Однажды я пролистывала очередной буклет с образцами обивочных тканей и тут внезапно спохватилась, подумав о том, что, перебравшись в Берген, я стала очень редко звонить Ма. Впрочем, и Селии тоже. Но уже истек трехмесячный срок моей беременности, который традиционно считают «опасным периодом», а следовательно, обе женщины вполне заслуживают того, чтобы сообщить им эту счастливую новость.
Первой я позвонила Ма в Женеву.
– Алло! – услышала я знакомый голос на другом конце линии.
– Ма, это я, Алли.
– Родная моя! Как же я рада слышать тебя!
Я облегченно вздохнула и тут же расплылась в улыбке, обрадовавшись, сколько тепла и ласки в голосе Ма. И никакой обиды!
– Как ты? – первым делом поинтересовалась она у меня.
– Ну это сейчас зависит от многих факторов, – рассмеялась я в ответ, все еще испытывая некоторые угрызения совести от того, что столько времени хранила в тайне от Ма свой главный секрет. И стала рассказывать ей о Томе и Феликсе и о том, как подсказки, оставленные Па Солтом, помогли мне обрести новую семью. Потрясенная Ма слушала меня молча, лишь изредка перебивая восклицаниями полнейшего изумления и восторга.
– Теперь ты понимаешь, Ма, почему я решила задержаться в Бергене немного подольше, – завершила я первую часть своего рассказа. – Но у меня есть еще кое-что, и это тоже несколько усложняет все дело. Я беременна. Ношу под сердцем ребенка Тео.
На другом конце линии повисла секундная пауза. Потом я услышала радостный вздох.
– Какое чудо, Алли! Какая замечательная новость! То есть я хочу сказать… Если вспомнить, через что тебе пришлось пройти за последние месяцы… И когда должен появиться на свет наш малыш?
– Четырнадцатого марта, – ответила я, сообщая ей точную дату родов, которую мне поставили по результатам сканирования. Наверное, Ма сразу же сообразит, как сообразила и я сама, прикинув все сроки, что наш с Тео ребенок был зачат практически в день смерти папы.
– Ах, Алли! Я так рада за тебя, так рада, моя дорогая! Ты сама счастлива? – спросила у меня Ма.
– Очень-очень, – подтвердила я.
– А уж как твои сестры будут рады… В скором времени все они станут тетушками, а у нас в Атлантисе появится новый малыш. Ты уже сообщила эту замечательную новость девочкам?
– Пока нет. Мне хотелось, чтобы первой узнала именно ты. За последние пару недель я перезванивалась и с Майей, и с Тигги, и со Стар. Вот только Электру никак не могу отыскать. Она упорно не отвечает ни на мои эсэмэски, ни на письма, которые я ей шлю по электронной почте. Я даже позвонила ее агенту в Лос-Анджелесе и оставила сообщение, но мне тоже пока никто не ответил. С ней все в порядке?
– О, думаю, да. Просто Электра, по своему обыкновению, очень занята. Ты же знаешь, какой у нее напряженный рабочий график, – ответила Ма после некоторой, пусть и микроскопически короткой, но все же паузы. – Насколько мне известно, у Электры все в полном порядке.
– Это радует. Я позвонила и Стар в Лондон. Но, когда я попросила ее позвать Сиси, Стар ответила, что ее нет дома. И с тех пор я не имею никаких известий от них обеих.
– Понятно, – коротко откликнулась Ма, не вдаваясь в комментарии.
– Ты, случайно, не знаешь, что там у них?
– К сожалению, нет. Но, думаю, ничего такого, о чем тебе стоит переживать.
– Дай мне знать, если они вдруг объявятся, ладно?
– Обязательно, милая. А сейчас расскажи мне о том, что ты собираешься делать после того, как появится малыш.
