— Помогу тебе бежать. На свободе тебе пригодятся деньги, как думаешь?
В этот момент как раз над колодцем выходит луна, освещая пленника. До этого я лишь силуэт видела, но сейчас могу рассмотреть. Ужасное зрелище, Рваная одежда, Марс грязный, заросший, настоящий зверь, блеск глаз какой-то нездоровый…
— А вот это уже другое дело… ты умеешь торговаться. Я согласен. Как только выпустишь меня отсюда, расскажу, что знаю.
— Нет, ты расскажешь мне сейчас, иначе я уйду и больше никогда не подойду к этому месту.
— Хорошо, рыжая. Поверю, все равно выбора нет. Макс жив. Уехал сразу, как увезли тебя, меня к черту послал. Поругались мы… Он как не в себе был. Любит тебя…
— Но где он тогда?
— Думаю, рядом. Так просто сюда не подобраться, Макс осторожен… выжидает, следит…
— Спасибо, — сглатываю. По лицу текут слезы облегчения. — Я придумаю как помочь тебе…
— Жду с нетерпением. Мы можем уйти вместе, рыжая. Так облегчим задачу Максу.
Сложно поверить, но враг стал союзником. Впрочем, у нас просто были общие интересы. Я не особенно рассчитывала на Марса, но был шанс. И раз пообещала, должна помочь ему.
* * *
И все-таки без помощи подруг не обойтись, прошу Лору купить веревочную лестницу, получая в ответ изумленный взгляд. Она вроде что-то в ответ хочется сказать, хоть и прошу не задавать вопросов, говоря, что это лишь сюрприз, шутливый подарок знакомому. Лора кивает и соглашается, и снова взгляд полный тревоги и вроде как желания что-то сказать, когда прошу чтобы эта покупка осталась втайне, только между нами. Почему мне показалась что Лариса знает больше чем хочет показать? Что если это на самом деле так и обращаясь к ней я подставляюсь? Что если она заодно с отчимом? Я настолько запуталась в паутине лжи, предательства и подстав что уже даже самой себе не до конца верю. Но на следующий день получаю лестницу, тихо и тайно Лора передает мне сверток, когда остаемся наедине. У нас, к сожалению, всего пара секунд, нет возможности поговорить, расспросить подругу. И это еще сильнее нервирует.
* * *
В эту же ночь, решив, что промедление лишь увеличивает риски, беру лестницу и отправляюсь к яме в которой держат Марса. Как раз отчима нет дома, его оставили на день в клинике. Или это лишь для меня такая отговорка, а на самом деле, он снова проворачивает свои темные дела. Стал последнее время довольно регулярно отсутствовать… Мне все равно. Я хочу сбежать, но сначала должна помочь Марсу. Я могла бы уже уйти, несколько дней назад. Слежка за мной стала для охранников рутиной, мне удалось убедить их что я не только не рвусь за ворота, но даже боюсь покидать поместье. Но увы, Давид все равно страхуется, когда покидает дом, так что мне бежать придется только когда он в поместье…
Подхожу к колодцу, меня колотит мелкая дрожь. Марс здесь больше недели. Кто знает, жив ли вообще. Знаю, что охранники кидают ему засохший хлеб, и бутылки с водой, больше ничего… Но если умер — это не моя вина. Закрепляю лестницу и бросаю в колодец.
Марс появляется спустя минут семь. Долго… Я почти поверила, что он мертв. Или так слаб что не может двигаться. И тогда я ничем не смогу помочь.
Он ужасно грязный, вонючий. Изможденный и худой. Только глаза блестят, как и прежде, ехидством и хитринкой. И еще в них что-то пугающе звериное. И я понимаю, что сильно рискую вот так, один на один с хищником. Я не планирую бежать вместе с ним. Ни в коем случае. Поэтому не подхожу близко, держусь на расстоянии, чтобы в любой момент можно было сорваться с места, при малейших признаках опасности.
— Сегодня в поместье почти никого, — нервно облизываю губы. — У Давида какая-то важная встреча, так что ты можешь уйти…
— Ты не пойдешь со мной, рыжая? Разве не рвешься к Максу?
— На мне вот это, — показываю ногу, на которую прицеплен датчик слежения. — Когда отчима нет в доме, он цепляет на меня эту штуку. Так отслеживает. Ее так просто не снять, и у тебя мало времени. За воротами красная Ауди, моя подруга отвезет тебя куда скажешь. Пойдем, покажу тебе лазейку… Я так в юности убегала. Никто про нее не знает.
— Пошли со мной, ненормальная. Оставаясь ты подставляешь брата. Он же ворвется сюда и погибнет…
— Я не доверяю тебе… Приведи его. Приходите оба за мной… Надеюсь, ты ему поможешь.
Марс спотыкается, идет пошатываясь за мной, а снова погружаюсь в мысленные терзания, рассуждения, зачем помогаю, он же чудовище. Давид точно узнает, кто ему помог. Кроме меня просто некому. Будет рвать и метать…
А значит у меня почти не будет шанса убежать…
Возле лаза, уже одной ногой в нем, Марс вдруг дергает меня на себя с силой. Я думала он едва живой, но оказывается, жестоко ошиблась. Я не успеваю ничего понять, даже начать сопротивляться… Марс нажимает на точку на моей шее, и я теряю сознание.
Глава 21
Прихожу в себя, и понимаю, что нахожусь в машине. Слышу обеспокоенный голос Лоры, кричащей, что меня надо везти в больницу. Открываю глаза и вижу над собой лицо Патова.
Не может быть…
Он здесь? Спас меня или снова похитил? Зачем его брат лишил меня сознания?
— Где Марс? — первое что спрашиваю, когда понимаю, что могу говорить.
— Серьезно? Тебя волнует этот урод? — возмущается Лора. — Он едва не убил тебя!
— Это правда? — дрожащим голосом спрашиваю Макса.
— Да, — нехотя кивает, лицо суровое, напряженное. — Я успел… Вырвал тебя…
— Но я ему помогла! Зачем он это сделал?
— Не знаю… Месть, наверное. Дороже тебя у Давида никого. А он, как я догадываюсь, над братом хорошо поизмывался…
— Ты прав…Но я ни при чем…
Сердце сжимается, нет сил сказать правду. Марс и правда хлебнул столько что неудивительно если повредился умом. Вспоминаю удар плетью, на который меня вынудил отчим. Наверное, такие как Марс не прощают подобного. А может он умом тронулся, сидя в жуткой яме? Наверное, сохранить в такой ситуации рассудок — почти нереально. И он как бешеный пес напал на меня…
— И что было дальше? — спрашиваю дрожащим голосом. — Ты… убил его?
— Хотел. Но он убежал.
Едва живой, после пыток… Ужасно сознавать, что я стала причиной вражды братьев. Я бы очень хотела это изменить. Смотрю на Макса, вижу, как он напряжен, в глазах страх плещется. И затаенная боль. У меня начинает болеть за него сердце. И все, даже пережитой ужас, когда Марс схватил меня, почти неважен…
Подаюсь вперед и Макс заключает меня в объятия. Ощущение счастья затапливает, и чувствую, как ледяной ком внутри постепенно начинает таять.
— Далеко не уйдет, наверное, в таком состоянии… — меня все еще не отпускают мысли о беглеце. Что он будет делать, едва живой, грязный как бомж? Хотя может смешается с такими же и уйдет… Давид брезглив и вряд ли станет прочесывать сточные канавы…
