– Вы не верите мне. Что ж, едва ли могу вас винить. Сам я не разговаривал с другими духами почти полвека. Однако это – мое собственное предубеждение. Понимаете, в мое время было не принято общаться с местными жителями, а единственный голландец поблизости – лунатик, который покончил с собой, прыгнув с часовой башни. Время, в общем, меня смягчило. И потом, так одиноко, когда не с кем поболтать.
Мысль о возможности застрять здесь на века привела меня в почти что паническое состояние.
– Я разыскиваю Равнины мертвых, – призналась я.
– Равнины мертвых? Не могу помочь вам. Вообще не смогу отыскать подобное место, хоть и слышал о нем частенько. Это не мои верования, дитя. И не моя загробная жизнь.
Мгновение я молчала.
– Но вы можете меня видеть! Можете говорить со мной!
– Да, да. Конечно, мы же пока по большей части находимся в мире живых. И вы также видите брусчатку под нашими ногами и лунный свет, поблескивающий на этом фонтане. Дорогая моя, это ведь не настоящая загробная жизнь. А попросту заключительная часть бытия. И отсюда мы все разойдемся.
– И что же происходит с такими, как вы, после смерти? – поинтересовалась я.
– Знаете ли, я и сам не слишком уверен. Но моя матушка учила, что есть милосердный Господь, и в это я предпочитаю верить. Или это, или же я просто истаю.
– Откуда вы узнали, кто я?
– Давным-давно я видел похожего призрака. Индийского мальчика, упавшего с дерева. Падение не убило его, так что мальчик задержался здесь ненадолго.
– Насколько?
– Лишь на несколько дней. Он не мог есть, видите ли, и, когда сердце наконец остановилось, стал призраком. Бедняжка, как он был напуган.
– Это означает, что и у меня осталось всего несколько дней? – Мой голос задрожал.
– Не знаю. Но выглядите вы крепче, чем он. Ваше тело, должно быть, в хорошем состоянии. Однако следует заботиться о нем. Если, конечно, вы не готовы продолжить путешествие.
Несмотря на доброжелательность, его слова испугали меня больше, чем что-либо услышанное этой ночью.
– Есть ли у меня шанс вернуться к живым? – спросила я.
– Возможно. Возможно! Не терзайте себя. Молитесь, чтобы все обошлось, и я помолюсь за вас. – Он вздохнул, и некоторое время мы молчали. Слабая полоска света появилась у горизонта. – Наверное, вам следует вернуться и позаботиться о своем теле, – заключил голландец.
– Я не уверена, как попасть туда с этого места.
– В этом я смогу вам помочь, – ответил он.
Запинаясь, я описала наш район.
– А, квартал торговцев, – протянул он. – Давненько я там не бывал. Но найти его не трудно. Вот, смотрите. – Он встал на колени и здоровой рукой начертил на земле карту. Ни одно из его движений не оставляло ни малейшего следа, но по слабому свечению призрачной ладони я сумела понять указания.
– А если я выберу эту дорогу? – спросила я.
Свет новой зари начал растекаться по площади. Я обернулась, но старый голландец исчез. Непонятно, что с ним случилось – то ли он наконец истаял и хрупкие остатки испарились под яркими солнечными лучами, то ли из-за преклонного возраста его можно было видеть только при лунном свете. Как бы то ни было, я уныло села. Птицы чирикали, туманная дымка стелилась над охладившейся за ночь водой в чаше фонтана. Оказывается, я ослабла – так ослабла и так пала духом, что прилегла у стен Стадтхейса, как любая уличная нищенка.
Когда я опять проснулась, солнце стояло высоко в небе. Я спешно отправилась в путь, так как внезапно мной овладела тревога за тело. Указания голландца четко отпечатались в голове. Каким-то образом ему удалось ясно и кратко внушить мне цельную картину города, и вскоре я очутилась на знакомых улицах. По мере приближения к дому мой шаг ускорялся, но потом я застыла на месте. Прямо перед дверью стоял бычьеголовый демон.
Он замер со скрещенными руками и опущенной головой. Бычья башка клонилась вперед, выражая скуку, которая была бы смешна в менее ужасающем создании. Я лихорадочно вжалась в стену, чувствуя сопротивление кирпича. Мысли вращались, словно вихрь бумажных клочьев. Почему он находился здесь? И почему я не ощутила того же удушья, что испытывала ранее? Можно оправдать это тем, что демон тут один, а прошлой ночью улица была полна духов, но что толку дурачить себя. Моя бдительность ослабла, каждое столкновение с мертвыми сближало меня с ними. Я почувствовала дурноту.
Демон не шевелился, будто фигура, вырезанная из массивного ствола дерева. В малайских джунглях живут стада быков породы селаданг
[31], их высота в холке превосходит человеческую, а весят они свыше тонны. Селаданг – одно из немногих животных, способных убить тигра. Я никогда не видела такого быка живьем, но как-то раз в китайской аптеке заметила колоссальные рога, добытые охотником. Теперь, глядя на демона, я поняла, что его отростки были даже больше тех. Но морда под рогами оказалась совсем не миролюбивой, свойственной зверям. В алых глазках виднелось смешанное выражение коварства и свирепости, и этот человекоподобный проблеск эмоций заставлял меня вздрагивать. Пока я наблюдала за нежеланным привратником, из-за угла появился другой демон.
– Что нового? – спросил первый.
– Все чисто. Ты входил внутрь?
– Слишком много листков с заклинаниями. И потом, осталось только ее тело.
Мой пульс трепыхался, будто обезумевший мотылек. Мысль об этих существах, разыскивающих меня, чуть не заставила упасть от ужаса.
– Заступи на смену. Я схожу на разведку.
Мыча и лязгая оружием, они поменялись местами.
– Не позволяй ей проскочить мимо.
– О себе думай! До сих пор не пойму, откуда он узнал, что девчонка пропала. Прежде не было нужды ставить стражу.
– Понятия не имею. Прошлой ночью ни с того ни с сего он вскипел. Пристал, как шило в заднице: «Она еще там?»
Я прижала костяшки пальцев ко рту. Так Лим Тиан Чин действительно услышал мой вскрик ночью…
– Я чуть не откусил ему голову, чтобы не верещал.
Они обменялись злобными взглядами.
– Не дергайся. Если он не выполнит задание, все равно станет нашим, и ему об этом ничего не известно.
Второй демон зевнул, показав зияющую пасть и ряд бритвенно-острых зубов.
– Что мне делать, если она вернется?
– Хм, убедись, что снова не выскочит! Вернется, все они возвращаются.
– А ее тело?
– Старуха знает свое дело. Пусть так и продолжает. С оболочкой все нормально.
– Что, если девчонка не вернется?
