Потемневший взгляд Ворона пугал, я уже начала жалеть об опасном порыве. Но, прорычав что-то зло и неразборчиво, Кир вдавил педаль газа в пол. Машина с ревом сорвалась с места.
Я вцепилась в ремень безопасности. Ворон рисковал. Ему-то что, он, наверное, бессмертный, а вот я…
— Если ты меня угробишь, что сделает Ловец? — попыталась воззвать к голосу разума, сославшись на единственную причину, к которой демон мог прислушаться.
— Благодари судьбу, что он на тебе! Иначе…
Оскал на его лице не принадлежал человеку. Но наваждение длилось всего секунду, а потом машина замедлила скорость. К моменту, когда мы въехали в город, Ворон уже почти успокоился.
Но моя просьба сменить маршрут и заскочить в банк вызвала новый приступ ярости:
— Какой банк? В гостиницу! Или я за себя не ручаюсь!
— А, может, потерпишь пока без душа? — меня словно кто-то за язык тянул, остановиться не получалось. — Понимаешь, из-за ограбления теперь сроки горят, а книгу надо сдать вовремя. Поэтому… в банк!
Ворон зарычал и прижался к обочине:
— Выметайся!
Видя, что я не реагирую, обошел машину и распахнул дверь:
— Выметайся! И дуй, куда хочешь: в банк, в гостиницу, да хоть на луну! Но без меня!
А этот гад, оказывается, не железный! Я довольно хмыкнула и, поправив на плече сумку с ноутбуком, вызвала такси.
13
У входа вежливая девушка тут же поинтересовалась, что именно я хочу. Узнав про сейф, привычно указала направление.
Не прошло и двадцати минут, как информация с внешнего диска переместилась в память нового ноутбука. Я никогда не хранила яйца в одной корзине, и держала дополнительный диск с рабочими материалами в сейфе. Это смахивало на паранойю, но в этот раз предосторожность себя оправдала.
Несмотря на небольшие неприятности, день удался. Информацию я восстановила, Кира по носу щелкнула… Настроение было лучше некуда!
Едва не пританцовывая, поднялась на освещенное крыльцо гостиницы, поздоровалась со швейцаром и направилась к стойке администратора. Сейчас возьму ключ, закажу ужин с доставкой, а потом — работать. Много работать, еще не хватало сроки сорвать!
Но вместе с пластиковой картой, отпиравшей магнитный замок в номере, мне протянули конверт.
— Просили вам передать.
— Прямо мне? — плотная белая бумага чуть похрустывала под пальцами. Ни адреса, ни имени… — Вы не ошиблись? Я почти никому не говорила, где остановилась.
Так и было. Об этом знали только Ворон и Ольга. Но не станут же они мне бумажные письма писать! Телефон и «мыло» куда быстрее донесут информацию.
— Просили передать жильцу из триста девятого номера, — улыбнулась администратор. — До вас он неделю пустовал, так что ошибки быть не может.
Я пожала плечами и забрала и ключ, и письмо. Если ошибка, просто передам по назначению. Или верну на рецепшн, пусть сами думают, что с ним делать. Но пока поднималась в лифте, любопытство разыгралось не на шутку. Отчего такая таинственность? И первое, что сделала, войдя в номер, вскрыла конверт.
Сердце встрепенулось и пропустило удар. В животе разрастался ледяной ком. Слабость подкосила и я сползла по стене, усевшись на пол возле обувной тумбочки.
Конверт раненой птицей упал рядом. А руки сжимали фотографию.
Старый, уже тронутый желтизной времени черно-белый снимок.
Луна висит в темном небе, лишь слегка прикрывшись кисеёй полупрозрачного облака. А на земле смутные фигуры в длинных балахонах обступили алтарь. Вернее, старое надгробие.
Через каменную плиту вилась глубокая трещина. Я чувствовала её спиной, пыталась зацепиться содранными пальцами. Но держали меня крепко!
Пел соловей. Ярко и пронзительно, заглушая мычание, которое почти не прорывалось сквозь глубокий кляп.
Был еще аромат. Тонкий, нежный. Ветер принес его за мгновение до того, как начали читать заклинание призыва. И его почти сразу перебила могильная вонь.
Темнота. Луна над головой. И монотонное пение сектантов, в которое вплетаются соловьиные трели.
Ужас скрутил нутро до тошноты, до рвоты. Но я даже пошевелиться не в состоянии. Так бывает во сне, когда пытаешься бежать от чего-то страшного, что идет по пятам, а не можешь: воздух превращается в трясину, так что и дышать почти невозможно.
— Гелла? Гелла, что случилось!
Я не слышала как он вошел. Даже не вспомнила, закрывала ли дверь. Просто смотрела на встревоженное лицо Ворона и не понимала, наяву ли все это, или во сне.
Он вырвал фотографию из сведенных судорогой пальцев, откинул в строну. Дышать сразу стало легче.
— Вот так.
Даже не заметила, как на руках перенес меня в спальню. Лежала на кровати и не понимала, где нахожусь, а в ушах все звучали монотонные речитативы.
— Гелла! Гелла, очнись! — щеку обожгла несильная, но хлесткая оплеуха.
Она моментально привела в себя. И я осознала, что нахожусь в спальне гостиницы, что надо мной возвышается Ворон со стаканом воды в руках. Миг, и его край жестко ткнулся в губы:
— Пей! Валерьянки не нашел.
Зубы постукивали о стекло, половину воды пролилось мне на грудь, отчего топ намок и облепил тело как вторая кожа. Плевать! Сейчас есть заботы поважнее.
Села, досчитала до десяти и обратно. И постаралась взять себя в руки.
Ворон рассматривал фотографию и хмурился. А когда я потянулась забрать, отстранился:
— Не стоит. На ней сильная порча.
— Так сними! Или не мешайся!
Ворон хмыкнул и провел над снимком ладонью. Края мгновенно потемнели, словно их огонь лизнул. И только после этого Кир уселся рядом со мной, но картонный прямоугольник в руки не отдал:
— Так смотри.
Теперь картинка не вызывала того ужаса. Навевала тяжелые воспоминания, но не больше. И была скорее похожа на кадр из какого-то мистического фильма: луна, люди в балахонах и заросшее одичавшими розами старое кладбище.
Розы? Комнату тут же наполнил тот неуловимый аромат. Так вот что так благоухало! Но тогда… тогда этот цветок присылали не потому, что через него можно легко навести порчу? Была еще одна цель?
Ворон казался безучастным. Фото рассматривал даже с любопытством. Губы шевелились и я невольно прислушалась к бормотанию:
— Интересный ритуал. Почему именно он? Любопытно…
— Что там?
Вспоминать не хотелось, но раз уж прошлое настигло так внезапно, следовало подготовиться, чтобы дать отпор. Но Ворон спрятал карточку:
— Ничего. Кстати, ты, кажется, что-то увидела. Что-то для себя новое.
