– Вот, решил их порадовать… все же натурпродукт, а не «Вискас»!
– Еще сыр можно взять, – посоветовал я.
Максим радостно кивнул:
– Да, сыр они тоже любят…
Я проскользнул мимо официантов, выскочил в приемную Киселева. Вход охраняли два сержанта с автоматами. При виде меня они подтянулись. Я присел на первый попавшийся стул, отер лоб.
Кошмар какой-то!
Сержанты демонстрировали чудеса выправки.
– Ребята, а часто такие банкеты бывают? – спросил я.
Оглядевшись, один из сержантов вполголоса произнес:
– Да нет, раза два в неделю, товарищ майор…
– А вы раньше сюда не попадали? – поинтересовался второй охранник, посмелее.
– Нет, – признался я.
…Обычно я проходил все формальности – это занимало полдня. Потом подписывал акты приема-сдачи корабля, получал билеты, проездные деньги и на попутном вертолете или автобусе добирался до ближайшего города с аэропортом, чтобы улететь на Москву. Ну, бывало, выпьешь рюмочку коньяка с начальником смены в ЦУПе или пивка с кем-то из пилотов…
Дверь хлопнула, и в приемную выскочил Данилов. Сержанты закаменели.
– Ага, сидишь, – удовлетворенно сказал полковник. – Молодец. Идем. Кстати, пленку я Джонатану засветил…
– Правда?
– Взял аппарат посмотреть, случайно раскрыл заднюю крышку… – Данилов ухмыльнулся. – Быстро, а то не успеешь на самолет.
– Мне еще вещи забрать…
– Идем!
Вертолет уже раскручивал ротор, когда мы подбежали к нему. Рядом с машиной стоял молодой лейтенант, одной рукой придерживая рвущуюся к небу фуражку, другой держа на весу «дипломат» с моими пожитками.
– Я там кое-что положил, – небрежно бросил Данилов. – Не бойся, не бомбу. Презент твоему деду. Сам бы завез, да мне еще сутки кантоваться… Лейтенант, проводите Хрумова до самолета!
– Есть!
Мы с Даниловым обнялись, и я забрался в кабину вертолета. Следом нырнул лейтенант.
– Я с тобой свяжусь через пару дней! – крикнул Данилов. – И передавай от меня привет деду, Петя!
Конечно, я был удивлен, но переспросить, откуда Данилов знает деда, не успел. Вертолет уже уходил вверх.
– Должны успеть, – поглядывая на часы, заметил лейтенант. – Наверное…
Мы бы все-таки не успели, но рейс «Трансаэро» Хабаровск – Москва почему-то задержался на полчаса. Едва мы выскочили из вертолета, как к нам подкатила старенькая аэродромная «волга» с мигающей надписью «Follow me». Через все взлетное поле мы понеслись к «Боингу». Я запоздало вспомнил, что билет мне так и не выдали.
На трапе стояли две девочки-стюардессы и задумчиво покуривающий командир корабля. Лейтенант выполнил приказ Данилова буквально – довел меня до трапа, вручил «дипломат» и откозырял.
– Рад познакомиться! – Пилот протянул мне руку. – Геннадий.
Стюардессы улыбались, разглядывая меня с неприкрытым восторгом.
– Взаимно… – смущенно сказал я. – Петр. Тут такое дело, с билетом…
Командир захохотал, втаскивая меня в нутро «Боинга».
– Есть желание – пошли в кабину, – предложил он. – Пилотировал «семьдесят седьмой»? Не звездолет, конечно, но…
– Спасибо, не стоит. – Я замотал головой. Интересно было бы поднять в воздух «Боинг», но не с пассажирами же на борту!
– Ну, если будет желание…
Меня усадили в полупустом бизнес-салоне. Там скучали несколько китайцев и японцев в строгих деловых костюмах, пара стареющих крашеных дам и молодых бизнесменов в костюмчиках из кэрринарского «шерстяного хлопка». Все как по команде уставились на меня. Потом японцы о чем-то тихонько зачирикали. В мою сторону посыпались улыбки.
Принужденно улыбаясь в ответ, я закинул «дипломат» на полку и устроился в широченном кресле рядом с дремлющим мужчиной – по виду государственным чиновником. Прикрыл веки, притворяясь спящим.
Над головой щелкнуло, и послышался голос Геннадия.
– Уважаемые пассажиры, компания «Трансаэро» приносит извинения за вызванную техническими причинами задержку вылета…
Я завозился, устраиваясь поудобнее. По салону пробежала стюардесса, что-то вежливо шепча пассажирам. На миг остановилась надо мной, защелкнула ремень и побежала дальше. «Боинг» медленно выруливал на старт.
– Я счастлив приветствовать на борту нашего самолета отважного космонавта Петра Хрумова, чей героизм спас тысячи человеческих жизней… – тем временем продолжал командир. Все пассажиры бизнес-класса с готовностью зааплодировали. Пришлось открыть глаза и раздать еще немного улыбок.
И все же любое бремя славы недолговечно. «Боинг» стал разбегаться, неуклюже взмыл в воздух, медленно закладывая разворот. Пассажиры застыли в креслах, мужественно глядя перед собой. Я покосился в иллюминатор на вздыбленное поле аэродрома, вздохнул и расслабился.
Скоро я буду дома.
И уж кому-кому, а деду придется рассказать все.
По спине пробежал холодок.
Велика страна моя родная!
Даже когда летишь на скоростном американском самолете.
Полет занял почти шесть часов. Я успел выспаться, а один раз, разбуженный ласковым шепотом стюардессы, даже поел. Все бы хорошо… не гуляй сейчас по Земле счетчик. Чужой. Хитрый и коварный враг, которого я сам впустил на родину.
Что же я натворил…
В дремоте мне пригрезился какой-то кошмарный бред. Рептилоид, опоясанный патронными лентами, полз по гребню плотины. Маленькие глазки коварно поблескивали. Он готовил диверсию – вдали вздымались антенны командного центра СКОБы. Сейчас счетчик взорвет электростанцию, антенны замрут, и лишенная обороны Земля падет перед Чужими…
Наверное, я слишком много читал в детстве книг о шпионах. У деда целая комната заставлена шкафами с детективами и боевиками. Причем он их не просто читает – конспектирует, с компьютером на коленках…
– Наш лайнер заходит на посадку в аэропорту Шереметьево-1. Просим пристегнуть ремни, погасить сигареты и приготовиться к посадке…
В Москве только начинало темнеть. «Боинг» приземлился, подкатил к терминалу. Мои соседи торопливо собирались, упаковывая свои тела в дорогостоящих костюмах в не менее дорогие плащи и куртки. Пожилая дама одарила меня загадочным взглядом, заспанный сосед покрутил головой и уставился с таким видом, словно не понимал, как я оказался его соседом.
– Петр… – Из кабины прошел командир корабля. – Мне сообщили, там тебя ждут репортеры… Ты как?
Видимо, на моем лице все отразилось.
– Пойдем.
Вместе с командиром и одной из стюардесс я вышел из самолета. Мы пошли по полю к служебному входу. Воздух был влажный и тяжелый, как перед дождем.
