— Не трогай меня! — уже громче потребовала Иветта, пытаясь увернуться от рук парня.
Но Вольных был очень близко, сидел, упираясь коленями в снег. Ива попробовала оттолкнуть парня от себя.
— Уйди! — крикнула Иветта, все еще не переставая отодвигаться от парня и сбрасывать его руки со своих плеч.
— Иви, детка, тебе нужно прилечь, — уговаривал Тарас, но голос был по-прежнему чужим, хриплым, надломленным, — Давай зайдем в дом.
— Да что же ты трудный такой, а?! — не сдержалась Иветта и ударила Тараса кулаком в плечо, пытаясь столкнуть парня с места и захлопнуть дверь машины.
Иветта не заметила, что ремень безопасности уже отстегнут, ключей в замке зажигания тоже не оказалась, картинка вокруг вновь начала превращаться в смазанное пятно, и вдобавок ко всему, где-то на задворках сознания маячила истерика. Слишком много свалилось на девчонку за последние сутки.
— Иви, малыш… — говорил Тарас, обхватывая руками голову Шуховской.
Его горячие, едва ощутимо подрагивающие пальцы оказались последней каплей. Иветта взорвалась. Вспыхнула, будто сухое поваленное дерево от удара молнии. Огонь охватил все сознание девчонки, отрезая от реальности.
— Сколько можно?! Я не хочу тебя видеть! Не хочу!!! — кричала Иветта, выворачиваясь из крепких, надежных рук, — Не могу так больше! Не могу!
Голос Ивы превратился в надрывный крик, все тело скрутило, сжало, словно перед прыжком. И Тарас не представлял, как успокоить ее. Он хотел обнять девчонку, но она вырывалась из его рук, будто каждое прикосновение причиняло ей боль.
Он помнил ее глаза, когда они говорили по видеосвязи. Помнил блеск, яркий, игривый и полный обещания. А еще он помнил и другой ее взгляд. Когда она стояла на пороге спальни и смотрела на него, полуобнаженного. И еще один, на кухне. Когда она увидела их со стервой Ланой. Еще ночью Тарас считал, что больнее воспоминания у него не будет. Ошибался.
Картинка, где за спиной его хрупкой ведьмы стоит безумная девица с лопатой наперевес, никогда не потускнеет. Он навсегда запомнит то чувство отчаяния, когда понял, что добежать не успевает. Всего через секунду Иви упала, а он осознал, что в душе что-то оборвалось. Умерло.
Секунду, показавшуюся ему вечностью, он стоял не в силах сделать и шага, движения, вдоха. Легкие жгло огнем, но он ничего не мог поделать. Застыл, словно умер.
А когда Иви пошевелилась и села, когда он понял, что его девочка жива, никакие силы мира не смогли его притормозить. Его не останавливало то, что женщин бить нельзя. Меньше всего он думал о влиятельной родне стервы. Он хотел ее крови.
В голове все еще была каша, но одна только мысль повторялась рефреном: Иви жива. Но она не хотела его помощи. Да только Вольных не мог быть от девчонки на расстоянии. Не мог не касаться, не мог не почувствовать тепло ее тела. Ему все еще казалось, что она до сих пор лежит в том сугробе лицом в снегу.
— Прости меня, малыш, — повторял Тарас вновь и вновь, будто хотел извиниться за все и сразу.
Он крепко сжал девчонку руками, буквально выдернул из салона авто и впечатал в свое тело. Ему было это нужно. Вот так, чтобы крепко почувствовать. Чтобы убедиться, что не потерял ее.
В какой-то момент кулачки, истерично стучащие по ссутуленной спине, замедлились. Крики стихли, заменяясь всхлипами. А он гладил Иви по волосам одной рукой, а второй вцепился в плечи. Лицо окунулось в родной сладковатый запах ее волос. И ничто не могло оторвать его от ведьмы в эту минуту, никакие катаклизмы и природные явления. Словно все вокруг замерло, вытягивая истерику и чувство безысходности из дрожащих тел.
Он настолько крепко держал свою девочку в руках, что почти ничего не замечал вокруг. Только настойчивый голос сестры медленно вытягивал его из состояния замкнутости и шока.
— Заяц, нужно в дом зайти, — повторяла Лиза.
— «Скорая» будет только через час, трассу кое-где все еще чистят, — тихо предупредила Света, — Нужно звать местного фельдшера.
— Давай, — выдохнул Вольных.
Не услышав ответа сына, Наум уже выбегал за ворота, чтобы привести нужного человека.
Тарас на миллиметр отодвинулся от Иветты, просто чтобы взглянуть на свою ведьму. Ее глаза были закрыты. И только сейчас он заметил, что ее руки висят вдоль расслабленного тела.
— Это просто обморок, — попыталась утешить Лиза брата.
А Тарас уже подхватил Иви на руки и помчался в дом. Осторожно уложив девушку на диван в гостиной, Вольных присел на пол рядом.
— Иви, девочка моя, проснись, — ласково шептал он, растирая ее руки своими горячими ладонями, касаясь прохладных щек, согревая ледяные девичьи пальцы своим дыханием.
Иветта не шевелилась, но дышала спокойно и глубоко. Время до прихода местного фельдшера растянулось на миллиарды лет. Когда на пороге дома Вольных появился пожилой мужчина, Тарас уступил ему место около Шуховской.
Нашатырь привел Ивку в чувство, но шевелиться ей не позволили. Перед глазами мельтешили люди, кто-то что-то бормотал, кто-то ощупывал ее затылок, мерил давление. Но сквозь весь шум и гам Ивка выделила один глубокий голос. Он уже не звучал чужим и жутко хриплым. И Иветта, моргнув, отыскала своего полубога взглядом. Он стоял совсем близко. Протяни руку и дотронешься. И Ивка так и поступила. Протянула ослабевшие пальцы. И тут же горячая ладонь поймала их в свой плен, зафиксировала и сжала, словно не собиралась никогда отпускать.
Вскоре народу заметно поубавилось, а спустя еще некоторое время в просторной гостиной остались только домочадцы. Включая, почему-то бабку, Изольду Петровну.
— Что ж, если все обошлось, то я вынуждена откланяться, — нарушил голо Изольды Петровны повисшую тишину комнаты.
— Ба? — вскинул голову Тарас, заставив старушку приостановиться, — Спасибо за помощь.
Бабулька величественно кивнула. О какой именно помощи говорил Тарас, Ивка предпочла пока не спрашивать. Странная лень охватила все ее тело. И больше всего на свете хотелось спать. Поэтому свернувшись клубочком, выдернув свою руку из плена жаркой ладони полубога, Ива зарылась в теплый плед. Сквозь сон она почувствовала, как кто-то отодвинул упавшие на ее лицо волосы. Она узнала руку Тараса. Даже не открывая глаз, поняла, что это был именно он. Сил на сопротивление не осталось. И Иветта сдалась своей слабости. Вздохнула и провалилась в манящий ее сон.
Глава пятнадцатая. Недоверчивое
— Иви, детка, спать нельзя, — надоедливый голос старательно выковыривал сознание Иветты из мягких и пушистых лапок теплого сна.
Голос был вкрадчивым, но настойчивым, и девушка понимала, что хозяин этого голоса не отстанет от нее. Ивка моргнула, нехотя фокусируя взгляд на лице парня, сидящего в полуметре от ее головы. Изначально Шуховской захотелось спрятаться от полубога, закрыться и заставить себя даже не смотреть в его сторону, и тем более, не разговаривать. Но трепетное сердечко упрямо твердило, что хочет видеть именно этого блондинистого полубога. И никого другого.
