Они шли вереницей. Первой вошла мама Тани, глянула на нее с тревожным вопросом в глазах и тут же вздохнула и опустила голову: не нашлась Аллочка, значит… Потом вошел длинный серьезный мужик в очках, протянул ему руку, представился коротко – Володя. Следом за ним шагнула через порог такая же серьезная женщина, и тоже в очках, тронула Павла за плечо, прошелестела тихо:
– Я Ирина… Старшая сестра Таты… А Володя – мой муж…
– А я Лена, я тоже сестра! – показалась из-за ее плеча другая женщина. – Татка у нас младшая, а я – средняя! А это Иван, мой муж… – указала она рукой себе за спину.
Иваном оказался белобрысый крепыш, румяный, голубоглазый, по всему видно – рубаха-парень. Крепко пожал Пашину руку, мотнул головой назад:
– Это еще не все… Там еще наши отпрыски – увязались за нами… Наш с Леной – это Макар, а которые Ирины с Володей – это Валерка с Игорем. Вон как нас много, сразу и не упомнишь всех… Еще маленькая Светланка есть, но ее дома оставили, с моей теткой. Специально по этому случаю тетку вызвали, чтобы со Светланкой осталась…
Наклонившись к самому уху Павла, рубаха-парень по имени Иван проговорил тихо:
– А я ведь Татку, сестру-то их младшую, так и не видел ни разу… Володька видел, а я нет. Стало быть, и с ней познакомимся…
Где-то краешком сознания Павел не переставал удивляться этому имени жены – Татка. Надо же, как звучит… А ему и в голову не приходило ее так называть! Значит, это имя семейное – Тата, Татка… Надо будет запомнить…
Расселись все в гостиной, и Володя заговорил первым:
– Давайте рассказывайте все с самого начала… Как все было? Когда она ушла? Почему не вернулась? Может, предпосылки какие-то были? Ну, поссорились там… Или обидели ее чем…
– Да ничем мы ее не обидели, Володя! – чуть досадливо произнесла Тата. – Просто… Как бы это тебе объяснить… То есть вам всем объяснить… Понимаете, у Аллочки очень близкие отношения с Пашей… Я не так с ней близка… Как мать, не близка… Ну, такая у нас обстановка в семье сложилась. А в то утро…
– Ну, чего ж тут не понять-то? – насмешливо перебила Лена, коротко глянув на Ирину. – Очень даже понятная для нас эта семейная обстановка! В отце души не чаем, мать не замечаем почти! Как говорится, яблоко от яблони… Кто за что боролся, тот на то и напоролся!
Мама испуганно замахала на Лену руками, а Ирина прошептала с укором:
– Прекрати… Прекрати немедленно, слышишь, Лен? Мы не для того сюда пришли, чтобы ее обвинять… Мы же помочь пришли…
– Ну да, и впрямь… Что-то я не в ту степь завернула… – виновато проговорила Лена, подсаживаясь поближе к Тате. – Прости меня, сестренка, прости…
– Так что было в то утро? – тихо спросила Ирина, садясь по другую сторону Таты.
– В то утро мы с Пашей проспали… Да, мы проспали… А до этого у нас большая размолвка вышла. Ну вот… Мы помирились, и… вышли на кухню… такие… очень довольные друг другом, понимаете?
– Да отчего ж не понять… – коротко хохотнул Иван и тут же прикрыл рот рукой, виновато пробежав взглядом по лицам.
Никто даже не отреагировал на его хохоток. Не до того всем было. Ирина нахмурила брови, подумала немного, потом предположила очень осторожно:
– Значит, она приревновала Пашу к тебе? Так, думаешь?
– Я думаю, да… – тихо откликнулась Тата.
– И оттого сбежала?
– Я думаю, да… Чтобы дать мне почувствовать… что я лишняя… Ну, вы и сами все понимаете, наверное.
– Да поняли мы, все поняли, Тата. Давай не будем об этом… Давай будем рассуждать, куда она в принципе могла пойти.
Паша слушал их, боясь пропустить хоть одно слово. Так слушал, будто от его внимания зависело, найдется Аллочка или нет. Впрочем, он был готов хоть кого сейчас слушать… Лишь бы не сидеть в пустоте, в маетном ожидании… А может, эти Танины сестры и впрямь лучше их разберутся в сложившейся ситуации и поймут, где надо искать Аллочку?
– О господи… – вдруг тихо и отчаянно произнесла мама Тани, воздев ладони над головой и тут же прикрыв ими лицо. – Господи, доченька, Таточка, как же я тебя сейчас понимаю… Но ты держись как-то, не падай духом… Мы ее найдем, твою доченьку, и все у вас будет хорошо, Таточка! Я очень хочу, чтобы все было хорошо…
– Не надо, мам! – с тихой грустью попросила Ирина. – Не время сейчас…
– А куда она могла в принципе пойти, а? – деловито спросил Володя, обращаясь к Павлу. – Вы всех ее подруг опросили? Может, кто-нибудь знает?
– Конечно, всех опросили… – безнадежно махнул рукой Павел. – И подруг, и всех одноклассниц, и одноклассников… И соседских детей…
– А в полицию обращались?
– Конечно.
– И что они?
– Да ничего. Говорят, ищут…
– Ну, это понятно. И мы тоже будем искать. Я предлагаю пойти по второму кругу: снова всех опросить. И не просто так, а с пристрастием. Наверняка кто-нибудь что-нибудь знает, но не признается! Знаете ведь, как у детей бывает… Глупая круговая порука…
– И ничего не глупая! – послышался звонкий мальчишеский голос из угла комнаты. – Ишь ты какие! Чуть что, сразу глупая!
– Помолчи, Макарка! – строго одернул сына Иван. – Тебя пока ни о чем не спрашивают! Вот когда спросят…
– Ага! Дождешься от вас, когда спросите, как же! Вот вы рассуждаете сидите, ага… По второму кругу пойти опросить, да с пристрастием… А того не понимаете, что никто ни фига вам не скажет! Хоть режьте, хоть какие пристрастия применяйте, а все равно не скажет!
– Это почему же, Макар? – строго, но вполне заинтересованно спросила Лена.
– А потому, мам… Потому что вы взрослые, вот почему.
– И… что же ты предлагаешь?
– А я предлагаю по этому самому… ну… по второму кругу не вам пойти, а нам с пацанами. Нас же целая банда из трех братьев: я, Валерка да Игореха! Ну кто против нас устоит? Особенно девчонки! Не захотят, да расколются!
– А что… – задумчиво проговорил Иринин муж Володя, глядя прямо перед собой. – Это хорошая мысль, да…
– Ну! А я о чем, дядь Володь! – уверенно выступил вперед Макар. И, обращаясь к Тате, проговорил деловито: – Только вы нам все наводки дайте, с кем ваша дочка дружит. И вообще… Скажите, где школа, какой класс, как ее подружек зовут…
– Да, да, конечно… Пойдем, я тебе из окна покажу, как пройти к школе. Это рядом, в двух шагах… И всех подружек по именам назову… Как раз скоро и школу откроют, и все к первому уроку пойдут…
Потом они все высыпали в коридор – провожать «банду из трех братьев» на задание. Макар обернулся в дверях, подмигнул отцу, сказал строго:
– Всем оставаться в квартире до нашего возвращения! Всех впускать, никого не выпускать!
– Да ладно, иди уж, Пинкертон… Ишь, как в роль-то вошел… – любуясь сыном, улыбнулся Иван.
