— Вот за Василия отдельное спасибо, — спокойно проговорила Анна Михайловна, — Замечательный мальчик. Но ты, скорее всего, и не подозреваешь об этом! Детей нужно любить, а не бросать, словно щенков.
— Много ты знаешь! — фыркнула женщина.
Тем временем Владимир выполнил поручение хозяйки и придержал двери для двух вышибал.
— Ты, Владимир, погорячился, — фыркнула женщина, смерив брезгливым взглядом администратора, — Многовато мальчиков на меня одну!
— Рад стараться, — хмыкнул Владимир.
— Он никогда не женится на тебе! — уже в дверях прошипела Элеонора Эдуардовна, — Будешь вечной подстилкой!
— Поздно предупредила, но благодарю за беспокойство, — вежливо проговорила Анна, и подняла правую руку с кольцом на безымянном пальце, — Надеюсь, мы вас больше не увидим, уважаемая Элеонора Эдуардовна.
Нежданная гостья на мгновение задержалась в дверном проеме, поджав губы, сверлила яростным взглядом Анну, а потом, поторапливаемая вышибалами, скрылась за дверьми. А, спустя несколько минут и из ресторана, в обществе своего кавалера.
* * *
— Нет, девоньки, определенно зря вы так, — возмущался Михалыч, ставя перед девчонками, Груней и Анной, по большущей тарелке аппетитного, свежеприготовленного мяса, — Сидели бы тише воды, ниже травы, и не лезли. Кто знает эту ведьму и что у нее на уме?
— Миша, глупости, — отмахнула Анна Михайловна, ласково и благодарно улыбнувшись мужчине.
Михалыч присел на кожаный диван, наблюдая, как девчонки дружно приступили к еде, на радость ему.
— Михал Михалыч, мы ведь не кисейные барышни, — хмыкнула Груня, — Шедевральное мясо! Сказка, а не барашек!
— Лисааа, — рассмеялся повар, — Но Ваське все равно расскажу, как ты зыркала на мамашу. А если бы эту ведьму понесло? В драку бы с ней полезли?
— И полезли бы, — кивнула Груня, — У меня руки так и чесались, мордой об стол.
— Агриппина! — возмутилась Анна Михайловна, — Что за манеры?!
— Дааа, — рассмеялся Михалыч, — Узнаю школу Барина.
Идиллию нарушил тяжелый шаг за дверью и стремительно распахнутая дверь. На пороге директорского кабинета выросла могучая фигура Барина, хмурого и рассерженного. А следом влетел и Пал Палыч, не менее хмурый и взволнованный.
— Анюта!
— Пигалица, елки-палки!
Голоса мужчин звучали в унисон, и оба рванули к своим дамам. Пал Палыч добрался до жены первым, стремительно дернул ее за плечи, прижал к себе, принялся оглаживать ладонями все тело, словно проверяя, все ли части на месте.
А Барин, схватив свою даму, так и обнял ее, держащую в руке вилку с наколотым на нее мясом.
— Вась, задушишь, — пропыхтела Груня, не собираясь вырываться.
— Прибью гадюку, — пообещал Васька.
— В очередь по старшинству, — вмешался Пал Палыч.
— Шут с ней, блаженной, — рассмеялась Анна, — Ну, все, Паш. Выдохни. Есть будешь?
— Не хочу, — пробормотал Пал Палыч приглушенно, все еще боясь выпустить жену из рук.
— Чего за кипишь, да без меня? — раздался веселый голос Иветты.
Девушка неожиданно появилась в кабинете, вертя в руках ключи от машины. Плюхнулась на диван рядом с Михалычем.
— Дядь Миш, давай и мы что ли обнимемся? — предложила девчонка, — Раз уже здесь все парочками.
— Нашла бы ты себе обнимателя по возрасту, — рассмеялся Михалыч, но девчонку приобнял за плечи.
— Так нет смертников на горизонте, — наигранно трагично вздохнула Иветта, устраиваясь на плече Михалыча, — Знать, буду в девках ходить до самой пенсии.
— Болтушка ты, — смеялся Михалыч, — Ладно, пойду к себе. А ты поможешь мне. Стресс мужикам нужно заесть. Сюда притащим ужин. Пусть поедят спокойно.
— А чего за повод для стресса? — серьезнее спросила Ива.
— Так родительница твоя нарисовалась, не сотрешь, — поведал Михалыч.
— О, как, — хмыкнула Иветта, — И по какому поводу пожаловала практикующая ведьма и будущий мэр?
— Поглядеть на нашу Груню, — ответил Михалыч.
Иветта смачно выразилась, не утруждаясь подбирать выражения. И получила от добродушного повара укоризненный и строгий взгляд. Ива и Михалыч оставили старшего и младшего хозяев ресторана наедине со своими женами. Ива прекрасно понимала родню, уж очень хорошо она была знакома с манерой общения Элеоноры Эдуардовны с народом.
* * *
— Мы больше не будем обсуждать этот вопрос! — в который раз за последние два часа говорил Барин, пытаясь держать себя в руках и отвлечься на финансовые документы, требующие его подписи.
— Я не уйду с работы! — не сдавалась Груня, вытирая только что вымытые тарелки и ставя их в шкаф.
Старшее поколение отправилось в гости к Михалычу и собиралось заночевать у друга до утра. А Василий и Груня, проехав по магазинам, решили остаться дома, вдвоем поужинать и отдохнуть. После сытного ужина, Груня велела Барину не мельтешить под ногами и заняться срочными документами, а сама убрала со стола и перемыла посуду.
— Я вообще не вижу смысла тебе работать! — не унимался Бася, — Учебы за глаза хватает! Тебе нужно больше отдыхать, а не с подносами бегать!
— Я не собираюсь сидеть дома в четырех стенах! — парировала Груня.
— Так и не сиди, — возмущался Васька, — Приезжай раз в неделю с проверкой. Я все решил, будешь управлять рестораном. А Вовчика в клуб посажу. Пусть налаживает там работу. Ты же уволила моего директора.
Последняя фраза была сказана словно невзначай. Но Грунька сверкнула грозной зеленью глаз, зацепившись за брошенную фразу.
— А ты, значит, сожалеешь? Скучать будешь, Василий Павлович? — глаза Груньки сузились, превратившись в две ярко-зеленые щелочки, готовые метать молнии вовсе стороны.
— Слегонца, — заулыбался Васька, довольным взглядом наблюдая за согревающей душу картинкой — ревнующей пигалицей, — Саня свое дело знала.
Грунька поняла, что руки живут собственной жизнью. Черепную коробку затопили красочные картинки, всколыхнув желание крушить все вокруг. Первой в Барина полетела пустая чашка белого фарфора.
— Ты охреневший засранец! — визжала Груня, — Я тебе покажу «Саню»! Я, мать твою, Барин, тебе с корнем оторву все, к чему притронется кто-то кроме меня!
В Ваську полетела тарелка, стукнувшись о стену и рассыпавшись на мелкие осколки. Не сказать, что Груня целилась. Но в порыве гнева бросала в парня все без разбора. Васька, стараясь громко не ржать, вовремя уворачивался, на всякий случай прикрывая голову руками.
— Сколько их у тебя, твоих директоров?! — не унималась пигалица, — Всем патлы выдерну!
Грунька, отвернувшись от Барина, принялась искать очередные метательные снаряды. И так и замерла на месте, когда крепкие руки спеленали и обездвижили.
