– Рейчел, я не хочу, чтобы ты массировала мне спину. Я хочу доделать работу. Поэтому я и говорил, что не надо нам этим заниматься.
– Да ладно тебе, дергунчик. Мамы еще час не будет дома. Дай я просто…
– Эй, хорош!
– Что, тебе не нравится? Потому что похоже, что нраааавится. О да, еще как.
– Прекрати, я сказал!
– Иди ко мне, детка.
– Черт, Рейчел…
– О Тед!
А над ними, как небесный хор, снова заводили разговоры девушки из трибунала: посмотри на них, на этих уродов, занимаются своим уродством, о боже, как это мерзко, вы видели, он что, правда? по-моему, он только что… да, именно, о нет, ой, меня сейчас стошнит, фу, кошмар, я ничего отвратительнее в жизни не видела, не знаю, кто из них хуже, он или она, да как она могла, как она это выносит, я бы никогда, никогда в жизни ему не позволила что-то такое сделать со мной…
Пока Воображаемая Анна оставалась постоянной спутницей Теда, всегда готовой поделиться в подробностях своим мнением о развитии его отношений и состоянии его души, Настоящая Анна жила себе, ничего не зная, в Тулейне, раз в пару недель получая дружеские имейлы от верного друга Теда – ни в одном из которых, стоит отметить, не упоминалось о существовании Настоящей Рейчел.
То, как Тед представлял себя Анне, выстраивалось тщательно, как музейная экспозиция, и он безуспешно бился с вопросом, как включить в нее Рейчел. Беда была в том, что какая-то абстрактная «второкурсница» очень даже могла сойти за сексуальную соперницу Анны, подняв в ее глазах статус Теда, но сама Рейчел была явным ущербом. Если бы Анна в результате стала задавать ему вопросы, которых он не сумел бы избежать, он опасался, что известия о том, что у него романтические отношения с Рейчел Дервин-Финкель, было бы достаточно, чтобы от него навеки стало исходить зловоние неудачника.
С другой стороны, Рейчел знала об Анне все. Еще как знала. Иногда Тед подозревал, что у Рейчел задатки ясновидящей, чьи таланты ограничиваются крохотным и бесполезным кругом тем. Малейшая гримаса или выражение неловкости на его лице немедленно приводили к «Тед? Тед? Что случилось? О чем ты думаешь, Тед?». А поскольку он обычно думал о том, как его раздражает Рейчел, и/или мечтал об Анне, у него не было выбора, кроме как солгать; он ежедневно лгал Рейчел больше, чем кому-либо в жизни. И все-таки иногда она так его допрашивала, что он корчился и не мог не выдать немножко правды.
Например, он однажды – однажды – упомянул Анну в разговоре с Рейчел, но мог бы просто сделать татуировку «Спроси меня о моих чувствах к Анне Трэвис».
– Гилда Раднер недооцененный гений, – сказал он в тот вечер в «Блокбастере», когда они изучали стойку с «Лучшими выпусками Saturday Night Live». – Моя подруга Анна ее обожает.
– Твоя подруга Анна? – эхом отозвалась Рейчел.
Тед похолодел.
– Ага.
Ему показалось, что он идет зимой через озеро и вокруг него начал трескаться лед. Никаких резких движений, сказал он себе. Еще можно выбраться на безопасное место.
– По-моему, я не знаю Анну, – сказала Рейчел.
Голос у нее был нарочито небрежный.
– Наверное, нет, – ответил он. – Она выпустилась в прошлом году.
– А ты ее откуда знаешь?
– Не помню. По-моему, у нас были какие-то общие уроки.
Повисло молчание. Они стояли рядом, глядя на фильмы в ярком флуоресцентном свете. Рейчел взяла коробку от «Придурка» со Стивом Мартином и стала изучать текст на обороте. Что, все? Он спасся?
– Ты про Анну Ченг? – спросила Рейчел.
Лед проломился, и он рухнул в воду.
– Нет.
– Анну Хоган?
– Нет.
Черт, он же знал Анну Хоган! Почему он просто не сказал «Анна Хоган»? Ты гребаный идиот, Тед, орал сам на себя его мозг.
– Так что за Анна?
Тед почувствовал, как у него сжимается горло.
– Анна Трэвис, – выдавил он.
– Анна Трэвис! – Рейчел, казалось, все еще читала текст на коробке, но подняла брови, чтобы продемонстрировать степень своего скептицизма по поводу того, что Тед вращался в тех же кругах, что и Анна Трэвис.
– Я не знала, что ты знаком с Анной Трэвис.
– Ага.
– Хм.
Пауза.
– А почему ты раньше о ней не говорил?
– Не знаю. К слову не приходилось.
Теду пришло в голову, что, если Рейчел слетит с катушек и поставит ему ультиматум по поводу Анны, ему придется с ней порвать, потому что, ясное дело, если надо будет выбрать между Рейчел и Анной, он выберет Анну, а поскольку у них с Анной ничего не было, это Рейчел поведет себя глупо, и разрыв в итоге будет не по его вине.
Но Рейчел оказалась умнее. Она поставила «Придурка» обратно на полку и молча пошла дальше по магазину.
– Она хорошенькая, – сказала она через минуту.
– Кто?
Лицо Рейчел на мгновение исказила усмешка.
– Кто? Гилда Раднер. Ну Анна Трэвис же, дурачок. Прям огонь.
– Наверное, – сказал он.
– Наверное?
– Мы просто друзья, Рейчел, – преувеличенно терпеливо сказал Тед.
– Ну… само собой, – сказала Рейчел. – Анна Трэвис.
Рейчел, подумал Тед, сука ты гребаная, надеюсь, ты сгоришь заживо.
– Ты был на ее прощальной вечеринке? Прошлым летом? – спросила Рейчел.
– Да. А что?
– Да так. – Рейчел сняла с полки еще один фильм и тщательно прочла описание на обороте. Потом сказала, не поднимая глаз: – Я просто слышала, что на вечеринке она трахнула Марко Эрнандеса в спальне своих родителей, пока ее мама внизу готовила торт.
Картинка: Тед привязан к каталке, а Рейчел стоит над ним, задумчиво рассматривая набор ножей, и решает, какой всадить в самые нежные места.
– Глупость какая, – усмехнулся Тед. – Кто тебе это сказал? Шелли?
Шелли была капризной противной подружкой Рейчел. Тед надеялся, что сможет затеять ссору по поводу Шелли и перевести разговор на другую тему. А может быть, нужно было просто уронить ближайший телевизор и бежать из штата.
Рейчел на приманку не клюнула.
– Нет, вообще-то не Шелли. Да все знают, что Анна Трэвис с ума сходит по Марко. В смысле, на самом деле, до сумасшествия. – Рейчел впервые посмотрела прямо на Теда, в ее глазах за стеклами очков не отражалось ничего. – Я слышала, она все время пишет ему сообщения из колледжа и названивает в общежитие, и до того дошло, что он и телефон ее, и почту внес в черный список.
Теду стало нехорошо. Сколько она уже об этом знает и откуда знает, что сможет это использовать?
