* * *
После сытного обеда и горячего чая курить хотелось просто зверски, да так, что уши скручивались в трубочку. Взяв пачку и зажигалку, Васька вышел к черному входу, как был, в одной футболке. Выкурив сигарету, Барин зябко поежился. Снег мелкими снежинками уже ложился на сырую землю. А ведь вчера еще светило осеннее солнце.
Баська усмехнулся. И с каких пор он начал замечать, как светит солнце, и как падает снег? Нет, определенно, твориться что-то странное с ним.
Решив, что неплохо проветрить мозги, пока не натворил глупостей, Барычинский, не спеша, обошел здание и зашел с парадного входа. Медленно двигаясь по залу, Васька присел на свое обычное место, не за пятый столик в зону для курящих посетителей, а туда, откуда просматривался весь зал.
Рыжеволосая пигалица уже сновала по залу, вежливо общаясь с клиентами, улыбаясь им своими ямочками и, как казалось Ваське, игнорируя его самого. Но он старался не нервничать по этому поводу. Сильно старался. Только выходило плохо.
— Чего сударь желает? — подскочил к нему Вовчик, хитро щуря глазенки, — Аль кого?
— Смойся, — беззлобно проворчал Васька, — Кофе тащи, все равно не отвянешь.
Админ послушно испарился, а спустя минуту, к столу Барина подплыла Груня с чашкой кофе в руках. Улыбнулась, сверкая ямочками, поставила чашку перед ним.
— Приятного, — скромно пожелала девчонка и отошла от столика.
Васька, как ни пытался, скрыть улыбку не смог. Уж больно рад он был сегодня. И сам не понял толком, отчего. Но считал это неважным. Ему хорошо и спокойно на душе, а остальное — по боку.
Грунька отошла от его столика на пару шагов, и тут же была перехвачена клиентами. Тройка молодых парней обосновалась на уютных диванах, и ожидала заказанных ранее блюд.
— Слышь, малышка! — четко разобрал Бася и мотнул головой в сторону соседнего столика. Уж больно не понравился ему голос пацана, — Кальян неси!
— Прошу прощения, — вежливо произнесла Груня, — Но кальяны у нас не подают. К тому же, эта зона для некурящих посетителей. Для вашего удобства в нашем заведении оборудованы курилки.
— Я бы тебя простил разок-другой в той самой курилке, — пробормотал второй товарищ.
Парень говорил довольно тихо, но Груня расслышала его слова. Как и Васька, реакция которого не заставила себя долго ждать.
Стремительно дернувшись из-за стола, Барин приложил того самого любителя курилок головой о стол. Из его носа двумя струйками хлынула кровь, заставив хозяина носа истошно взвыть.
— Рот закрыл! — прошипел Василий, фиксируя пацана за шею и низко склонившись над распростертым на столе теле, — Собрал товарищей, и свалили! Живо!
Парни, как и было велено, торопливо свернули компанию и удалились, уводя друга, пострадавшего в неравном бою со столом. А Васька вернулся на свое место. Спокойно и невозмутимо отпил кофе из чашки. И встретил возмущенный взгляд зеленых глаз.
— Вот зачем вы так, Василий Павлович?! — громким шепотом отчитала парня Груня, — Они же дети еще. Безобидные.
— Эти дети — крокодилы, старше тебя, — фыркнул Бася.
— Но они наши клиенты, — возразила Груня, — а клиентов нельзя мордой о стол.
— Так, — Васька чуть склонился вперед, опираясь локтями о дубовую гладь стола, — Беги-ка ты лучше работай, пока я не вспомнил, что являюсь невоспитанным хамом и грубияном, не передумал и не выловил их у входа.
Груня вздохнула, но промолчала. Барычинский видел по ее глазам, что девчонка хочет много чего сказать в его адрес. Но сдержалась. Только недовольно зыркнула своими зелеными глазищами и, поджав губы, убежала к Михалычу за очередным заказом.
Глава шестая, в которой Груня Пепел мило смутится, немного расстроится и растеряется
По графику у Груни был выходной, но в связи с тремя днями отсутствия на рабочем месте девчонка вышла в смену в воскресенье. Но не к пяти, как обычно, а с самого открытия.
Уже привычно влетев в здание ресторана, Грунька радостно помахала Владимиру. Парень стоял у стойки рецепшена, внося какие-то поправки в записи резерва столиков и кабинок. Увидев широко улыбающуюся красавицу-официантку, Владимир перехватил планшет и направился к ней.
— Переодевайся, и пойдем кое-чего покажу! — улыбался парень.
Грунька послушно скрылась в комнате для персонала, а спустя пару минут уже выскакивала в зал, на ходу повязывая фартук на талии.
— Глянь, что у меня есть! — в руках Владимира появилась небольшая книга в черно-белой обложке, и, увидев название и автора, Пепел буквально расцвела на глазах.
— Вова! — громким восторженным шепотом произнесла девушка, — Это же сам Марк Шахов!
— Дарю! — рассмеялся Вовчик, глядя, как трепетно девчонка перелистывает страницы книжки, попавшей в ее цепкие пальчики.
— Ты даже не представляешь, какой он талантливый фотограф! Маэстро! — восхищенно рассказывала Груня, любуясь фотографиями работ известного в города, да и во всей стране фотографа, — Как ты узнал? Вовка! Спасибо тебе огромное!
Девчонка не удержалась и от переизбытка чувств кинулась парню на шею. Тот только тихо посмеивался, придерживая веселый и радостный огонек с редким именем руками.
Молодые люди настолько увлеклись подарком, беседой и словами благодарности, что абсолютно не заметили нечаянного зрителя, застывшего каменной глыбой в просторном зале. Каменная глыба, буквально скрежеща зубами, убийственным взглядом сверлила веселую парочку. И если бы взгляд мог бы убить, то у Вовчика не было бы шансов на выживание. Карие глаза прикипели к мужской ладони на узкой осиной талии, а руки с хрустом сжались в кулак. Внутри каменного изваяния с горящими глазами бушевал ураган, грозящий снести все на своем пути, в частности отдельно взятого администратора престижного ресторана города.
Барин постарался выдохнуть, предпочитая не думать о том, насколько счастливой сейчас выглядела пигалица.
— Василий Павлович! — словно из тумана выволок его голос пигалицы, радостный, счастливый, задорный, — А у нас тут вот…
Васька предпочел не слушать что у них там «вот», а только рявкнул во всю глотку так, что затряслась посуда за баром у Сашки.
— Генеральная уборка! Чтобы через час весь зал блестел, как у кота яйца! И посуду посчитайте!
Дверь директорского кабинета громыхнула так, что едва не слетела с петель. Девчонка в недоумении посмотрела вслед стремительно исчезнувшему парню, перевела взгляд на Владимира.
— Не обращай внимания, Грунька, — хитро прищурился Вовчик, — Генеральная уборка — не страшно. Парни за полчаса все сделают. А посуду вчера считали.
— Да я и не боюсь, — пожала плечом Груня, все еще прижимая к груди подаренную книжку, — Просто нельзя вот так без причины кричать на людей. В конце концов, мы не рабы и не крепостные!
