– Ступай же, Анна, сюда и поздоровайся с герром Байером, – поманил ее пальцем отец, потчуя гостя домашним пивом.
Анна стеснительно приблизилась к незнакомцу, и тот тотчас же поднялся из-за стола и протянул ей руку для приветствия. Она тоже подала ему руку, но герр Байер не стал пожимать ее, а лишь слегка сжал обеими руками.
– Фрекен Ландвик, для меня большая честь познакомиться с вами.
– Неужели? – вполне искренне удивилась Анна, поразившись столь неожиданному приветствию. Надо же! Столько энтузиазма в голосе.
– Анна, не груби! – тотчас же одернула ее мать.
– О, не извольте беспокоиться, – немедленно подал голос незнакомец. – Уверен, Анна вовсе не хотела меня обидеть. С другой стороны, не каждый же день, возвращаясь домой с пастбища, застаешь незнакомого человека, который приехал специально для того, чтобы повидаться с тобой. Пожалуйста, Анна, присядьте, и я вам все сейчас объясню.
Все четверо выжидательно уставились на гостя.
– Во-первых, разрешите представиться. Меня зовут Франц Байер. Я – профессор университета в Христиании, преподаю историю Норвегии. А еще я – пианист и учитель музыки. Вместе со своими друзьями я каждое лето путешествую по провинции Телемарк. Мы изучаем народные традиции и культуру, которую вы, обитатели этих мест, сумели замечательно сохранить у себя до сих пор. Попутно мы ведем поиск молодых талантов, с тем чтобы потом представить их широкой публике в Христиании. И вот наконец я добрался до деревни Хеддал и, по своему обыкновению, первым делом направился в церковь. Там я познакомился с фру Эрслев, женой вашего пастора. Она рассказала мне, что руководит хором, а когда я спросил у нее, есть ли среди участников хора особо одаренные певцы с исключительными вокальными данными, она тотчас же назвала ваше имя. Разумеется, я сразу понял, что вы тоже из местных. Но фру Эрслев сказала мне, что на все лето вы уезжаете в горы, где у ваших родителей есть летняя ферма, и что для того, чтобы добраться туда, потребуется провести в пути целый день. К счастью, на помощь пришел ваш отец. Он и предоставил мне весь необходимый транспорт. – Герр Байер отвесил церемонный поклон в сторону Андерса. – Милая барышня, не скрою, поначалу у меня возникли серьезные сомнения, стоит ли тащиться в такую даль, но фру Эрслев убедила меня в целесообразности поездки и заверила, что я не пожалею. Она сказала, что у вас поистине ангельский голос. И вот, – гость развел руками и широко улыбнулся, – я здесь, у вас. А ваши дражайшие родители были необыкновенно гостеприимны и позволили мне дождаться вас.
От неожиданности Анна даже рот раскрыла, но тут же спохватилась и снова захлопнула его, плотно поджав губы и пытаясь изо всех сил вникнуть в смысл того, что только что сообщил ей герр Байер. Не хочется выглядеть перед важным господином из города этакой неотесанной деревенской девчонкой.
– Для меня большая честь, мой господин, что вы проделали такую дальнюю дорогу только затем, чтобы повидаться со мной, – ответила она, сделав самый грациозный книксен из тех, что у нее получались.
– О, если руководительница вашего хора сказала мне правду, а ваши родители только что в разговоре со мной тоже подтвердили, что у вас есть талант, тогда это уже для меня большая честь познакомиться с вами, – любезно промолвил герр Байер. – И коль скоро вы уже здесь, хотелось бы послушать вас, Анна, и лишний раз убедиться в том, что ни фру Эрслев, ни ваши близкие не ошибаются. Спойте мне что-нибудь, Анна. Очень прошу вас.
– Конечно, споет! – безапелляционно воскликнул Андерс, глянув на дочь, которая нерешительно замерла перед ними. – Ну же, Анна!
– Но я знаю только народные песни и церковные гимны, герр Байер, – робко промолвила она.
– Уверяю вас, этого более чем достаточно, – приободрил ее герр Байер.
– Спой господину свою любимую «Музыкант Пер», – предложила мать.
– Отличное начало! – одобрительно кивнул герр Байер.
– Я раньше пела эту песню только для своих коров.
– Тогда представьте на миг, что я – ваша любимая корова и вы зазываете меня домой, – пошутил герр Байер, и в его глазах вспыхнули веселые искорки.
– Хорошо, мой господин. Я постараюсь.
Анна закрыла глаза и мысленно перенеслась на склон горы, туда, где она каждый вечер ищет, а потом зазывает домой свою любимую Розу. Сделав глубокий вдох, Анна запела. Слова полились сами собой. Грустная история о том, как бедный скрипач был вынужден продать единственную корову для того, чтобы выкупить свою скрипку. Но вот в ночном воздухе растаяла последняя нота, и Анна снова открыла глаза.
Она стеснительно глянула на гостя, ожидая его реакции на свое выступление. Некоторое время герр Байер молчал, напряженно вглядываясь в лицо Анны.
– А сейчас исполните какой-нибудь гимн, пожалуйста. Вы помните слова гимна «Господи Боже, да святится имя Твое…»? – прервал гость затянувшуюся паузу.
Анна молча кивнула в ответ, потом снова открыла рот и запела. На сей раз, закончив исполнение, она заметила, как герр Байер извлек из кармана большой носовой платок и промокнул им глаза.
– Вот что я скажу вам, милая барышня, – заговорил он взволнованно. – Ваше пение великолепно, оно выше всяческих похвал. А лично я готов даже вытерпеть боли в спине, которыми наверняка буду мучиться всю предстоящую ночь, так меня растрясло по дороге. Но все это сущие пустяки в сравнении с тем, что я здесь услышал.
– Конечно, вы у нас заночуете, – подала голос Берит. – Мы устроим вас в комнате нашего сына Кнута. А он уляжется на кухне.
– Благодарю вас, моя госпожа. С удовольствием принимаю ваше приглашение, тем более что нам еще многое надо будет обсудить. Простите мою бесцеремонность, но не найдется ли у вас кусочка хлеба для бедного изголодавшегося странника? У меня за весь день маковой росинки во рту не было.
– О господи! – в ужасе воскликнула взволнованная Берит, начисто забывшая в суматохе появления неожиданного гостя о том, что она должна была бы первым делом покормить человека. – Простите меня, бестолковую, мой господин! Про все на свете перезабыла. Сейчас мы с Анной быстро накроем на стол.
– Отлично! А мы пока побеседуем с герром Ландвиком. Поразмыслим с ним над тем, как сделать талант вашей дочери достоянием всей норвежской публики.
У Анны даже глаза округлись от этих слов, но она послушно заторопилась вслед за матерью в дом.
– И что этот важный господин сейчас подумает о нас? Решит, что мы начисто лишены гостеприимства… Или бедняки какие… Даже не покормили гостя! – продолжала заниматься самобичеванием Берит, выставляя на стол тарелку с хлебом, масло и блюдо с нарезанной солониной. – Вернется к себе в Христианию и начнет там рассказывать друзьям-приятелям о том, какие мы тут все неотесанные чурбаны. Скажет им, что все истории, которые они слышали о том, какой дикий народ эти деревенские, – чистая правда.
– Мамочка, герр Байер, судя по его виду, очень добрый господин. Не станет он распространять о нас всякие небылицы. Если тебе пока моя помощь не нужна, тогда я схожу во двор, принесу побольше дров для печи.
