В пять часов вечера фрекен Олсдаттер появилась на пороге спальни Анны с чашкой воды и неизменной порцией надоевшего меда.
– Я приготовила вам ванну, моя дорогая. Пока вы будете купаться, я разложу на кровати ваш наряд для сегодняшнего вечера. Герр Байер сказал, что ему бы хотелось, чтобы вы появились в своем небесно-голубом платье и надели сапфиры его жены. Он также предложил сделать вам высокую прическу. Я помогу вам уложить волосы как следует.
– Спасибо вам, фрекен Олсдаттер, – поблагодарила экономку Анна.
Потом она долго лежала в ванне, прикрыв лицо фланелевой салфеткой и пытаясь утихомирить сердцебиение. А оно никак не утихало, можно сказать, с того самого момента, как она увидела перед собой Йенса Халворсена. Стоило бросить на него взгляд, и она тут же почувствовала, как подкосились ноги, как пересохло в горле и как застучало сердце в груди. Словно весь ее организм вдруг взял и вышел из строя.
– Господи, помоги мне! Дай мне силы и мужества пережить сегодняшний вечер, – мысленно молилась Анна, вытираясь полотенцем. – И прости мне мои нехорошие мысли. Пусть он лучше заболеет и не придет к нам вечером. Пусть у него желчь разойдется и он не сможет играть.
Переодевшись в вечернее платье и соорудив с помощью фрекен Олсдаттер на голове прическу, Анна направилась по коридору в гостиную. Тридцать позолоченных, обитых красным бархатом стульев были расставлены в форме полукруга в эркерном окне рядом с роялем. Йенс Халворсен и виолончелист уже были на месте, беседовали о чем-то с профессором. При виде Анны лицо герра Байера прояснилось.
– Выглядите превосходно, моя юная барышня! – воскликнул он, не скрывая своего восхищения, и протянул ей бокал вина. – Давайте выпьем за успех этого вечера, пока не началась вся сопутствующая ему суета.
Анна сделала глоток, зафиксировав боковым зрением, как глаза Йенса скользнули по ее декольте. Невозможно было понять, любуется он сверкающими сапфирами на ее шее или его привлекла белоснежная кожа, видневшаяся в вырезе, но как бы то ни было, а Анна почувствовала, что краснеет.
– За вас, Анна! – провозгласил свой тост герр Байер.
– За фрекен Ландвик, – поддержал его Йенс, поднимая свой бокал.
– А сейчас, Анна, ступайте на кухню и посидите там какое-то время в компании фрекен Олсдаттер, пока я не приглашу вас.
– Хорошо, герр Байер.
– Удачи вам, любовь моя, – выдохнул Йенс, когда Анна прошла мимо него, направляясь к двери.
Трудно сказать, что сыграло свою решающую роль, то ли выпитое вино, то ли присутствие рядом Йенса Халворсена Ужасного, вдохновенно аккомпанировавшего ей в тот вечер на скрипке, но когда перед затихшей аудиторией в воздухе растаял последний звук, Анна поняла, что лучше она еще никогда не пела.
Последовали громкие и долгие аплодисменты. Потом гости, среди них и Йохан Хеннум, окружили юную певицу, поздравляли, наперебой предлагали устроить публичные концерты в Зале Вольных Каменщиков или в Зале для приемов при городской ратуше. Герр Байер, сияя от удовольствия, стоял рядом с Анной, посматривая на девушку хозяйским взглядом. Йенс крутился на заднем плане. Но стоило профессору отойти в сторону, как Йенс тут же воспользовался возможностью, чтобы перекинуться с Анной парой слов.
– Фрекен Ландвик, примите мои самые искренние поздравления. Присоединяюсь к восторженному хору слушателей. Ваше пение сегодня было выше всяких похвал.
– Благодарю вас, герр Халворсен, – сдержанно поблагодарила его Анна.
– Пожалуйста, Анна! Умоляю вас, – добавил он вполголоса. – С тех самых пор, как я видел вас в последний раз, я буквально не нахожу себе места. Весь извелся… Постоянно думаю о вас… Неужели вы не понимаете, что сама судьба распорядилась так, чтобы снова свести нас вместе?
Впервые Анна услышала из его уст обращение к ней по имени. И оно, это имя, прозвучало так сердечно и нежно, что она лишь молча уставилась куда-то вдаль поверх его плеча, зная, что если они сейчас встретятся глазами, то она пропала. Ведь Йенс только что озвучил и ее собственные мысли.
– Пожалуйста, давайте встретимся… Назначьте мне встречу, в любое время… Где угодно… Я…
– Герр Халворсен, – оборвала его на полуслове Анна, обретя наконец голос, – я совсем скоро возвращаюсь к себе домой, в Хеддал, на свадьбу брата.
– Тогда позвольте мне увидеться с вами, когда вы снова приедете в Христианию. Анна, я… – Заметив приближающегося к ним герра Байера, Йенс тут же отвесил ей учтивый поклон. – Я получил огромное удовольствие от этого вечера, фрекен Ландвик. – Йенс посмотрел ей прямо в глаза, и Анна прочитала в его взгляде плохо скрываемое отчаяние.
– Превосходно пела, правда ведь? – Герр Байер покровительственно похлопал Йенса по плечу. – Особенно эти высокие ноты в среднем и верхнем диапазоне. А ее великолепное вибрато… Нет, определенно, это было ее лучшее выступление из всех, что я слышал.
– Вы правы. Сегодня фрекен Анна пела просто бесподобно. Однако мне пора. – Йенс бросил выжидательный взгляд на профессора.
– Ах да! Конечно! Простите меня, дорогая Анна. Но я вынужден отлучиться на пару минут, чтобы рассчитаться с нашим молодым скрипачом.
Где-то через час Анна удалилась к себе в комнату, испытывая легкое головокружение и пребывая в состоянии полнейшей эйфории. То ли сегодняшний успех так на нее подействовал, то ли второй бокал вина, который она весьма опрометчиво выпила. Однако в глубине души она знала правду. Пока фрекен Олсдаттер помогала ей раздеваться, она не переставала думать о Йенсе Халворсене. Ее пьянила сама мысль о том, что он по-прежнему увлечен ею. Так же сильно, признавалась она себе с большой неохотой, как и она увлечена им…
Сталсберг Ванингшусет
Тиндевеген
Хеддал
30 июня 1876 года
Дорогая Анна.
У меня печальная новость. В минувший вторник ушел из жизни мой отец. К счастью, он упокоился с миром. Наверное, так будет лучше для него. Ведь ты же знаешь, как он страдал от болей все последние годы. Похороны состоятся еще до того, как ты получишь мое письмо, но я посчитал необходимым поставить тебя в известность.
Твой отец сказал мне, что виды на урожай овса очень хорошие и что его худшие ожидания, к счастью, не оправдались. Анна, когда ты приедешь на свадьбу брата, нам надо с тобой о многом поговорить. В том числе и о нашем будущем. Несмотря на мои печальные новости, я буду счастлив снова увидеть тебя.
А пока
Жду с нетерпением
Ларс
Прочитав письмо Ларса, Анна откинулась на подушки, почувствовав нескрываемое отвращение к собственной персоне. В самом деле! А чем она лучше Йенса Халворсена Ужасного? Ведь с того момента, как они снова встретились на суаре в доме профессора, она только о нем и думает. И даже когда герр Байер, не без видимого удовольствия, сообщил о новых выступлениях, которые он организовал для нее, Анна так и не смогла отреагировать на эту приятную новость с должным воодушевлением.
