Вернувшись из магазина, мы подготовили и разложили все ингредиенты: муку, масло, сахар, ваниль, яйца, пищевую соду и щепотку соли. Но затем, возможно, мы решили, что слишком устали, чтобы всех их смешать. Вместо того, чтобы испечь торт, мы решили, что можно съесть его ингредиент за ингредиентом. Проблема в том, что нам не нравятся все ингредиенты по отдельности, поэтому некоторые мы бы есть не стали.
Мука слишком сухая – не станем есть.
Сахар, масло и ваниль вкусные – съедим!
Сырые яйца противные – определенно не станем!
Но в таком случае торт никогда не будет готов, хотя все ингредиенты наличествуют.
Мы склонны поспешно судить о качестве нашей жизни и надежности Бога, основываясь на отдельных событиях, а не на том благе, которое Господь извлекает из них.
Мы должны знать, что как пекарь добавляет муку и яйца в смесь в нужных пропорциях, так и Иисус, Творец, совершенствующий нашу веру, отмеряет нам лишения и трудности. И да, возможно, нам придется пережить смятение от перемешивания и выстоять жар печи, но мы вскоре поднимемся, как торт, и заживем жизнью, которая будет даром надежды, благодати, мира и утешения для других.
Вот как мы сегодня можем принять трудности с великой радостью. Есть смысл в страданиях, и радость – в жизни с Христом.
Апостол Иаков указывает нам далее на вещи, которые откроются нам, если мы будем переносить искушение с этой радостью:
Блажен человек, который переносит искушение, потому что, быв испытан, он получит венец жизни, который обещал Господь любящим Его (Иак. 1:12).
Можете ли вы себе это представить? Быть признанной достойной венца жизни? Помните, как на голову Иисуса возложили терновый венец? Терновый венец – это картина наших несчастий сегодня. Но этот жуткий венец также предзнаменование тех изменений, что принесет с собой вечность. А в вечности все перевернется с ног на голову. Печаль обратится в радость. Горе – в возгласы благодарности. Терновый венец – в золотую корону, достойную царя.
Я поподробнее изучила, что же это такое – венец жизни. Этот венец будет дарован тем, что сослужит особую службу Царю Небесному своей преданностью Ему. Пусть их сердца и обливались кровью во время их земного существования, однако духом они никогда не падали. Они доверяли Христу, любили Христа и заботились о ближних на протяжении всего своего земного пути. Они не стали упиваться жалостью к себе – вместо этого они позволили Иисусу обратить их прах земной в глиняный сосуд – красивый, крепкий и нужный для благородных целей.
Затем, поскольку их сердца переполнены любовью к Иисусу, в ту же минуту, как они вступят в вечность и получат венцы, они, по мнению многих исследователей Библии, немедленно положат их к ногам Христа в счастье, что имеют дар для Царя. Какая радость! И, даже отказавшись от своих венцов, эти люди не лишатся чести, которой они удостоены. Они будут отмечены как те, кого Христос считает Своими ближайшими друзьями.
Я готова заплакать, просто подумав об этом.
Я хочу проживать каждую минуту жизни, не теряя из виду радость сегодняшнего дня и радость грядущего – в вечности.
И я бы прошептала вам все это над тарелкой печенья, потому что мы родственные души.
И в нашей беседе слова сменились бы слезами. И нам не нужно было бы расписывать друг другу во всех подробностях свои невзгоды, потому что мы бы и так разделили друг с другом их боль.
И, по моему настоянию, мы бы взяли маленькие холсты и принялись бы вместе рисовать. Возможно, вам бы не захотелось, но, уверяю, тут от вас не требуется шедевр живописи. Люди – шедевры. И вы обладаете творческими силами, потому что вы – лучшее творение Бога, и внутри вас движения Его пальцев танцуют с мазками Его кисти. Затем я бы раскрыла бы записанные мною правила для творцов и, драматически откашлявшись, зачитала бы их:
• Каждый должен попытаться.
• Позвольте себе быть несовершенными.
• Не дайте работе запугать себя.
• Чем свободней вы от страха, тем больше прекрасного может выйти из-под вашей кисти.
• Улыбайтесь. Мне уже нравится то, что обретает жизнь на вашем холсте.
И тогда мы бы расслабились и поняли, что эти правила хороши и для жизни. Затем мы бы приступили к рисованию. И вы бы обнаружили, что вам это действительно нравится. У вас бы получилась замечательная картина, и вместе мы бы выбрали в вашем доме место для нее. Это стало бы нашей общей маленькой победой. Мы бы постепенно раскрылись друг перед другом. Приятно чувствовать себя уязвимой рядом друг с другом и в окружении живописных творений.
В конце концов, мы бы налили себе по чашечке кофе, а вскоре нам бы захотелось начос с сырным соусом. Мы бы сели в машину, включили музыку на полную громкость и опустили стекла. И мы выбрали бы какую-нибудь дешевую забегаловку, где раскрасневшимся именинникам выдают сомбреро, а по вторникам предлагают бесплатное гуакамоле.
И на одно мгновение мы бы забывались в беззаботном смехе, а в следующее – в глубоком раздумье. И вне всяких сомнений, мы бы закапали белые футболки сальсой, а рваные джинсы – слезами.
Мы бы потеряли счет времени. Я бы подвинулась ближе, обняла вас и, выдохнув, подвела итог нашей встрече: «Уф. Все эти проблемы… Все эти проблемы…»
И настало бы время разойтись по домам. Но перед расставанием я бы достала свой дневник и прочитала бы вам еще одну вещь.
Это диалог Бога с Иисусом, который однажды я написала прямо в дневнике.
Это не пророчество. Я не притязаю на то, чтобы быть источником божественных откровений, я не вправе изрекать ничего подобного. Но эта аллегория, возникшая у меня в уме, прочно укоренилась в моей душе и кажется мне подходящей для меня и для вас.
Я называю этот диалог «Вверх ногами» и посвящаю его вам.
Сын повернул голову и задумчиво произнес:
– Хм… Отец, ты выбрал весьма странные слова касательно ее жизни. Может быть, найдем другие? У меня есть несколько соображений на ее счет. Она оптимистичная и сильная. Она заботливая и участливая. Она добрая, щедрая и очень внимательная к ближним. Она одновременно глубоко мыслит и глубоко чувствует. Она редчайший человек, Отец. Да, редчайший.
– Я знаю. И поэтому у нее все должно быть вверх ногами.
– Отец, я думаю, с возрастом ей все меньше станут нравиться эти слова. Она будет задаваться вопросом: «Зачем ты это сделал со мной?»
Отец ответил:
– Она непременно усомнится во Мне. Ее излюбленным вопросом будет «Почему?» Но он сослужит ей добрую службу. В непрестанной борьбе она познает то, что недоступно большинству. Она поймет, что Я многое сделал не с ней, а ради нее. И хотя Мое сердце обливалось кровью от мысли, что Я дал ей противоположное желаемому, в конце концов она увидит, как Я обращу все беды во благо. Я переверну все вверх ногами – и тогда она наконец встанет на ноги головой к небесам. Она станет маяком света в кромешной тьме. Она станет голосом надежды среди всеобщего отчаяния.
