– Мне требуется помощь. Нужно забрать одного человека, – произнесла Роза. Полицейский был готов ввести сообщение непосредственно в систему. Подобное дело не представляло cобой ничего нового, напротив – было настолько обыденным, что полиция просто посылала на место происшествия пикапы и увозила людей. Никакого представления о жизни не получишь, коль сидишь из года в год на дежурстве в полицейской конторе.
– Где находится этот человек?
– У меня дома, в “Европе”.
– Простите?
– Какое-то время его там не было, – подумала Рози и пояснила: – А, это такой район в городе.
Едва ли тихий район коттеджей “Европа” слишком часто мелькал в полицейских отчетах. Роза сознавала, что ее дело, должно быть, выглядит странно, и поэтому старалась по возможности произвести впечатление надежного и разумного человека, отвечая коротко и четко, на языке самих полицейских. Как будто ей приходилось делать заявления о вторжениях чуть ли не каждый день.
– Кто на месте в данный момент? – спросил полицейский, начавший проявлять заинтересованность.
“В “Пеппи Длинныйчулок” фамилия одного бандита была Кукканен”, – вспомнила Роза.
– Никого. Только он. Да, только он один, – ответила она.
– Он вооружен или агрессивен?
– Ни в коем случае.
– Он член семьи или знакомый?
– Да нет, совершенно чужой! Говорю же вам.
Полицейский нахмурился, но продолжал спрашивать. Какое-то мгновение Розе казалось, что она в самом деле прочитала на дверной табличке фамилию Кукканен, но там, конечно, было написано “Кекконен”.
Я сейчас вообще – то в нужном месте нахожусь? Мебель в департаменте полиции была потертой и не сочеталась. Старую массивную деревянную мебель нужно было ошкурить и покрасить в более сочный цвет. Компьютерные столики следовало бы сменить и всю обстановку подобрать по цвету, подходящему к дверным рамам. И стены могли бы быть более приятного оттенка, например, светло-серыми. Но разве лаймовый уже вышел из моды?
– Или сливовый, – подумала Роза вслух.
– Простите? – Полицейский выглядел удивленным.
– Ничего, ничего.
“Сейчас нужно проявить деловитость”, – напомнила самой себе Роза.
– Значит, это нарушитель? – уточнил полицейский.
Полицейский застучал по компьютерной клавиатуре немного шустрее. Мог бы печатать целыми фразами, хотя Роза и отвечала сжато. Между ними было стекло, и разговор велся через микрофон.
– Да, нарушитель, – уверенно подтвердила Роза.
– И когда же именно произошло незаконное проникновение?
– В понедельник утром. Или уже ночью, не знаю наверняка, потому что спала. Или лежала в постели. Я плохо сплю в последнее время. Было…
Сейчас не стоит ничего говорить о стрессе.
Полицейский напрягся и поднял бровь.
– Минутку. Сегодня же пятница, – заметил он.
– Верно, – кивнула Роза.
– Но прошло уже пять дней! – повысил голос полицейский непонятно, от удивления или же раздражения.
– Вторник, среда… Точно, пять, – сосчитала быстро Роза.
Полицейский молчал.
– Так что если бы вы могли забрать его как можно скорее… Ситуация начинает немного утомлять. И даже очень…
– Давайте-ка сначала, – сказал полицейский и закусил губу. – Вы говорите, что нарушитель находится у вас уже пять дней. И что же он делает?
– Ну, что люди делают обычно. Читает газеты, ест, варит кофе, смотрит телек. Ходит куда-то, наверное, на работу. Почесывает бок. Ходит в сауну. Совсем как обычный человек, только почти ничего не говорит.
– Почему вы не подали заявление раньше? – быстро спросил полицейский. Он убрал руку с клавиатуры и откинулся назад.
– Не знаю, – призналась Роза. – Было много работы, то одно, то другое, было над чем подумать. Может, я немного привыкла к нему? Нет, конечно же, не привыкла, это неверное выражение, но как бы это объяснить… Он такой незаметный. Незаметно проникающий. Я даже обращалась в поликлинику…
Роза слышала, как произносимые ею слова становятся все более неубедительными, и иссякла. Ошибка. Нужно было держаться требовательно и самоуверенно, а не как попрошайка.
Полицейский в любом случае услышал достаточно, и его пальцам не терпелось нажать кнопку вызова очередного посетителя.
– Так-так. Видите вон там, напротив, стеклянную кабинку? Пройдите через нее, там получите и заберете с собой необходимые бумаги, – подчеркнуто вежливо сказал полицейский, не сумев, однако, в последний момент скрыть своего раздражения, и указал на видневшийся вдали стеклянный куб. Роза поблагодарила и направилась к “аквариуму”.
На улице Роза обнаружила у себя в руках брошюру: “Профилактический материал Главного управления полиции, номер 4. Гармоничные отношения, краткое изложение”. Желудок снова свело. Нужно откуда-то получить помощь. Но откуда? Роза не собиралась сдаваться.
РОЗА УЮТНО УСТРОИЛАСЬ В УГОЛКЕ ДИВАНА с бокалом красного вина и пристально наблюдала, как тонкие длинные пальцы брата распознают малейшую ошибку или намек на то, что лежит в основе фокуса. Вели был виртуоз. В немалой степени его мастерство была результатом бесконечных упражнений, однако сам талант был дан ему от природы, так же как и его непринужденно очаровательная манера на выступлениях, во время которых он покорял зал с первой же секунды.
Вели один за другим вытаскивал из кармана шелковые платки; на них был узор из ярких разноцветных кружков размером с монетку. У Розы этот фокус был одним из самых любимых. Она начала улыбаться еще до того, как кружочки слетели с платков и посыпались на пол. Через мгновение Вели смахнул кружочки обратно на платки, и все снова стало как прежде: десять красивых ярких шелковых платков в разноцветный горошек и чистый пол. Роза отставила бокал и зааплодировала.
– Потехе – час, делу – время, – пошутила Роза, показав на ожидающий их накрытый стол.
– Потеха – это когда получаешь всего лишь каплю радости. А для меня это – гигантское удовольствие, – ответил Вели с достоинством и поставил на стол бутылку вина.
Мороженое ели вместе на диване. Роза с удовольствием рассказывала о всяческих делах и расспрашивала Вели о его самочувствии. Хороший ли был терапевт, помогли ли лекарства, приходили ли друзья? Показался ли снова вместо мрака свет в конце туннеля? “Пока нет, но, возможно, скоро покажется, я же был в депрессии, – ответил Вели, – и, кроме того, люди избавляются от плохого каждый день”.
– Не это разрушает мир, – сказал Вели. Так он говорил всегда, когда мир рушился.
ОБЪЯТИЯ ОКАЗАЛИСЬ КАТАСТРОФОЙ. Это было своего рода приветствие от растерянности, когда один в замешательстве раскрыл объятия, а второй протянул для пожатия руку, затем – наоборот, пока, смутившись, оба не избрали более неформальный вариант. “Не могу даже и представить себе такого, – подумала Роза, – но если какому-то гостю пришлось здесь жить, я бы предпочла скорее теплые, чем холодные отношения”. Кроме того, объятие было естественно нейтральным, как товарищеское приветствие на какой-нибудь публичной церемонии. Но по-другому, конечно, быть не могло. Ничего иного Розе и в голову бы не пришло.
