На следующий день куратор, налив ей чашку кофе, на этот раз отменного, сваренного шеф-поваром лучшего в городе ресторана, в котором они сидели и угощались за счет государства, признался ей:
– Пожалуй, в той ситуации никто не справился бы лучше. Поздравляю, майор. Но сейчас вам лучше покинуть страну, пока все не успокоится. Вы как, готовы продолжить вашу миссию?
– Так точно.
– Что же, очень хорошо. В таком случае, рекомендую вылететь завтра же. И помните: не рискуйте зря. Наступают темные времена, сложные и интересные. И, как бы ни повернулось дело, такие люди, как вы, нашей стране еще очень пригодятся.
Через два дня в международном аэропорту Тель-Авива на борт самолета компании «Эйр Франс» поднялись четыре человека. Невысокая молодая женщина с подтянутой спортивной фигурой и трое мужчин, один из которых выделялся из серой массы пассажиров ростом и габаритами. Впрочем, держались они порознь, ничем не выдавая своего знакомства, и сели в разных местах салона. После сравнительно короткого перелета до Парижа все четверо разными самолетами отправились в Лондон, благо туристические визы у них имелись, а через два дня вернулись на континент, правда, не в Париж, а в Берлин. Из этого города они уехали на автобусе, на сей раз вместе, чтобы затеряться на не слишком обширных, но зато густо заселенных просторах Европы. Охота за русскими танкистами продолжалась.
Приамурье.
Две недели спустя
Майор Чжэн чувствовал себя отвратительно. Не физически, тут-то у потомственного военного все было в норме, а, скорее, морально. Уж больно происходящее напоминало острый приступ дежавю
[42]. Та же тайга, снова танки… И грязь! Русские в последнюю стычку не ограничились уничтожением техники, они еще и дороги привели в полную негодность. Мощные тягачи протащили огромные плуги, которые превращали асфальт в труднопроходимое даже для танков месиво. Ущерб жуткий… Впрочем, русские были в своем праве, и разрушенные дороги, восстанавливать которые придется не один год, – наименьшее из зол. Попытка затруднить китайской армии развертывание в случае конфликта, не более.
Да, они были в своем праве – а куда деваться, победители… Вдобавок установили двадцатикилометровую демилитаризированную зону вдоль границы. Это значит, если засекут китайские вой-ска – немедленно откроют огонь. И открывали! И по Амуру запретили плавать. Вообще запретили, просто топя любую посудину с китайской стороны. Это вызывало гнев – но в то же время и уважение. Китайцы вообще уважают силу.
Однако уважение уважением, но терпеть это было дальше просто нельзя. И вновь лезть воевать – страшно. А тут еще эти…
Чжэн с раздражением посмотрел на идущие в середине колонны, аккурат перед бронетранспортерами поддержки, танки. Десять штук. «Челленджеры». Какая-то экзотическая модификация, правда, не вполне понятно, какая – танки британские, и экипажи – тоже. Но что раньше таких не было – это с гарантией, вроде бы старый добрый «Челленджер II», но профессионалу видна куча маленьких, неуловимых глазу простого обывателя нюансов, отличающих его от предыдущей версии. Подвеска вон – точно отличается. Внешне то же самое – какое-то несоответствие канонам. Из видимого разве что навесная динамическая защита выглядит непривычно, да и активная появилась какой-то невиданной ранее модификации, но профессионалу все равно заметно, что танки иные. Сейчас майор голову был готов дать на отсечение – британцы решили испытать в реальных условиях что-то новенькое. И то, что полигоном оказался именно Китай, на весь мир заявляющий о своей независимости, самодостаточности и вообще о том, что он сильнейший в мире, Чжэну совершенно не нравилось.
Еще больше ему не нравилось, что лес практически кончился. Лесорубы срезали тайгу буквально под корень, и сейчас там, куда они выехали, были лишь молодые, едва по пояс человеку, сосенки. Если русские наблюдают за ними…
Больше всего майор надеялся на то, что русские наблюдают в основном за пускай разрушенными, но все же основными магистралями. А такие вот проселки, служащие для вывоза леса, их не интересуют. И тогда его бросок и впрямь может остаться незамеченным. Да и время сэкономят. Все же идти пускай по грязной (хвала богам, пославшим вчера дождь, хотя бы демаскирующего хвоста пыли за ними не тянулось), но все же относительно ровной дороге проще, чем пробираться через нагромождение обломков асфальта вперемешку с ямами. Так что шансы выйти в заданную точку у отряда Чжэна были…
Цепочка взрывов прошла через их колонну совершенно внезапно. Предупреждение… Наверняка могли накрыть всю колонну, а так лишь один танк, получив аккурат в башню тяжелый, не меньше шести дюймов, снаряд, полыхнул, разлетаясь на куски. Действительно, очень доходчивое предупреждение. Но отступать Чжэн не имел права. Там, впереди, шанс, даже если он и не победит – это, в конце концов, и не было его задачей. А вот если отступит – ему не простят. Третий прокол подряд, даже если он не по вине майора, – смертный приговор. И танки рванулись вперед, разворачиваясь цепью, благо идти оставалось совсем немного. Километра три, не более. А дальше… О том, что будет дальше, майор Чжэн предпочитал не думать. Защищать свои земли русские умеют, и драка будет страшная. Впрочем… Может, и впрямь покажут себя хорошо английские танки?
Вновь цепочка разрывов. Поняв, что взаимопонимания добиться не удалось, русские принялись за них всерьез. Хорошо еще, что вряд ли их много. Как ни старайся, перекрыть огромную границу наглухо просто нереально, а потому на танкоопасных направлениях расположились сравнительно небольшие силы прикрытия – и все. Между началом боя и подходом помощи останется некоторый люфт по времени. Чжэн искренне надеялся, что его хватит для прорыва. Если же разведка ошиблась и здесь не единственная батарея, а что-то более мощное, то остается только молиться.
Бронированное чудовище ревело, вспахивая гусеницами подлесок, и Чжэн скорее почувствовал, чем увидел, как слева полыхнул еще один танк. Повернулся – да, так и есть. Хорошо еще, не взорвался, получив свое прямиком в двигатель, и сейчас экипаж спешно покидал медленно разгорающуюся машину. А столбы разрывов поднимались все ближе и ближе. Но это майора не волновало. Как бы ни повернулось дело, у него сейчас оставался лишь один путь. Только вперед!
Танковая лава начала разгоняться. Увы, здесь ее возможности оказались довольно ограничены. Почва не та. Приходилось то и дело маневрировать, чтобы не вляпаться в какое-нибудь полувысохшее болотце по самую башню или не застрять на каком-нибудь развороченном лесорубами взгорке. Таких – самой природой созданных и человеком усиленных – ловушек в этих местах хватало. Ревели двигатели, танки шли вперед, сзади, повторяя их маневр, разворачивались бронетранспортеры с пехотой. Шустрые колесные машинки не отставали, сейчас толку от них не было, но если окажется, что русские пограничники не отошли, а, как много лет назад в Европе, заняли позиции и намерены драться до конца, без пехоты не обойтись. Сожгут. А приданные Чжэну силы отнюдь не запредельны.
