Старый Вонг выплюнул шелуху от семечек.
– Да, но то был необычный случай. Они знали его имя и семью. Большинство мертвых – безымянные. И никто из них с тех пор со мной не заговаривал.
– Сейчас я общаюсь с тобой.
Старый Вонг нахмурился.
– Вы пока не умерли. И потом, нельзя болтать с каждым, кто вас увидит. Вокруг множество злобных тварей, призраков, которые замышляют козни и попытаются вас одурачить.
Я вздрогнула, думая о Фэн и ее заверениях в любви к старику.
– Кто тебя научил этому?
– Айя, после того случая мать не могла спать – так волновалась обо мне. И в каком-то смысле ее страхи были оправданны. Глаза мои открылись, и я понял, что многие из принятых мной за живых были, скорее всего, духами. Я видел их каждый день: женщина в заброшенной фруктовой палатке, у которой не было товара, или одноногий мужчина на заднем дворе кофейни. Он частенько хохотал без причины, а я никогда не понимал, почему никто не обращает на него внимания. Но теперь-то я осознал – они его не видели.
Однажды в нашу деревню прибыл странствующий предсказатель. Он показывал фокусы будто бы с присутствием духов, но мне было очень легко разглядеть его иллюзии насквозь. Когда он обнаружил мой дар видеть призраков, то захотел купить меня у родителей. Мама отказалась, но после отъезда предсказателя испугалась, что он вернется и украдет меня. Вот и отправила меня в храм, чтобы я стал послушником.
– И ты остался там?
Старый Вонг фыркнул.
– А как вы думаете? Я ж рядом с вами сижу, верно? Убегал я оттуда столько раз, что настоятель в конце концов прогнал меня сам. Но пока я там жил, он давал мне частные уроки. Может, думал обучить меня на экзорциста. Он единственный показал мне, как обращаться с духами. Хотя ни к чему все это не привело. После опыта с тем мальчишкой у реки я больше не хотел иметь с ними ничего общего.
– Страшно было?
– Нет, слишком печально. Большинству из них я помочь не мог, а зарабатывать на их горе деньги не хотелось. Вы можете сказать, что я увильнул от своего долга. Но я все равно крутился в храмовых кухнях, так что в итоге сбежал и стал поваром.
– А твоя семья?
– Мне лучше было уйти. Вечно находился кто-то, кто просил меня поговорить с духом, оказать им милость или напакостить. Я же просто хотел, чтобы меня оставили в покое.
Я подумала о том, насколько пренебрежительно Старый Вонг всегда относился к истерикам горничной, и расхохоталась.
– Что смешного? – спросил он.
– Неудивительно, что ты никогда не верил в истории А Чун.
Повар позволил себе скупо улыбнуться.
– Эта девица! Да я мог бы порассказать ей кое-что куда хуже того, что она воображала.
– Ты когда-нибудь видел в нашем доме призрака?
– Однажды на главной лестнице… – Он скорчил гримасу и отрезал: – Да неважно. Старый хозяин приводил экзорциста.
Лишь гораздо позднее я поняла значимость его слов, но в ту минуту куда сильнее желала спросить:
– Ты когда-нибудь видел дух Лим Тиан Чина?
Повар нахмурился.
– Нет. Но по вашим словам, он сначала пришел во сны. Должно быть, нашлась другая лазейка. Все, что могу сказать, – он никогда не утруждал себя походом на кухню. Да и я не искал призраков. Я старался не обращать на них внимания. Это единственный способ жить нормально. Общаться с мертвыми – проклятие, а не дар.
Он умолк, а я подумала о том, как давно Старый Вонг работает в нашем доме. И все это время его необыкновенная способность скрывалась под покровом повседневного бытия!
– Старый Вонг, можешь кое-что сделать для меня? – обратилась я с просьбой.
– Что? Я-то надеялся, вы сейчас пойдете со мной домой.
– Не могу. Но ты можешь сжечь для меня подношение – призрачные деньги или еду?
Он вздохнул.
– Не хочется мне так поступать. Это усилит способность вашего духа обитать в ином мире. Думаю, вам нужно теперь вернуться к телу.
– Что же хорошего, если я стану узницей Лим Тиан Чина? Прошу тебя, дай мне немного времени, чтобы найти выход из положения.
– Но у меня нет поминальной таблички, чтобы сделать вам подношение.
– Просто напиши на листке бумаги.
– Маленькая мисс, я же не умею писать и читать.
Я пала духом, и Старый Вонг увидел мое разочарование.
– Я куплю вам немножко еды, и вы сможете вкусить от нее здесь, раз уж стоите рядом. А попозже я, наверное, попрошу вашего отца написать вашу поминальную табличку, хоть ему это и не понравится. Если он будет трезв.
Меня пронзило чувство вины.
– Как отец?
– Не очень-то. Жаль, не могу сказать вам чего получше.
– А Ама?
– Занята уходом за вашим телом. Она в эти дни ни о чем больше не думает. Хотела привести какого-то медиума из храма По Сан Тэн, но ваш отец наотрез отказался. Они из-за этого насмерть схватились. Ох, говорю вам – лучше возвращайтесь побыстрее.
Несмотря на тревожные новости, ситуация сейчас была изумительно приятной, напоминая детство, когда могла уходить и приходить гораздо более свободно. Я следовала за Старым Вонгом, пока мы не приблизились к разносчику лапши с горшком кипящего супа на одном конце коромысла и корзинкой с маленькой жаровней и разными продуктами – на другом. Присев посреди улицы, он установил свою переносную печку и готовил лапшу на заказ. Я всегда мечтала попробовать такую, но Ама вечно запрещала.
– Можно мне лапши?
Повар выглядел возмущенным.
– Разве вам не известно, что они никогда не моют миску и палочки, а попросту передают их следующему покупателю? Я могу приготовить вам суп повкуснее этого.
– Но я не могу сейчас пойти домой.
– Хотите заболеть? – Я не удержалась от улыбки, поняв абсурдность вопроса. – Вы не понимаете, – мрачно продолжал он. – Нет уж, никакой лапши. – Потом он сменил гнев на милость. – Дальше есть лоток с лакса
[34]. Пойдем туда, а не к этому грязному торговцу.
Мы вошли в узкую аллею, где были натянуты тенты от солнца и лоточники склонялись над угольными жаровнями. Через нее тянулась небольшая сточная канава, наполненная зловонной водой. Ама сказала бы, что это место – не для девушки из приличной семьи, ведь посетителями были в основном мужчины, как кули, так и другие горожане. Старый Вонг пробрался через гущу шумных едоков, расположившихся вплотную друг к другу за общими столами. Узкие прилавки были завалены блестящими креветками, кольцами лапши и грудами красного чили и свежего кориандра. Жареная рыба, желтая от куркумы, и хрустящие перкедель – котлетки из мяса и картофеля – были разложены на зеленых банановых листьях, а палочки шашлыка-сатай и куски ската, натертые пастой чили, подрумянивались на жаровнях. Я так хотела есть, что почувствовала дурноту. Старый Вонг устремился прямо к лотку с очередью ожидавших покупателей.
