархатной шкатулке. Потом пригласит тебя на ужин. И опять – ничего лишнего. Это уже начнет тебя беспокоить. Ведь ты запишешь его в идеальные мужчины. Ты будешь сомневаться: а вдруг ты ему не как женщина понравилась. А как друг. Понимаю, звучит смешно – где ты, а где он. Но мало ли как оно бывает. Разглядел твою бездонную душу. Потом он пропадет на три-четыре дня. Все они так делают. Ты будешь каждые полчаса проверять телефон. Сожрешь весь шоколад «Годива». Цветы, которые прислал курьер, уже начнут увядать. Ты будешь ругать себя за сдержанность. Думать о том, что все дело в тебе – наверное, ты была слишком отмороженной. И вот тогда он появится. Вы пойдете на выставку или в кино. Какое-нибудь светское развлекательно-интеллектуальное мероприятие. Ты уже будешь смотреть на него влюбленными глазами. Потому что накануне он приснится тебе – и сон будет чувственным. Потом – ужин, и наконец он потащит тебя в постель. Не к себе домой. Скорее всего, хороший отель. Ты уж постараешься не ударить в грязь лицом. На все сто выложишься. Он на это и будет рассчитывать. Ну и потом – две-три сладкие недели. Возможно, выходные в Берлине. Загородный спа. А потом он встретит следующую девицу. И для него все повторится заново. А ты сначала будешь на что-то надеяться и ждать, а потом с тоски зарегистрируешься в тиндере и найдешь утешение в объятиях очередного бабника. Бабник будет не богат, так что после двух-трех свиданий ты бросишь его сама.
– Чушь какая! Но звучит витиевато, – почти восхитилась Алена.
– Да я просто не в первый раз с ним на таких выставках работаю.
И тут Алену осенило.
– Так у тебя самой с ним такое было?
– Ну… Может быть, и было. Какая теперь уже разница.
Это было удивительно, но Алена ощутила еда заметный, но пренеприятный укол ревности. Это было глупо. Но это было. Она повнимательнее рассмотрела ту модель. Ей было уже слегка за тридцать, подиумы таких великовозрастных отвергают, и вот такие выставки были ее профессиональным потолком. Но что такое возраст – цифра в паспорте, никакой объективности. Девушка та не растеряла ни свежести, ни юной удали. У нее были огромные синие глаза (скорее всего, не обошлось без японских линз, увеличивающих радужку, – маленькая хитрость, которую вовсю использовали московские красавицы, подражая помешанным на образе мультипликационных принцесс азиаткам). Русые волосы взбиты в мелкие кудряшки. На вздернутом носу – бледные веснушки. Тело – точеное. Румянец – как будто бы она только что прошла пару километров по морозцу. Загар – благородный, золотой. Алене было неприятно думать о том, что пальцы Павла Сергеевича, с которым она была едва знакома, когда-то перебирали эти кудряшки и нашептывали всякие нежности в эти крохотные, украшенные сапфировыми сережками уши.
Павел Сергеевич действительно предложил довезти ее до дома.
– Весь день на каблуках, ножки, должно быть, устали. Мне нетрудно.
В авто включил для нее обогрев сидения, поставил джаз. Всю дорогу они весело болтали – разговор складывался так легко, словно они были знакомы очень давно. Он не высадил Алену у подъезда – запарковался, подал ей руку, чтобы было удобно выходить, проводил до самой квартиры. Она предложила зайти на чай, судорожно вспоминая, какова степень оставленного бардака. Он вежливо отказался, сославшись на усталость и поздний час. Поцеловал ей руку.
А на следующий день, поздним утром, прибыл курьер. Принес охапку нарциссов. И шоколад «Годива»! В бархатной шкатулке!
Молоденький курьер даже удивился – почему это красавица так мрачно рассматривает дары.
Нарциссы были прекрасны. Алена поставила букет на прикроватную тумбочку и рассматривала цветы, засыпая.
Павел Сергеевич пригласил ее на ужин в модный рыбный ресторан. Заказал огромное блюдо креветок на льду. Брют. Помогал ей чистить креветки, кормил с руки и смотрел так, словно она Джоконда.
– Почему ты какая-то грустная сегодня?
– Да так, подумалось… У тебя, наверное, часто такие вот свидания?
Это было самое глупое, что можно сказать мужчине вроде него. Ревность сразу убивает очарование. Демонстрировать ревность допустимо, если тебе пятнадцать.
– Да какая разница! – развеселился он. – Я вообще не верю в прошлое. Только в настоящее и будущее. Мало ли что там у меня было, если сейчас напротив меня сидишь ты. И мне чертовски это нравится.
В общем, вечер был дивным. Опять они болтали как старые друзья. После ужина немного прогулялись по переулкам Замоскворечья. Павел Сергеевич держал ее за руку. У него были теплые ладони. Алена осознала, что если вот он сейчас предложит пойти в гостиницу, она просто молча кивнет и пойдет за ним. Даже если это будет унизительный формат с отелем на два часа. Он был невероятно обаятельным. С ним хотелось немедленно перестать верить в прошлое и даже в будущее. И навсегда удержать драгоценный момент.
Но ничего подобного Павел Сергеевич ей не предложил. Проводил до дома. Легко прикоснулся губами к волосам на ее виске. И растворился в ночи.
Алене было не по себе. Все предсказания русоволосой модели сбывались. Она даже не удивилась, когда Павел не объявился ни на следующий день, ни позже.
А спустя четыре дня позвонил.
– Извини, что пропал, моя прекрасная принцесса. Нырнул в работу с головой, даже уши не торчали.
И пригласил на концерт органной музыки в лютеранский костел в Старосадском. Алена впала в какое-то удивительное неземное состояние – гулкая печальная музыка под высоким сводом костела, сандаловый аромат парфюма Павла Сергеевича, его плечо, на которое хотелось голову положить (но она, разумеется, сдержалась). Видимо, он и правда знал толк: как с помощью бесхитростной трехходовки влюбить девушку. В ее груди как будто бы форточка отворилась. Такой беззащитной Алена никогда себя не чувствовала. Самым печальным было то, что ей нравилось это состояние.
В тот вечер она сама потянулась губами к его губам. На поцелуй он ответил, но как-то сдержанно. Алена вернулась домой на подгибающихся ногах и с глупой улыбкой.
У нее был записан номер той русоволосой кудрявой модели с выставки. Это было жалко, но Алена позвонила.
– А когда это все было? У вас с ним?
– Так все идет как по нотам? – развеселилась модель. – Так, выставка у нас была в субботу… Значит, ужин уже был. И выставка.
– Концерт, – мрачно подтвердила Алена.
– Ну и что ты тогда такая невеселая? Грустить начнешь через две недели. Если повезет, через три. А сейчас предвкушай и обязательно запишись на эпиляцию. У тебя секс впереди!
