Благодаря часто повторяющимся историям о его знаменитом эксперименте с пускающими слюни собаками репутация Павлова стала довольно одномерной, но сам ученый был сложным человеком. В течение восьмидесяти лет после выдающегося физиолога мы на самом деле почти ничего не узнали о его личности, но недавно вышедшая отличная биография Павлова, написанная Даниэлем Тодесом, пролила яркий свет на жизнь и творчество великого ученого. Многие из открытий Тодеса разрушают мифы о Павлове, которые складывались столетие. К примеру, Тодес обнаружил, что Павлов ни разу не использовал колокольчик ни в одном из своих экспериментов («колокольчик» был неправильным переводом русского словосочетания «звуковой сигнал».) Согласно объяснениям Тодеса, Павлов полагал, будто его собаки являлись личностями со своими эмоциями и характером, поэтому он давал им клички, отражающие их отличительные особенности.
Признание Павловым того факта, что у собак есть эмоции, даже наложило определенный отпечаток на его знаменитые эксперименты. В учебниках довольно много информации о том, что у Павлова был специально спроектированный лабораторный корпус для его исследований, построенный в Санкт-Петербурге. Это впечатляющее здание, сохранившееся до сих пор, известно как «Башня молчания». Названа она так потому, что ученый стремился изолировать собак внутри испытательных камер от любых факторов внешнего мира. На фотографиях видно, как на собаках Павлова проводят тесты в специальных звуконепроницаемых отсеках, а сам экспериментатор находится в соседней комнате за окном с двойным стеклом. Но то, что могло показаться холодной клинической обстановкой, смягчала сильная эмоциональная связь между Иваном Петровичем и его собаками. Тодес рассказывает нам, что, хотя Павлов требовал таким образом от своих студентов работать в отдалении от собак, сам великий человек сидел внутри вместе с собакой. Он знал, что животным необходимо его присутствие, чтобы расслабиться.
Ученый и сам нуждался в компании. С 1914 года и вплоть до смерти в 1936-м наиболее важой коллегой была Мария Капитоновна Петрова. Бывшая его студентка, она со временем стала одним из самых значимых сотрудников профессора, принимавших активное участие во многих исследованиях по обусловленности, которые обеспечили Павлову славу. Возможно, в настоящее время эту женщину слегка подзабыли, но при жизни ее крайне ценили. Начиная с выхода на пенсию Павлова в 1935 году и до своего собственного в возрасте 66 лет, она работала директором лаборатории, основанной академиком, и в 1946 году получила Сталинскую премию в области науки.
Помимо того что Мария Капитоновна являлась самым значительным научным последователем Павлова, она была и возлюбленной великого ученого. Бывало, они сидели вдвоем в отсеке с собакой и перешептывались тихо о науке или о чем-то другом. Иногда собака засыпала в ожидании эксперимента, и горе тому студенту, который, не понимая, что исследование должно было уже начаться, врывался в комнату, когда Иван Петрович и Мария так интимно беседовали.
Павлов как биолог объяснял все виды поведения как рефлексы, и поэтому он называл необходимость общения, которую наблюдал у собак (и себя самого), социальным рефлексом. Один из двух американцев, учившихся с Павловым, У. Хорсли Гантт, продолжил исследование этого феномена под руководством Павлова. Он прикладывал датчик к груди собаки для измерения сердечного ритма. Когда в комнату входил человек, у животного, находившегося в тревожном ожидании, частота сердечных сокращений ускорялась. Но если человек гладил собаку, то по мере того, как она расслаблялась, частота сердечных сокращений снижалась.
Я наткнулся на этот забытый аспект исследований Павлова вскоре после того, как начал поиски доказательств в поддержку своей идеи о том, что делает собак особенными. Выводы Павлова о выраженных физических реакциях собак на присутствие человека нельзя назвать чем-то новым в истории науки, но в них был хороший пример того эмоционального отклика, который меня интересовал и который я надеялся изучить. Поэтому моя бывшая студентка Эрика Фейербахер, ныне профессор Технического университета Вирджинии, вместе со мной приступила к разработке серии экспериментов, основанных на давно забытом исследовании Павлова и Гантта о влиянии присутствия людей на собак. Мы хотели узнать, насколько важно собакам находиться в обществе ценного для них человеческого существа. В некотором смысле мы стремились оценить силу эмоционального отклика на присутствие человека, какой наблюдали Павлов и Гантт в своих опытах много десятилетий назад.
Мы выбрали более простой путь, чем тот, которым двигались Павлов и Гантт. Вместо того чтобы измерять изменение сердечного ритма у животного, мы оценивали поведение собаки напрямую. В частности, предоставляли ей сделать выбор между обществом человека и чем-то съедобным. По нашему мнению, еда для собаки столь же желанна, если даже не в большей степени. Во время первых исследований мы ставили ее перед простым выбором: коснуться руки человека мордой, чтобы заслужить небольшое лакомство, или же в качестве награды за то же минимальное усилие получить немного ласки и услышать: «Хорошая девочка». Все было так же просто, как кажется: когда собака своей мордой касалась правой руки Эрики, она либо давала ей лакомство из левой, либо гладила ее шею обеими руками и говорила, что та хорошая девочка. При проведении опытов Эрика то чередовала две минуты награды едой с двумя минутами награды похвалой, то предлагала собаке возможность выбора между двумя людьми — один давал лакомство, а другой чесал за ухом.
Мы начали с собак, живущих в приюте, которые, как мы полагали, не часто принимают ласковых посетителей и поэтому могут быть особенно впечатлены похвалой и почесыванием за ухом. Когда наши тесты не сработали в той мере, как ожидалось, мы провели их на домашних собаках, чьи хозяева выступали в роли экспериментаторов. Мы полагали, что влияние ласки усилится, если хозяин, действительно заботящийся о своей собаке, станет нежно ворковать с ней. Но каждый раз получали один и тот же результат: казалось, что похвале и ласке животные предпочитают лакомства.
Все собаки, на которых проводились тесты, независимо от того, были они дворнягами из приюта или же избалованными домашними питомцами со своими особенными людьми, всегда предпочитали угощение человеческому вниманию.
Оглядываясь назад, я уже не столь уверен, что мы правильно проводили эксперимент с самого начала. Думаю, нам с Эрикой так сильно нравилась компания наших собак — и мы были убеждены, что они отвечают нам взаимностью, — что мы не смогли понять простой факт. Для собаки, которая уже находится в компании человека, дополнительное почесывание шеи не настолько ценно, как угощение, ведь оно не всегда доступно.
Однако со временем исследование стало более сложным. Мы обнаружили, что если не выдавать лакомство сразу, чтобы собаки были вынуждены ждать несколько секунд, прежде чем съесть вкусный кусочек собачьего корма, а почесывание за ухом могли получить сразу же, то предпочтения животных быстро менялись. Они начинали проводить больше и больше времени с человеком, который хвалил их и почесывал, предпочитая его тому, который немного медлил с выдачей угощения. Таким образом, собаки показывали, что похвала была на самом деле для них ценнее. Имея выбор между одним человеком, который давал вкусные кусочки один раз в 15 секунд, и другим, чесавшим за ухом и говорившим ласковые слова, собаки оставались с тем, кто ласкал, а не кормил.