* * *
Окончив разговор с Ма, в ходе которого я не забыла пригласить ее и всех сестер, кто окажется рядом, на концерт в честь Эдварда Грига, который должен состояться в декабре, я набрала номер телефона Селии. Она обрадовалась моему звонку не меньше Ма.
Я уже давно решила, что о своей беременности сообщу Селии не по телефону, а лично, при встрече. Ведь для нее моя новость должна будет стать очень волнующим моментом. К тому же и повод для такой встречи есть, и очень серьезный. Ведь до сих пор еще не решен вопрос с упокоением праха Тео.
– Селия, я не буду говорить с вами долго. Но хочу спросить, вы не станете возражать, если в ближайшие пару дней я навещу вас?
– Ну зачем ты спрашиваешь, Алли? Я рада тебе всегда. Буду счастлива увидеться с тобой снова.
– Быть может, мы вместе съездим в Лимингтон для того, чтобы… – Голос мой предательски дрогнул, и я замолчала.
– Да, уже пора, – тихо ответила Селия. – Мы сделаем это вместе. Думаю, он бы этого тоже хотел.
* * *
Два дня спустя мой самолет приземлился в лондонском аэропорту Хитроу. В зале ожидания меня встречала Селия. Мы покинули здание аэропорта и уселись в ее старенький «Мини». Она вырулила со стоянки, мельком взглянув на меня.
– Алли, надеюсь, ты не станешь возражать, если я сообщу тебе, что сейчас мы едем прямиком в Лимингтон, а не в Челси. Не помню, говорила ли я тебе, что в Лимингтоне у меня есть домик. Совсем небольшой, но, когда Тео учился в школе, мы часто во время его каникул жили там. Вместе ходили под парусом. Мне показалось… что сейчас подходящий момент для того, чтобы снова остановиться в этом доме.
Я протянула ладонь и погладила руку Селии, которой она намертво вцепилась в руль.
– Замечательная мысль, Селия.
И действительно, все оказалось просто замечательно. Небольшой домик с дугообразным фронтоном примостился в самом центре Лимингтона, небольшого городка, застроенного в георгианском стиле. Улицы, мощенные булыжником, причудливые домики, выкрашенные в пастельные тона. Мы сгрузили свои вещи в крохотной прихожей, и я вошла вслед за Селией в уютную гостиную. Селия взяла меня за руки.
– Алли, прежде чем показать тебе твою комнату, хочу предупредить. В этом доме всего лишь две спальни. Одна – моя, а вторая… Там обычно спал Тео… И в ней полно всего того, что так или иначе будет… напоминать тебе…
– Вот и хорошо, Селия! Очень даже хорошо, – заверила я мать Тео, лишний раз восхитившись ее тактичности и предусмотрительности во всем, даже в мелочах.
– Тогда поднимай свои вещи наверх. А я пока разожгу камин, а потом займусь ужином. Я тут кое-что прикупила из полуфабрикатов. Сейчас приготовлю на скорую руку. Или ты предпочитаешь поужинать где-нибудь в городе?
– Нет, ужин дома – это наилучший вариант из всех. Спасибо, Селия. Отнесу вещи и сразу же спущусь к вам на кухню, чтобы помочь.
– Тогда ступай. Первая дверь налево, – крикнула она мне вслед.
Я подхватила свой вещевой мешок и стала подниматься по лестнице. На втором этаже увидела небольшую деревянную дверь, на которой корявыми буквами было выведено: «ХИЖИНА ТЕО». Я распахнула дверь и увидела узенькую одноместную кровать, расположившуюся прямо под подъемным окном. На подушках гордо восседал потрепанный плюшевый мишка рыже-коричневого окраса, облаченный в свитер грубой вязки, какие обычно носят рыбаки. Неровные стены комнаты были сплошь увешаны картинками и фотографиями яхт, а над покрашенным комодом болтался на крючке старомодный спасательный жилет в красно-белую полоску. Я почувствовала, как у меня защипало в глазах. Так похожа была комната Тео на мою детскую в Атлантисе.
