— Ты так тревожишься за него, — сказал Тир с лёгкой улыбкой. — Это трогательно.
Ирейн посмотрела на дракона мрачно. О нет, он не был тронут, он ревновал и злился — связь не соврёт, в отличии от лица. Но тут и она не собиралась уступать — нет, нет и ещё раз нет.
Тактику, однако, следовало изменить.
— Та тень у пристройки, — сказала она. — Это был некто невысокий и более плотный. Я тогда решила, что это Мардж, а она — объёмная дама.
— Вам стоило сказать это сразу, — отметил Казначей спокойно, но Ирейн ощутила его скрытое раздражение.
— Я не подумала, что это важно, — призналась она. И тут же почувствовала себя на редкость глупой курицей, из-за которой могут выпотрошить мозги ни в чем не повинному существу.
— Ар, ты только что укорил мою пару? — голос Тира опасно понизился. — После того, что она пережила?
— Вам показалось, княже.
— Вот и ладно, — кивнул Бирюзовый. — Попробуй пока обойтись с этим волком без ментального сканирования.
— Сделаю все, что в моих силах, — отрезал Казначей и вышел.
Тир тут же повернулся к Ирейн с вернувшейся на лицо улыбочкой.
— Так что, принести Вету?
Она кивнула, стараясь не задумываться о том, насколько её пугал этот переход от улыбчивого рубахи-парня к безжалостному драконьему князю. Ей следовало признать: соглашаясь быть парой Тира, она не имела и десятой доли представления о том, что это значит на самом деле. А ведь дальше будет ещё хуже…
21
Тир был зол: на дурацкого волка, который колдовал на улиточном поле и явственно нравился его паре, на неведомого убийцу (в то, что посол виновен, князь не верил ни на йоту), на ситуацию в целом и на себя. Последнее особенно раздражало, вносило дисгармонию в тонкое устройство драконовой психики, которая обычно зиждилась на принципе: "Я всегда прав. Если вам кажется, что я не прав, могу превратиться и повторить".
Тем не менее, по-хорошему следовало признать, что в ситуации с обретением пары он наделал глупейших, примитивнейших ошибок. Что бы сказал на такое Ос, обучавший его дипломатии? Подумать только, Ирейн полагает, что у него предубеждения против других рас. Чушь какая! А ведь он, Тир, считается самым прогрессивным князем драконов! "Ты слишком мягок для дракона и правителя, княже," — всегда говорила ему Аки и была права, конечно.
Наверное.
Если задуматься, отчего-то же магия и Небо решили, что идеально совместимой парой для Тира, матерью его детей должна быть не блистательная драконица Аки, а Ирейн с её чисто человеческим, зашоренным взглядом на вещи. Да и ему, если честно, рядом с Ирейн было лучше, спокойней, правильней. Но… и сложнее тоже. Он не знал, как себя с ней вести.
Между тем, в среде драконов бытовало мнение, что обретение истинной пары — это всегда, в первую очередь, урок. Ведь кто сказал, что вторую, недостающую половину души обрести так уж просто, что так легко увидеть себя в ком-то, кто похож на тебя и, в то же время, полностью противоположен? Считалось, что, встречая совместимых и истинных, драконы обретают не только любовь, но и мудрость, учатся понимать себя, видят в них, помимо прочего, ещё и отражение собственных ошибок.
Но ерунда же! Он очень даже терпеливый и гуманный правитель, вот! Это признают все. С чего бы мирозданию преподносить ему именно такой урок? Лучше бы Совету Старейшин, сереющему при виде новых законов об иммигрантах да полукровках, уроки преподнесли!
"Старейшинам поздно учиться, — прошептала какая-то часть внутри Тира голосом Оса. — Они уже обретали свои пары, они уже построили Предгорье таким, каким оно было. А ты ещё только начинаешь". Так, быть может, стоит все же начать — с малого?
— Спасибо, что присмотрели за ней, госпожа Элена, — сказал он уважительно, забирая малышку. — Я очень ценю это, как и вашу преданность.
Рыбина… то есть, русалка покосилась на князя задумчиво, точно проверяя, не подменили ли его исподволь какой неведомой нечистью.
— Не за что? — получилось у неё несколько вопросительно.
— Полагаю, все же есть за что, — усмехнулся Тир. Он бы, может, что ещё добавил, но тут внизу зазвучали голоса: прибыли Медведи.
И Тиру, спасибо драконьему слуху, не надо было спускаться вниз или идти в провидцы, чтобы понять: с косолапыми прибыли очень, очень большие неприятности.
Они, воплощенные в одну конкретную высшую нечисть, устремились к Ирейн, наплевав на политесы. Князь рванулся было остановить это существо, но ситуация внизу накалялась с невозможной скоростью, а защитные чары, наложенные на пару после инцидента, могли бы выдержать очень и очень многое. Между тем, разговор на первом этаже принял крайне опасный оборот.
— Эта тварь пахнет кровью моей пары, — голос Михала упал до низкого, злобного рычания, что было дурным знаком. — Не хочет ли уважаемый князь Предгорья лично объяснить мне, почему?
Тир поморщился и, погладив по голове дочь, знаком попросил Элену остаться с малышкой. Дождавшись настороженного кивка, он направился вниз, просчитывая варианты.
Сильно ли взбесится Ис, если придётся все же пожертвовать бабочкой? Ледяной тяжело привязывался, у него не было никого, кроме сестры, двоих друзей детства и пары, но эта фея, Раока, каким-то образом сблизилась с Главой Безопасности. Тиру казалось, что её смерть огорчит друга; с другой стороны, признать факт, что убить эту Фло приказал он сам — значит, спровоцировать невиданной силы клановый конфликт. Ну что за патовая ситуация!
Ещё с этой нечистью непонятки. Велика ли вероятность того, что эта самая Фло замешана в покушении на Ирейн? Нет, фейри утверждала, что успеть его лично совершить она не могла, но эти самые куколки, скрадывающие звуки… Может ли это быть совпадением?
— Господин Михал, — поздоровался он холодно и обозначил подбородком кивок. — Отвлекитесь, фей в любом случае не так легко придушить.
Оборотень двух тысяч лет от роду, что даже в человечьем обличьи оставался огромным бурым зверем, небрежно отбросил несопротивляющуюся девчонку и перевёл на Тира взгляд чёрных от бешенства глаз.
Отдых князя медленно, но неизбежно превращался в рабочие будни, а ситуация настойчиво пахла международным скандалом внушительных масштабов. И, что самое обидное, винить в этом следовало не кого-то, а исключительно себя.
Когда в комнату влетела Фло в роскошном плаще, отороченном мехом, Ирейн поначалу решила, что ей это все просто кажется. Правда, ну откуда тут взяться Лебеди, да ещё и в таком наряде? Тем не менее, дивное видение и не думало исчезать — напротив, женщина тут же уселась рядом и принялась осторожно ощупывать Ирейн, замысловато ругаясь сквозь зубы.
— Ящерицы тупые, — бормотала она. — Дети малые, а все туда же… И ты хороша! Зачем мою куколку без надобности брала? Чего на улицу сунулась? Ума, как у улитки!
— Вот кто бы говорил, — фыркнула Ирейн в ответ. — Оставила мне письмо слезливое — и сделала ноги. Без денег, слова не сказав! Ну ты же не ребёнок, Фло! На дорогах разбойники, да и начинать новую жизнь без гроша за душой — не придурь ли?
