Анна стояла рядом с ним на тротуаре, а его рука бережно поддерживала ее. Анна сделала несколько глубоких вдохов, с наслаждением вдыхая в себя свежий морозный воздух.
– Почему вы искали встречи со мной? – спросила она наконец, немного придя в себя и поняв, что неприлично стоять в такой позе с незнакомым мужчиной. Впрочем, если честно, то у нее было такое чувство, будто она знала его всегда…
– Сам не знаю почему. Не стану хитрить и притворяться. Вначале меня очаровал ваш голос, а потом я упросил Руди и даже заплатил ему, чтобы он сделал так… Словом, я тайком увидел вас… фрекен Ландвик. А сейчас мне пора бежать. Иначе герр Хеннум сотрет меня в порошок. Но когда мы сможем увидеться снова?
– Не знаю.
– Вечером? После окончания спектакля?
– Нет. Меня уже будет ждать карета. И я сразу же должна буду уехать на квартиру герра Байера.
– А днем?
– Тоже нет. – Она приложила руки к своему раскрасневшемуся лицу. – Ничего не могу придумать. К тому же…
– Что?
– Такая встреча представляется мне весьма неподобающей. Если герр Байер узнает о том, что мы встречались, то он…
Прозвенел второй звонок: до начала спектакля оставалось ровно пять минут.
– Умоляю вас, давайте встретимся завтра ровно в шесть на этом же месте. – В голосе Йенса прозвучала откровенная мольба. – А герру Байеру скажите, что вас попросили явиться на репетицию перед началом спектакля.
– Я… я… Доброго вам вечера, мой господин…
Анна повернулась и направилась ко входу. Открыла дверь, чтобы переступить порог, но, прежде чем дверь снова захлопнулась, она ухватилась за ручку двери своими тоненькими пальчиками и придержала ее.
– Могу я хотя бы узнать ваше имя, мой господин?
– О, простите меня великодушно! Забыл представиться. Меня зовут Йенс. Йенс Халворсен.
Анна побрела к себе в гримерную, словно в тумане, а там обессиленно плюхнулась на стул, чтобы хоть как-то прийти в себя. Когда в голове немного прояснилось, она решила, что должна узнать о Йенсе Халворсене как можно больше, прежде чем соглашаться на новую встречу с ним.
Вечером, все то время, пока длился спектакль, она расспрашивала всех подряд, и тех, кому доверяет, и тех, кому не доверяет, что они знают о нем.
Оказывается, молодой человек играет в оркестре сразу на двух инструментах: на скрипке и на флейте. К большему сожалению, в театре у него репутация завзятого волокиты за хорошенькими женщинами. Музыканты даже придумали ему шутливую кличку Пер, в честь главного героя пьесы, который, как известно, тоже любил приударить за слабым полом. Одна из молоденьких хористок сообщила Анне, что Йенс встречается сразу с двумя девчонками из хора, с Хильдой Омвик и Йорид Скровсет. Но самое плохое, в театре упорно ходят слухи, что он является тайным любовником самой мадам Хенсон.
Когда Анна заняла свое обычное место за сценой, чтобы пропеть «Колыбельную», она уже была настолько взвинчена всей полученной информацией, что опоздала со вступлением на целый такт. А в результате мадам Хенсон тоже захлопнула свой рот на два такта раньше положенного. Анна даже не осмелилась взглянуть в оркестровую яму, боясь случайно встретиться взглядом с Йенсом Халворсеном.
– Больше я и думать не буду об этом человеке, – решительно приказала она себе, прикручивая фитиль в лампе, стоявшей на ночном столике рядом с кроватью. – По всему видно, что он ужасный, бессердечный тип, – добавила она в сердцах, немного раздосадованная тем, что слухи о его амурных похождениях взволновали ее больше, чем это следовало бы. – Да мне и дела нет до него! Ведь я же дала слово выйти замуж совсем за другого человека.
Однако на следующий день Анне потребовалась вся сила воли, чтобы не солгать герру Байеру, будто ей надо поехать в театр пораньше, так как у нее назначена репетиция перед началом спектакля. В театр она приехала в свое обычное время, без пятнадцати семь. На тротуаре перед служебным входом было пусто. Странно, но она вдруг почувствовала непроизвольный укол разочарования и тут же рассердилась на себя за собственную слабость.
