— Мои комплименты вашей почтенной матушке, синьора Изабелла, — заулыбался Винченцо после первого глотка.
Джон одобрительно кивнул, глотнул ещё, а потом вдруг спросил:
— Скажите, синьора Изабелла, у вас ведь был какой-то конфликт с семьёй Кватрокки? Не расскажете?
— Эх, вот ведь стражники, — женщина недовольно причмокнула и встала. — Такой вечер испортить вопросами о давней ссоре… Ну да, лет пятнадцать назад это было. Наш младший подрался в школе с Маттео, их старшим сыном. Мальчишки же, как без этого? Стефано пришёл с подбитым глазом, ну, а у того палец был сломан. Рико пошёл к ним поговорить, может, мага-медика оплатить, так ненормальная эта, Брида, в дом его не впустила. Вышла на крыльцо, с верхней ступеньки посмотрела, губы покривила и сообщила, мол ничего нам от вас не надо, обойдёмся. Развернулась и ушла.
— Ненормальная, значит… — пробормотал Джон. — А младшего их сына вы знали?
— Видела пару раз, вот и всё. — Изабелла посмотрела в опустевший зал ресторана, махнула рукой и снова села. — Налей-ка мне ещё, муженёк. Марка на улицу, считай, и не выпускали. Маттео погиб, вы знаете, сам Кватрокки уехал… да лет десять назад, пожалуй. Ну вот, мамаша младшего у своей юбки держала. В школу он не ходил, был на домашнем обучении. По-моему, последние года три к ним ходил кто-то из учителей, занимался с мальчишкой, но тут я не в курсе.
— И друзей у него, надо полагать, было немного, — сделал вывод отец Паоло.
— Ни одного! А откуда бы им взяться, они от сырости не заводятся.
— А куда уехал синьор Кватрокки, неизвестно?
— Этого даже Лола Маттеотти не знает. А уже ей известно всё, что происходит в Лукке!
— Ну да, конечно, — Паоло рассердился и даже прихлопнул ладонью по столу. — Эта сплетница, если за день хоть кого-нибудь не поссорила, считает, и время зря провела!
— Хотелось бы мне знать, где его искать, я бы задал ему несколько вопросов, — сквозь зубы проговорил Винченцо. — Почему этот тип не присматривает за своим семейством?
Довертон и священник обменялись коротким взглядом. «Вот поэтому девушка и уехала!» — мелькнула у Джона мысль.
— Насчёт учителя я завтра узнаю, если и в самом деле с мальчишкой кто-то занимался, его надо, конечно, расспросить, — сказал отец Паоло. — На мою помощь можешь рассчитывать.
— Скажите, синьора Изабелла, а вы можете что-то о нём рассказать? Всё-таки и Пьер-Антонио, и вы, и ваш муж всю жизнь прожили в Лукке. Винченцо относится к следующему поколению, — добавил Довертон, поймав взгляд хозяйки. — А вы и Кватрокки ходили по одним и тем же улицам и покупали сыр в одной лавке. Каким он был до женитьбы на Бриде О’Доннел? И, кстати, известно ли кому-нибудь, где они познакомились? Соседи, к сожалению, с этой дамой не общались, а никого из друзей детства её мужа мы пока не нашли.
По сосредоточенному взгляду Изабеллы было понятно, что она крепко задумалась. Отец Паоло повернулся к Джону и спросил:
— А что говорит городская стража, слепка ауры Пьер-Антонио не сохранилось?
— Ничего не нашли! Такое впечатление, что в этом городе такой человек и не жил никогда…
— Или кто-то постарался стереть его следы…
— Винс, скажи мне… Винс!
Тот встряхнул головой:
— Что?
— А в семейную книгу вписывались только члены семьи?
— Поясни, пожалуйста… — вот тут взгляд младшего Арригони стал цепким и внимательным.
— В вашей книге изменилось имя женщины, которая преподаёт музыку твоей племяннице.
— Клара Фонсека, да, стала Ринальди.
— Значит, кто угодно, не носящий родового имени и не принадлежащий по крови к семье, но имеющий для неё важное значение, в эту книгу попадает?
— Да… Постой, ты хочешь сказать, что какую-то из семейных книг могли похитить из-за упоминания в ней Пьер-Антонио Кватрокки?
Довертон кивнул.
— Или, например, его отца. От которого какое-то обязательство перешло к сыну.
— Интересно… но установить это без книги мы не можем. Или можем? Слушай, мне нужно поговорить с мессере Лоренцо! — Винченцо встал. — Синьора Изабелла, ваша кухня и ваша граппа были прекрасны, спасибо! Джек, я жду тебя дома, пока попробую задать вопрос деду!
И он исчез, только входная дверь хлопнула. Хозяйка задвинула солидный засов, прошла к стойке и вернулась с новой бутылкой; жидкость в ней отливала старым золотом и плескалась тяжело, лениво.
— Этого много не налью, — сразу предупредила Изабелла. — По рюмочке, и хватит, слишком крепко.
— Настойка? — со знанием дела поинтересовался Паоло.
— Выдержанная виноградная на айве, почти шестьдесят градусов! Бочонок заложили в тот год, когда мы с Рико поженились. Признаться, я её оставляла до тридцатилетия нашей свадьбы, ну, да ладно. Salute!
После первого глотка все помолчали.
— Однако! — наконец отмер Довертон. — Если вот такой же была ваша семейная жизнь, то я вам завидую!
Рико хохотнул и ласково похлопал жену по руке. Та ответила улыбкой и повернулась к гостям:
— Я сама не знаю, откуда взялась Брида, — сказала она серьёзно. — Но узнаю. Моя свояченица вышла замуж за кузена соседа семьи Кватрокки, так что завтра я к ней наведаюсь. Только как вам потом это передать, мессере Джованни? Неловко мне идти в Каза Арригони…
— Расскажешь мне, Белла, — махнул рукой отец Паоло. — Уж в собор ты всяко можешь наведаться, хоть под рукой Единого и не идёшь.
Когда они вышли из таверны, Джон вздохнул и сказал:
— Знаешь, чем больше я узнаю о Пьер-Антонио Кватрокки, тем меньше он мне нравится. Мутный… даже нет, многослойный, как кочан капусты, снимаешь лист, а под ним два новых.
— Можно подумать, ты хоть раз в жизни держал в руках кочан, — фыркнул Паоло.
— Не поверишь — я как-то больше месяца торчал в одной деревеньке, где поселился подозреваемый в кровавых ритуалах маг. Изображал я приехавшего на побывку внука одной старушки. Так в её огороде чем только не занимался, чтобы легенду не разрушить, и полол, и поливал, и червяков с треклятой капусты собирал…
— И как, поймал негодяя?
— Не-а, он оказался вполне приличным магом, просто жизненные обстоятельства оказались против него. Негодяя мы потом нашли, конечно, но уже совсем в другом месте.
— Ну что же, — отец Паоло остановился на углу совсем узенького переулочка, в который, кажется, не всякая кошка прошла бы. — Утро я начну с разговора в школе, так что. если найду учителя. Который занимался с бедным мальчиком, сразу извещу тебя.
— Вот, пожалуй, что еще… — Довертон протянул ему пару школьных тетрадей. — Это дневники Марко. Почитай, сколько сможешь. Мне очень не понравилось то, что и как он пишет, и я даже не могу сформулировать, чем именно. Может, ты, как пастырь душ, сможешь определить? И вот на кристалле картинки нескольких предметов из их дома. От них сильно тянет тёмной магией. Глянь, что ты об этом думаешь.
