У массивных двустворчатых дверей стояли два изваяния, заставившие Кристи застыть в изумлении:
– Драконы!
– Виверны, – поправила ее Томми. – Альфина и Омеджина.
– У них есть имена? – Кристи коснулась пальцами лба одной из виверн, провела по надбровной дуге…
…и голова статуи подалась навстречу ее ласке, причем Кристи обдало сернистым теплым дымом. Девушка ойкнула и отпрыгнула. Томми засмеялась, потом сказала с укоризной:
– Омеджина, не пугай гостью!
– Они что, живые? – удивилась Кристи.
– Конечно, – кивнула Томми. – Только о-очень медленные, если, конечно, не угрожает опасность. Надо же как-то охранять дом, правда? Ну не собаку же заводить?
– Ты что-то имеешь против собак? – Голос, раздавшийся за спиной у Кристи, был грубым, мужским, но девушка, решив больше не пугаться, даже не дрогнула, хотя далось ей это непросто. Сохраняя видимость спокойствия, она обернулась…
На дорожке, по которой только что прошли подруги, стоял огромный, размером с лошадь, черный пес. Глаза его горели красным пламенем, с белоснежных клыков на землю капала розоватая пена.
– Дядюшка, ты, кстати, мог бы оставаться невидимым, – вздохнула Томми. – Кристи, познакомься – мой дядюшка, Гарм Рагнар.
– Это твой воспитатель? – Кристи нервно захихикала. – Тебя воспитывал огромный пес?
– Ну, не совсем пес, – ответил Гарм, поднимаясь на задние лапы. Густая шерсть на его теле казалась странным одеянием вроде бурки. – Представитель давным-давно вымершей расы.
– И величайший маг из всех, рожденных в Изначальном мире, – добавила Томми.
– Не льсти мне. – Кажется, дядюшка Гарм смутился. – Как минимум десяток магов были сильнее меня…
– Ключевое слово – «были», – заметила Томми. – Ты их всех…
– Вот только не надо напоминать о моих старых «подвигах». – Дядюшка смутился еще больше. – И потом, чем все закончилось? Если бы не твой отец…
– Отец увидел истинную природу Гарма в своем зеркале и пробудил его, – объяснила Томми. – После чего дядюшка поклялся служить ему и его потомкам.
– Она в детстве этим вовсю пользовалась, – шерсть на загривке Гарма поднялась, – дерзкая девчонка. Ей мало было просто ездить на мне, как на лошади, это бы я стерпел, но маленькая проказница повязывала мне на голову платок и заставляла пародировать леди Иванну. А я старушку очень уважаю – из всех молодых магов она самая крутая.
– Бабушка, между прочим, смеялась, – парировала Томми. – Ладно, чего мы стоим, пошли в дом! Дядюшка, отец не возвращался?
– Возвращался, – ответил Гарм, подходя (Кристи невольно попятилась подальше), – зарядил ноутбук, взял какие-то инструменты и был таков. Еле заставил его съесть пару сэндвичей, он же днями ходит голодный!
– Дядюшка прекрасно куховарит, – заметила Томми. – Ну и аппетит у него, сама понимаешь, волчий.
– А шерсть в еду не попадает? – заинтересовалась Кристи.
Дядюшка хихикнул:
– Попробуй, выдерни у меня пару шерстинок. Да не бойся, я не кусаюсь.
Кристи осторожно протянула руку к огромной лапе Гарма, дернула… и ойкнула – шерстинки Гарма прямо у нее на ладони превратились в разноцветные искорки. Сияние словно растекалось по ее коже, заливая руку…
– Что это у тебя? – удивилась Томми.
Кристи посмотрела на свое предплечье, залитое сиянием, и тоже удивилась – его словно обвивала невидимая нить…
– Н-не знаю, – сказала она.
Томми посмотрела на дядюшку Гарма. Тот нахмурился:
– Похоже на гарроту. Но откуда она у нее?
– Мы думаем, что Кристи маг, – ответила Томми.
Гарм замерцал и исчез, но через минуту появился:
– Странно… похоже, вы правы. И у нее действительно гаррота, только спящая.
Кристи встала на пороге и уперла руки в бока, точнее, попыталась – при прикосновении сияющей руки к бедру та заискрила, и продолжать действие Кристи не решилась.
– Так, Томми, что такое гаррота?
– Гаррота – это такой фамиллиар, – начала подруга.
– Лучше покажи, – сказал Гарм, видя недоумение Кристи. – Чтобы не вдаваться в ненужные подробности.
Томми вздохнула и провела пальцами по предплечью…
Сначала Кристи показалось, что это странная тень, может, татуировка – но она становилась четче, словно наливаясь цветом и объемом, и вскоре превратилась в угольно-черную змейку с совсем не змеиными глазами-бусинками и язычком, не имевшим ни малейшего намека на раздвоенность.
Змея подняла голову и… тихонько свистнула, затем обернулась к Томми.
– Знаю, Эннинг, – произнесла та. – Ты видишь что-нибудь необычное?
Змея промолчала, но, похоже, Томми как-то получила от нее сообщение.
– Нет, дядюшка, она ее не видит.
– Это ни о чем не говорит, – ответил Гарм. – Я так понял, у Кристи нет зеркала?
– Нет, – кивнула Томми.
Гарм задумался, затем сказал:
– Эти загадки – не повод стоять на пороге. Идем, я угощу вас пудингом с чаем, и подумаем, что делать. Эх, жаль, что мне придется торчать здесь…
– Почему? – удивилась Кристи, проследовав за Томми в прихожую, украшенную фресками, достойными кисти мастеров эпохи Возрождения. – В смысле, почему вы должны торчать здесь и почему жаль?
– Я охраняю это место, – пояснил Гарм. – И твою подругу. Без меня все, что ты видишь вокруг, не более чем камень.
– А с вами? – удивилась Кристи.
Гарм тихо кашлянул – и тут же статуи в прихожей ожили, шагнули с пьедесталов… и покорно вернулись на место, застыв в прежних позах, стоило дядюшке щелкнуть пальцами, неожиданно появившимися на лапах.
– А жаль потому, – продолжил он, – что я мог бы попробовать поискать… вот только что?
Кристи сжала в кармане медный ключ и спросила тихонько:
– Дядюшка Гарм, а если… мы можем посторожить за вас? Как-нибудь?
– А ты умеешь оживлять статуи? – заинтересовался Гарм, пропуская девушек в небольшой тамбур перед столовой.
– Я умею! – воскликнула Томми. – Показать?
– Не стоит, пожалуй, – ответил дядюшка. – Некоторые статуи здесь не надо будить без особой надобности.
– Но дядюшка! – возмутилась Томми, и тут Кристи деликатно кашлянула:
– Кто-то обещал мне пудинг. А не выяснение отношений.
Гарм бросил на нее взгляд, который можно было принять за одобрительный:
– А ты неплохо держишься. Охотно верю, что в твоих венах течет кровь Эвридики.
