Раока расхохоталась.
— В общем, — сказала Фло. — Нам стоит навестить госпожу Беату Вортиф.
Кремень с сомнением покосился на нечисть, невесть как выбившуюся в пары Главы Медведей (тут дракону оставалось только порадоваться, что это не его проблема, и посочувствовать тем, кому придётся с этим иметь дело).
За её спиной, в паре шагов, застыл заец Чеба. Лицо его было беспристрастным, но у дракона возникло стойкое ощущение, что парень никак не может определиться — не то он охраняет пару приемного отца от убийц, то ли остальных — от неё, то ли вовсе сторожит, дабы не сбежала. Выбор непростой — Кремень уж точно не хотел бы оказаться на его месте.
— Беату Вортиф, — повторила Раока с вежливым сомнением. — Мы о той своеобразной особе, что утверждала при беседе — мол, наш князь напал на её сына и собирается незаконно лишить несчастную женщину пристройки?
— Она самая.
Бровь Чебы дёрнулась.
— Я так понимаю, её сын мёртв?
— Разве что мертвецки пьян, — фыркнула Раока. — У бедняжки психологическая травма, которую он глушит в ближайшей пивной.
Все присутствующие понимающе переглянулись: если бы князь Предгорья действительно напал на человека, от того в итоге не осталось бы даже пепла. А уж учитывая то, что мужчина не просто прикасался к паре дракона, но был её мужем…
Раока кашлянула.
— При всем уважении, — сказала она, — Мы ищем не там. Эту женщину, как и всех жителей Медвежьего Угла, проверяли на ментальное воздействие.
— Есть много идей получше? — поинтересовалась нечисть насмешливо. — Нет? Значит, прогуляетесь с нами, благо нам в любом случае нужны ваши представители для допроса.
Фейри послушно встала.
— Для протокола, — сказала она. — Давно не занималась такой ерундой. Не думаете же вы всерьёз, что эта особа напала на княгиню? Ну это же смешно! Кто бы в здравом уме мог её нанять? А сама по себе… Да она похожа на злобную гору трясущегося дерьма! И с чего бы ей нападать? Не из-за пристройки же, в самом-то деле?
— Согласен, — отметил Чеба. — Нам ещё не хватало вникать в какие-то… бабьи разборки.
Фло с Кремнем обменялись понимающими взглядами.
Их спутники были крайне перспективными, умненькими, талантливыми ребятами, но вот опыта общения с людьми им не хватало, как и опыта в расследованиях всяческих бытовых дел. Раока выросла в Цветении, в культуре фейри, своеобразной и весьма напоминающей своим устройством строго иерархическую матриархальную колонию насекомых с маткой-Королевой во главе. В представлении фейри убить можно по приказу, ради власти или смеха, из скуки. Однако, никому из фей не пришло бы в голову, что существо, демонстрирующее страх и глупость, может по своей воле напасть на вышестоящего. Тем более серьёзными им не казались имущественные споры, благо в своих холмах они могли соорудить себе хоромы буквально из воздуха — такова природа магии их родной земли.
Заяц Чеба рос среди Медведей, которые славились своей широтой души и отношением к семье, как к священному и неприкосновенному. Даже в рамках политических интриг эти оборотни практически никогда не нападали на своих же. Это был нонсенс. Что уж говорить, что имущественные споры в их Клане были крайней редкостью и отличались деликатностью?
И оба специализировались на политических делах. Разумеется, им сложно вообразить, ради чего порой разумные убивают себе подобных! А вот Кремень, с лёгкой руки Иса двадцать лет после Смуты руливший отделом по борьбе с преступностью в диаспорах, навидался такого, что хоть мемуары пиши. Ради чего только представители различных рас не вонзали ближнему своему кинжал в спину, вилку в глаз, палку в зад, нож для колки льда в ухо… ну, и дальше по списку, да. А поводы бывали порой такие, что просто закачаешься. Начиная от более-менее способных логически уложиться у дракона в голове (деньги, ревность, зависть, азарт драки, интимные желания) заканчивая безумно-идиотскими ("она мешала мне работать", "ему не понравился мой пирог", а также — дешёвая брошка, детская ссора из-за куклы, плохое настроение и одно Небо ведает, что ещё).
Нельзя сказать, что у людей преступления случались чаще, чем у остальных — нет и нет. Кремень вообще был не склонен полагать одни расы лучше других, что бы там ни бормотали по этому поводу некоторые его сородичи, особенно озабоченные вопросами драконьего превосходства. Однако, у каждого народа была своя специфика преступлений продиктованная культурой и особенностями мировосприятия — и в вопросах бытового членовредительства люди, увы, уверенно лидировали. Во многом это было обусловлено отсутствием у них магической привязки к роду и паре, многочисленностью семей, невысокими уровнем и продолжительностью жизни, способностью иметь детей от любого партнёра. На взгляд Кремня, в этом им скорее повезло, ибо право выбора — штука очень заманчивая. Каменный дракон очень любил свою пару — как и любой представитель его расы. Однако, была в его прошлом та, кого он любил не меньше, та, кто не смог оставить ему детей, та, с кем он не смог поделиться вечностью — но все отдал бы, чтобы суметь…
Так или иначе, люди в некотором роде — везунчики, имеющие больше воли. Но у всего есть оборотная сторона, и колоссальное количество бытового и домашнего насилия было закономерным итогом человеческих свобод. Попытка убить княгиню ради улиточной пристройки? Звучит, как упоротый бред пыльцового торчка, в который сходу и не поверишь. Но тут забывать не стоит, что это в их глазах она — будущая княгиня, существо, от жизни которого зависит существование правителя Предгорья, благосостояние нескольких десятков больших и малых родов, политическая раскладка в целом и мир в стране в частности.
Это все не исключает того факта, что для кого-то все может сводиться к улиточной пристройке. И, как ни странно, в сознании конкретного человека дурацкий сарай, которому грош-цена в базарный день, может иметь значение ничуть не меньшее, чем для иных — судьбы мира и геополитика. Тут уж ни для кого не секрет, что масштаб проблем разных личностей несопоставим.
Но это, конечно, совсем не значит, что он, Кремень, не проверит в случае подтверждения эту Беату на все возможные виды магии, тёмную в первую очередь — слишком много завязано в этой истории на патлатой нечисти. Да и на предмет манипуляций прощупает. Ибо, будем же честны — слишком уж часто всяких энтузиастов, одержимых корыстными идеями или патриотическим свербежом в одном месте, используют в качестве тупых и слепых инструментов опытные, ловкие хищники.
Не то чтобы ему самому не приходилось таким заниматься. Не то чтобы ему было хоть раз жаль таких — за глупость, как известно, надо платить.
— Н-да, — сказал Чеба, приподнимая ногу и пропуская особенно наглую индюшку, прущую по пыльной улице напролом. — Вы гляньте, у них даже защитных контуров вокруг домов нет. Как люди тут живут? Да и обстановка… Я бы сошел с ума со скуки на третий день!
— Ты не поверишь — они работают, пьют, сплетничают, иногда гуляют, а потом встают — и снова работают, — фыркнула Фло. — У них нет времени скучать, да и сравнивать не с чем. Ты удивишься, но нормальным людям не обязательно каждый день совать голову в петлю, крутиться в котле интриг и ходить по краю, чтобы чувствовать себя комфортно.
