— А как я могу тебя наказать? С помощью… Ловца?
Смех тут же прервался. Ворон посерьезнел и, кажется, даже побледнел немного:
— Может, я сначала на другие вопросы отвечу?
Я пожала плечами: хоть на что-то бы ответил!
Оказалось, Гончие — это и есть Бездушники, только уже мертвые, которых Хозяин отправляет по следу должника. В данном случае это была я, а охотились за мной те самые подонки, что пятнадцать лет назад не смогли убить.
Жажда мести, которую я старательно прятала все эти годы, вспыхнула, словно костер, в который подбросили сухостоя.
— Найди их! Тех тварей, что предназначили меня в жертву! Всех найди!
— Ты уверена? — Ворону теперь было не до шуток. — Видишь ли, большая часть из них уже не люди. Хочешь с ними встретиться?
— Они не были людьми уже тогда! Так что ничего нового. Найди их. Я сама вырву проклятые сердца из прогнивших грудных клеток!
— Сумасшедшая! — послышалось тихое.
Но мне было все равно. Тот ужас и годы после требовали отмщения. Да, благодаря призракам и прочим потусторонним тварям я стала популярной писательницей, автором бестселлеров, мои книги переводились на многие языки мира. Но… это не искупало. После того ритуала Епифания Турова умерла. Полный радости ребенок стал бояться жить. Этого простить было невозможно.
— А ты не знал? — повернулась к Ворону. — Не знал, что связался с бешеной дурой, которой сам черт не брат? Что мне страшилки, когда я заглядывала в глаза твоему Хозяину и видела в них отблеск адского огня? Что мне Гончие или Бездушники, я скрывалась от них пятнадцать лет. Я существовала все эти годы и даже пыталась жить. А ведь я была одна. Теперь же… есть ты! И мне все равно, как ты сумеешь выполнить мой приказ!
* * *
— Понял, — подозрительно легко согласился Ворон. — Только позволь уточнить: мне жить здесь, на коврике, или достаточно того, что буду являться по первому зову.
Интересный вопрос. Очень. Одной стороны, времени позвонить может и не быть, с другой, везде появляться в обществе этого… красавца значило породить множество слухов. Все же и он, и я — публичные люди.
— Позвать — это произнести вслух мое имя, — Ворон верно понял затруднения. — Мы же связаны, пока носишь Ловец, я услышу даже в Аду.
— Все услышишь?
— Все! — мстительно улыбнулся Кир. — И увижу. Понимаешь, эта связь — обоюдоострое оружие. У тебя не останется секретов. Что ела, с кем встречалась, о чем думала…
Стоп! Без паники! Мысли он точно читать не может, иначе бы был готов к моим вопросам. А все остальное… После костлявой руки со сгнившими ногтями, которая вылезла из-под кровати, когда мне было одиннадцать, остальное уже не страшно.
— Значит, просто позвать?
— Просто позвать, — согласился он.
— Тогда топай отсюда! — указала на дверь.
— Что, и не покормишь? После такого секса… — Ворон закатил глаза а я швырнула в него пустым пакетом, из которого только что допила сок.
— Хватит и того, что виски выдул, алкоголик хренов! Вали отсюда и помни о своих обязанностях по моей охране.
— Охранять тело удобнее всего находясь рядом с этим телом, а лучше — внутри… — ему почти удалось меня вывести. Но прежде чем я схватилась за сковородку, Кир скрылся за дверью. А я без сил сползал по стене на пол. Называется, провела ритуал!
Проклятье, совсем забыла!
— Кир! — позвала в пустоту. — Воронов!
Тишина. Вот враль несчастный! Да и сама хороша, нашла кому верить. Но на всякий случай попробовала еще раз:
— Ворон! А ну встань передо мной, как лист перед травой!
Слова гулко прозвучали в пустой квартире, и через мгновение входная дверь хлопнула.
— Уже соскучилась?
Я не ответила, глядя на его пустые руки. На двери самозакрывающийся замок, а ключа этому демону я не давала. Тогда… как?
— Думаешь, двери смогут остановить демона? — ухмылке позавидовал бы и Гуинплен.
— Теперь не думаю. Кир, а зачем ты Ольгину кровь добывал?
— Подруга — твое единственное слабое место. Подобраться к тебе можно только через неё. А так не волнуйся, ничего я не делал, кроме мелкого приворота, который сам развеялся. Роза была изначально на тебя заговорена.
— И на том спасибо! — гора с плеч! — Так, значит, Оля тоже в опасности… Если Гончие до неё доберутся…
От одной мысли о том, что подобное может случиться, по спине пробежала холодная волна, словно лед за воротник засунули.
— Ни Гончие, ни Бездушные. Она не связана с Аллианом, поэтому они её не почуют.
— А ты?
— Так я же демон. Я и сам умею выводы делать, и могу принимать решения. Даже нестандартные!
От его самодовольства стало тошно.
— Сгинь! — отмахнулась и ошарашенно прислушалась к удаляющимся шагам. Даже повторять не пришлось!
Ворон ушел, а проблемы остались. Единственное, что могло помочь — работа. Я открыла ноутбук и погрузилась в текст. Но вдохновение куда-то исчезло.
— Чертов Муз, — я сменила домашнюю пижамку на джинсы и топ, — раз — два — три — четыре — пять, я иду тебя искать! А если кто не спрятался, я не виновата!
Улица встретила огнями ранних фонарей, шорохом шин, рычанием двигателей и амбре выхлопных газов. А еще — духотой. Зря только куртку брала. Хорошо, тонкая, легко уместится в рюкзачок.
Сегодня ничего особенного не происходило. Старушки, выбравшиеся подышать вечерним воздухом, поймали какого-то дедулю и теперь оживленно переговаривались с ним, сидя на разных лавочках. Соседская девочка вывела на прогулку лохматую болонку. Собака даже не обратила на меня внимания, внюхиваясь в чахлый кустик травы. Чуть поодаль на детской площадке собрались подростки. Они чинно ждали, пока припозднившиеся мамаши не уведут детей, чтобы занять и лавочки, и песочницу: почему-то сидеть на низких бортиках им нравилось больше, чем даже на металлическом заборе, отделяющем стоянку от «зеленой части».
Здесь ловить было нечего. Добропорядочный двор. То ли дело забросы! Поблизости было несколько, но соваться в бомжатники было опасно.
Но я знала парочку беспроигрышных мест! Одно из них находилось совсем рядом, в сквере. Там, в давно заброшенном уличном кинотеатре любила собираться молодежь. И еще кое-кто.
Тишина подсказала, что сегодня людей за поросшими кустами стенами нет. Устроившись на скамейке, сооруженной из доски, уложенной на старые шины, стала наблюдать.
По тропинке сновали люди. Фонари работали только вдоль главных дорожек, и на этой темноту вспугивали лишь огни велосипедов да фонарики собачников, облюбовавших этот запущенный людьми кусочек сквера. Но причиной запустения была не темнота.
Вдали замерцал свет — велосипедист ехал не торопясь, отчего фонарик горел очень тускло. В черноте, в которой скрывался лаз, ведущий внутрь кирпичной коробки, мелькнуло что-то белесое. Я насторожилась, и когда туманное облачко метнулось к дорожке, швырнула на асфальт горсть соли.
