Васька понял, что стоит у стенки кабинета Шуховской и слушает разговор родителей. Нет, новости он не услышал. Но все равно оказалось неуютно от понимания, что матери он никогда не был нужен.
— Я была молода! — оправдалась Шуховская.
— Я не виню тебя, — устало проговорил отец, — Я благодарен тебе за сына. Очень благодарен. Но не перегибай, Эля. Не приплетай к нашим разборкам ни Васю, ни его семью, и тем более, не трогай мою. Ты поняла?
— Урод, ты, Паша! — злобно прошипела Шуховская, — Думаешь, она лучше меня? Думаешь, забудешь все, что было между нами?
Отец тихо рассмеялся. Васька даже решил, что у него началась истерика. Думал, вернуться в кабинет и утащить отца домой. Но понимал, что точки в отношениях с матерью нужно расставить именно сегодня, по горячим следам. Иначе эта гадина вывернется, ускользнет, и ни черта они потом не докажут.
— Опомнись, Элеонора, — посмеивался отец, — Что было между нами? Свадьба по залету? Месяц ада взамен семейной жизни? Ты ушла, Эля. Ты! Тебе нужна была свобода, клубы, тусовки, мужики. А я растил сына, без претензий на тебя. Я никогда не любил тебя, если ты еще не поняла.
— А ее любишь? — воинственно спросила мать.
— Безумно, всегда любил, — отец уже не смеялся, — И скажи Анне «спасибо» за то, что я не грохнул тебя, когда узнал о настоящей причине ее побега. Видит Бог, я готов был тебя размазать по стене за то, что ты сделала двадцать лет назад.
Васька услышал, как отец вздохнул, шагнул к приоткрытой двери.
— Это она во всем виновата! — все еще оправдываясь, бормотала мать.
— Эля, ты никогда дурой не была, — хмыкнул отец, — Ты сама все разрушила. А Анна стала настоящей матерью нашему сыну. А еще, Элеонора Эдуардовна, — Васька слышал, как голос отца приобрел стальные оттенки, — я повторяю в последний раз: Если ты приблизишься к нам ближе, чем на метр, я тебя раздавлю. Уяснила?
— Да, — зло выплюнула Шуховская.
Отец уже выходил из кабинета и в дверях вдруг обернулся.
— Твоя дочь зовет мою жену мама Нюра, — бросил батя, — Делай выводы.
— Я всего лишь пыталась помочь сыну! — крикнула Шуховская в спину отцу.
— От такой помощи можно и загнуться в два счета, — возразил батя, замирая, — Лучше не помогай больше.
Отец, судя по звуку приближающихся шагов, уже готов был выйти из кабинета, но тихий вопрос, больше похожий на упрек, заставил Ваську пропустить удар сердца.
— Почему ты не бросил его? Зачем оставил? Ты ведь мужик! Я отказалась от него, и ты должен был! Так нет же, — зло шептала мать, — Ты оставил мальчишку! А теперь на моем прошлом создаешь свою собственную семью! Думаешь, она сделает тебя счастливым? Думаешь, эта баба потянет? У Васьки характер! Он не поддается контролю! Вспомни, каково тебе было с ним в школе! Как его по ментам таскали! Как едва не посадили по малолетке!
— Зачем оставил?! — прорычал отец, — Он! Мой! Сын!
— Вот и помни об этом! — взвизгнула мать, — Помни, что это я тебе его родила! Не она! Твоя любимая Анюта! А я! Помни, когда будешь с ней спать, что она уже не родит тебе! Возраст не тот, Пашенька!
— Какая же ты сука! — выплюнул батя, — Не смей трогать ни Иветту, ни Василия! Не смей тревожить ни Агриппину, ни Анну! Не смей посылать кого-то из своих шавок к моей семье. Эля, я тебя уверяю, если мои девчонки подвернут ногу на улице, споткнутся случайно, я приду и откручу твою дурную голову. Надеюсь, ты меня услышала!
Батя подошел к двери, распахнул ее настежь, а в спину донеслось истеричное:
— Пошел вон из моего дома!
— С удовольствием! — рявкнул в ответ отец и, коротко кивнув сыну, широким шагом вышел из дома.
Спустя пару минут, просторный холл особняка опустел.
Очнувшись от тягостных мыслей, Васька вздрогнул. Груня все так же лежала в его руках. А он понял, что теперь смог взглянуть на мать немного иначе. Нет, не простить, конечно. Просто забыть. Ведь у него есть любимая девчонка рядом, которая скоро станет женой и матерью его детям.
— Вась, ну ее к черту, — вдруг проговорила Груня, словно читая мысли Барина.
Он даже хмыкнул, понимая, что девочка, как никто настроен на него эмоционально и что-то скрывать от нее он уже не может.
— Ага, к черту, — согласился Барин, — У меня есть ты, мама Нюра, Ивка.
— И бабушка, — напомнила Груня.
— И бабушка, — согласился Василий, с улыбкой, — Давай спать, пока я не решил, что не очень то и устал за сегодня.
Грунька только захихикала и потерлась щекой о теплую грудь своего Васьки.
— А я ни капли не устала, — хитро шепнула мелкая соблазнительница Ваське на ухо.
Теперь Барычинский отлично понимал намеки. По крайней мере, этот намек он понял с первого слова.
Глава четырнадцатая, в которой мелкие неприятности перестанут омрачать жизнь главным героям
Утро радовало мягким морозом и пушистым снегом. Девчонки решили сразу же после завтрака отправиться покорять бутики женской одежды, свадебной атрибутики, а заодно присмотреть и подарки своим мужчинам к Новому Году. Свадьбу, несмотря на стойкое желание перенести на грядущий год, назначили на тридцатое декабря. Груня для порядка поворчала, вроде бы, кому нужна эта свадьба, да в такой день. Но отступить от данного Барину слова ей никто не позволил. И вот, отправив своих мужчин по делам, девушки, мама Нюра и Груня, встретили Иветту в назначенном месте и с головой окунулись в шопинг. Правда данное весьма увлекательное занятие дамы прервали на час, быстро съездив в небольшую частную клинику, где работала давняя знакомая Анны Михайловны. В клинику и обратно в торговый центр девушек доставила Иветта на своем диком, юрком и не самом огромном автомобиле, ласково называемом хозяйкой «Матильда».
Вернувшись после посещения клиники, дамы вновь приступили к шопингу, и все шло гладко, со смехом и безбашенными выдумками Ивы. То она предлагала ярко-красное платье для невесты, то нежно-розовый костюм жениху. Ваську от розового смокинга с гламурными стразами спасли только заверения Груни в том, что наряд жениха уже висит в их шкафу, купленный и готовый к эксплуатации.
Иветта притворно обиделась, и предложила перевести дух в небольшом уютном кафе, расположенном на третьем этаже торгового центра. Столики располагались за стеклянной стеной, отлично просматривались со стороны торговой зоны, но не пропускали шума от суетливых покупателей.
Сделав заказ, вся троица веселилась и смеялась, перебрасываясь шутками и обмениваясь мыслями о неумолимо приближающихся праздниках.
Иветта смотрела на свою новую родню и радовалась, словно дите. Нет, она была очень счастлива, что жизнь свела ее брата и дядю Пашу с Груней и мамой Нюрой. К тому же, новости о скором пополнении численности семейства несказанно обрадовали Иву.
