Со вздохом я погладила подлокотник кресла, но тут Франческо сказал:
— Лиза, я думаю, надо все же посмотреть, вдруг этот маклер ещё на месте? Мало ли, бывает, что не слышишь сигнал или ещё что…
Удивительно, но почтенный Бротерикс и в самом деле оказался в своей конторе. И та самая квартира, о которой еще вчера я с сомнениями размышляла, и которая стала за это время такой для меня желанной — квартира была ещё свободна и ждала меня. Так что я с лёгким сердцем выписала чек на три тысячи дукатов, годовую стоимость аренды, и получила магически заверенный контракт. Сегодня соберу вещи, завтра перееду и… надо начинать жить. Покупать программу головидения, амулеты для стирки и хлеб, найти кого-то для уборки, нанять мага, чтобы поставил охранные заклинания…
Франческо пригласил меня поужинать, и я не стала отказываться. По многим причинам. День был длинный и насыщенный, хотелось поболтать о чём-нибудь, не имеющем отношения к аурам, магии, учёбе… Впрочем, послушав рассказы реставратора о его работе над мозаиками полуторатысячелетней давности, я уже не была так уверена, что магия тут ни при чём. Дар у Франческо определённо был, вот только какой? Не выдержав, я задала художнику этот вопрос, но в ответ он только пожал плечами:
— Понятия не имею! Видите ли, Лиза, я представляю уже восьмое поколение художников в семье. Мой прадед, например, был фрескатти, как и прапрадед, мама писала портреты, а я вот занялся мозаиками. Рисовал я всю жизнь, определением магического уровня не занимался, поскольку мне это было просто не нужно. Главное, чтобы были способности к рисунку, да чтобы краски слушались. А уж когда взялся за мозаики!.. — тут он улыбнулся, и я начала медленно таять.
Вот тут какая-нибудь высоконравственная дама могла бы поджать губы (моя матушка называла эту гримасу «куриная гузка») и с высоты своего нравственного величия сказать: «Фи! Только вчера рассталась с одним мужчиной, и уже тает при виде другого!».
Да, действительно, и недели не прошло, как я распрощалась с Винченцо Арригони. Жалею ли я об этом? Ещё как! Этот лукканец глубоко забрался мне в сердце… Вот только ни он, ни я не смогли ответить на очень важный для меня вопрос, не сумели определить моего места в его жизни, в Лукке, в Каза Арригони.
Украдкой я достала платок и вытерла нос.
Нечего разводить сырость, Лиза, дождя вполне довольно!
Я свободная гражданка Союза королевств, имеющая все права и готовая нести ответственность по всем обязательствам. И только я могу решать, как же мне жить завтра.
Хорошо, что свои вещи я почти и не разбирала, приехав в Медиоланум. Так только, достала зубную щётку и свежее бельё. Поэтому сборы были короткими и несложными. К счастью, а то я бы насобирала в таком разобранном состоянии.
Легла спать я, как и планировала, рано, ещё не было одиннадцати.
Легла и долго вертелась, вспоминая могучие деревья на городской стене Лукки, жёлтые листья под ногами, запах роз и лимонов и обнимающие меня крепкие мужские руки…
Наконец, в седьмой раз перевернув и взбив подушку, я сдалась. Зажгла магический фонарик, достала полученный в университетской библиотеке учебник по аурологии и стала читать первую главу.
Глава 18
Ровно в восемь утра Довертон поднялся на третий этаж особняка на Королевской площади и вошёл в приёмную. Неро поднимался следом за ним. Секретарь, молодой мужчина с военной выправкой, взглянул на него вопросительно, и Джон представился.
— Да, вы есть в списке. А… э-э-э… кот с вами?
— Я думаю, Неро подождёт здесь. Да, приятель?
Кот ответил коротким «Мр» и вспрыгнул на один из стульев. Секретарь с уважением на него покосился.
— Минуту, пожалуйста! — он поднялся и, прихрамывая, вошёл в кабинет, почти сразу вышел и сообщил: — Проходите, мессере Алеццони ждёт вас.
Из-за письменного стола, заваленного папками, бумагами и кристаллами, поднялся мужчина с весьма примечательной внешностью: очень высокий, очень худой, с бородкой-эспаньолкой и торчащими в стороны усами. «Сущий Дон Кихот!» — подумал Джон, пряча улыбку.
Они обменялись рукопожатиями, сели, и хозяин кабинета спросил:
— Итак?
Усы его при этом забавно шевельнулись вниз и вверх.
— Итак, я занимаюсь расследованием странных магических происшествий на территории Союза королевств и дружественных стран. Вот краткая справка, — он передал главе Службы магической безопасности Медиоланума два листа, написанные нынче ночью.
Алеццони быстро прочёл, хмыкнул и перечитал второй раз, уже медленно. Потом поднял глаза на визитёра и спросил:
— Почему вы сочли, что это серия? Разный почерк, разные объекты воздействия, нет никакой конкретной цели…
— Во-первых, именно поэтому. Мы с вами оба давно работаем и знаем, что никто не станет просто так, ради развлечения, доводить до бешенства домашних выставочных кошек или травить целую партию дорогостоящего чая.
— Пожалуй. Но все же я не понимаю, почему вы связали эти… — Алеццони посмотрел в записи. — Эти одиннадцать происшествий в единую серию.
Довертон пожал плечами.
— Поверите, нет никакой метки, в которую я мог бы ткнуть пальцем и сказать: вот, по этой примете я отнёс данный случай к интересующей нас серии. Считайте, что это интуиция.
При этих словах непроницаемая маска исчезла с лица хозяина кабинета, он даже улыбнулся и сказал:
— Ну, слава Великой Матери, нормальный оперативник. Итак, чем я могу помочь?
Через десять минут Джон стал обладателем временного пропуска в здание Службы, трёх десятков папок с личными делами преподавателей и сотрудников университета и ключа от небольшого кабинета на втором этаже. Неро первым вошел в комнату, проследовал к подоконнику и устроился на нём.
— Прошу прощения, но это единственное свободное помещение, — с заминкой сказал секретарь. — Практически все сотрудники сейчас в Медиолануме, никаких командировок нет…
— Всё отлично, я и на это не рассчитывал, — сказал Довертон чистую правду. — Стол, стул, сейф и компьютер с подключением к сети, это всё, что мне нужно.
Сложив папки на стол, он взглянул на часы: половина девятого, у него есть еще час, потом надо будет двигаться в университет, забирать записи у огневика.
«Вот с его-то досье и начнём!» — решил Джон, нашёл папку с надписью: «Сольферини» и погрузился в чтение.
История жизни мэтра Анджело Сольферини изобиловала неприятностями, причём большую их часть он навлекал на себя сам. Мэтр был вспыльчив, как порох, обладал скверным характером, задиристостью петуха и железной уверенностью в собственной правоте, поэтому штрафы за драки, ругань в общественных местах и нанесение побоев повторялись с завидной регулярностью. Ну ладно, вспыльчивость для огневиков характерна, они все такие. А посмотрим, есть ли какая-то повторяемость в том, с кем тот задирается, может, расовая неприязнь? Нет, судя по записям, Сольферини было абсолютно всё равно, придраться к орку или обозвать хомо. При этом — Джон просмотрел справку из университета — преподавателем мэтр был весьма успешным, и студенты его любили. А откуда он родом? Из Кастрофилиппо, маленького городка в горах на Сицилии. Южанин, значит… К Лукке никаким боком.