Она вошла в гримерную. Мамаши детворы, участвующей в спектакле, занятые, по своему обыкновению, рукоделием, нестройным хором приветствовали ее. Тут же Анну окружили дети в надежде, что она принесла что-то новенькое для игр с ними. И только один мальчишка стоял к ней спиной, понурив голову, и не подбежал, пока она обнимала других. Но вот он поднял голову и поверх голов малышни бросил на Анну печальный взгляд. Руди был не похож на себя. Но тут маленьких актеров пригласили на сцену. Одарив Анну еще одним грустным взглядом, мальчик вместе с остальными детьми устремился на подмостки. Однако в антракте он нашел ее.
– Мой друг сказал мне, что вы не встретились с ним сегодня вечером. Он очень переживает из-за этого. Он прислал вам еще одно письмо. – Мальчик извлек из кармана запечатанный конверт и протянул его Анне.
Но она отстранила от себя конверт.
– Пожалуйста, передай своему другу, что меня не интересуют его письма.
– Но почему?
– Потому что не интересуют, Руди! И на этом точка.
– Фрекен Анна, я сам видел, как он убит из-за того, что вы не пришли. Он очень переживает, честное слово.
– Руди, ты очень способный ребенок, это правда. И как актер, и как человек, умеющий выманить монетку-другую у взрослых. Однако есть вещи, которые ты еще не вполне понимаешь…
Анна открыла дверь и вышла из гримерной. Руди с видом побитой собаки поплелся за ней следом.
– Чего я не понимаю?
– Всякие взрослые дела, – ответила она на ходу, уже начиная терять терпение. Ей было рано занимать свое место в кулисах. Ее песня должна прозвучать еще не скоро, но Анне хотелось побыстрее отвязаться от мальчика с его назойливыми расспросами.
– Все я понимаю про ваши взрослые дела, фрекен Анна, – возразил Руди. – Наверняка наслушались всяких сплетен про него, когда выяснили, кто он и как его зовут.
– Ах, так и ты в курсе всех этих разговоров, да? Тогда почему же ты так настойчиво уговариваешь меня согласиться с ним на новую встречу? – возмутилась Анна и круто повернулась лицом к Руди, взглядом давая ему понять, чтобы он отстал от нее, наконец. – Да, у этого господина ужасная репутация! К тому же у меня уже есть молодой человек и в обозримом будущем, – Анна снова двинулась по коридору в сторону кулис, – мы с ним поженимся.
– Очень рад за вас, фрекен Анна. Но у этого господина самые благородные побуждения к вам. Честное слово!
– Руди, ради всех святых! Оставь меня в покое, ладно?
– Оставлю, оставлю! И все же вы должны встретиться с ним, фрекен Анна. Вы понимаете, я не прочь заработать, но сейчас я делаю все это совершенно бесплатно. Возьмите хоть письмо от него!
Анна не успела возразить, как мальчишка буквально силой втиснул ей в руку конверт и тут же стремглав бросился от нее по коридору. Анна спряталась среди декораций, мгновенно превратившись в невидимку для посторонних глаз, и стала слушать, как настраиваются оркестранты ко второму акту. Потом взглянула в оркестровую яму и выхватила глазами фигуру Йенса Халворсена. Вот он занял свое место и извлек из футляра флейту. Слегка повертел головой в разные стороны, и в какой-то момент их глаза встретились. В его взгляде было столько страдания, что Анна невольно поежилась, боясь разжалобиться. Она осторожно выбралась из-за декораций и снова, словно в тумане, побежала к себе в гримерную, едва не столкнувшись по пути с мадам Хенсон. Облако знакомого французского парфюма шлейфом плыло по коридору вслед за актрисой. Она даже не заметила Анну, но та вдруг вспомнила все сплетни, что гуляют на их с Йенсом счет, и прежнее озлобление проснулось в ней с новой силой. Этот Йенс Халворсен – самый обыкновенный подлец! Негодный соблазнитель! Наверняка решил приударить, чтобы опорочить Анну и разрушить ей жизнь. Она вошла в гримерную с твердым намерением весь следующий антракт посвятить игре в карты с детьми. Надо же чем-то занять себя, чтобы не думать о нем.
